Запорошенные снегом сердца

Диана Федорова
Снег крупными хлопьями кружил с белоснежного небосвода, который казался пушистым потолком. Стены покрыты замерзшим пухом, корками льдинок сверкающим в озорном свете. Под ногами облачный ковер из мягких сугробов не хрустел, не нарушал застывшую тишину от каждого шага. По бокам от простирающейся тропки, как в больничной палате, располагались кушетки. На них лежали люди, укрытые по плечи белыми шёлковыми простынями, которые совсем не грели, создавая впечатление еще большей  морозности.
Парень со жгучими черными волосами оглядывался. Он явно не понимал, где находился, и каким чудесным образом сюда попал. Внутри что-то умирало, но тянуло к чему-то спасительному. Он чувствовал, что именно среди этого льда и снега, который совсем не морозил, находится то, что даст ответы на все вопросы. Казалось, что это морг, что веет смертью. Но веяло злым холодом, каким-то застоявшимся равнодушием и, возможно, презрением. От каждой кушетки пронизывало своим особым чувством.
В поле зрения парня показался юноша в белом халате. Можно было бы сказать, что он - седой. Вот только это было в корне неправильно. Его волосы были белесыми, напоминали альбиноса. Самого настоящего альбиноса! Мертвенно-бледная кожа и снежные волосы.
- З..здравствуйте. - Замялся парень. - Я заплутал и, кажется, совсем потерялся.
- Успокойтесь, молодой человек. Здесь часто теряются. Вы не первый, кто нуждается в помощи.
- Тоже ищут дорогу?
- Правильнее сказать, свой путь.
Парень задумался, отведя взгляд в сторону. Его внимание привлекло лицо человека, лежащего на одной из кушеток. Оно явно летом загорало, но сейчас было замершим. Иней покрывал многие участки. Закрытые глаза умиротворенно подрагивали, а, может, это лишь казалось. И больше всего  манили губы. Они были цвета спелой малины. Хотя, возможно, должны были быть фиолетовыми от безусловной зимы. Но...
- А почему тут везде снег, при этом мне не холодно? Тепло изнутри, но прохлада чувствуется от  людей на кушетках. Я в больнице? Это морг?
Юноша усмехнулся.
- Нет-нет, что ты. Это не совсем морг, но и не совсем больница. - Выдержал паузу. - Тебе  не холодно?  - Парень отрицательно помотал головой, а тот лишь вздернул в изумлении брови. - Ты явно не мой пациент. Здесь обычно замерзают, превращаясь чуть ли не в ледяные скульптуры, и долгое время проводят на кушетках....- Он не стал договаривать, резко оборвав предложение. -   Как тебя зовут?
- Михаил.
- Очень приятно, Михаил. - Он протянул руку. - Феникс Фитерлих. - Парень ответил пожатием.
- И мне приятно.
Михаил улыбнулся. Искренне был рад  встретить здесь хоть одного живого человека. Именно так сейчас парень и считал,  глядя на замерзшие трупы. Другого представления складываться и не могло. Михаил задумался, почему назвали парня Фениксом. Моментально на ум пришла птица из фэнтези. Она умирала, сгорая, а после  возрождалась  из пепла.
- Пойдем-ка, я угощу тебя чем-нибудь вкусненьким?
И Феникс поманил за собой  податливого Михаила, который взглядом ускользал от так заинтересовавшего его лица.
Апартаменты Феникса ничуть не отличались царившей белизной. Диван располагался у стены, а чуть дальше белоснежный шкаф был покрыт обильным инеем. Напротив стол из стекла, или, казалось, из тонкого прозрачного льда. Юноша стоял у барной стойки из белого мрамора. А через несколько мгновений поставил два хайбола с молочным коктейлем. Михаил аккуратно отпил чуть-чуть, наслаждаясь мягкими вкусовыми ощущениями. А Феникс  сидел напротив  в белоснежном кресле. Полы халата спадали, а белые джинсы обтягивали стройные ноги. Металлические вставки на светлых сапожках создавали более дерзкое впечатление. Правда, Михаил лишь подметил мягкий характер, а еще тон разговора и тихий голос, заполненный спокойствием, напоминали речь психолога или психотерапевта, что более вероятно. Но ни то, ни другое не указывало на правду. Бейджика, свидетельствующего о принадлежности Фитерлих к этой специальности, не обнаружилось. В принципе скорее всего он вообще отсутствовал.
- Так где ты живешь? - спросил Феникс, отставляя от себя бокал. Заметив неуверенность во взгляде, добавил: - Я же должен знать, куда тебе путь указывать.
Михаил кивнул.
- Вообще-то это здесь, в Москве, недалеко. Я недавно сюда переехал.
- Недалеко? Ты считаешь расстояние с Россию или целый материк Америки — это недалеко?
Михаил чуть не закашлялся от невероятности происходящего. Карие глаза расширились и  казались  выгодно подчеркнутыми  кофейным оттенком на фоне белизны окружающего пространства. Черный цвет волос выделял парня среди какого-то снежного вакуума.
- Неужели я так далеко забрел? Но я...- Он на минуту задумался. - Я выбегал из автобуса.
- Сердце привело тебя сюда. - Михаил недоверчиво глянул. - Нечего удивляться, - пресек спокойно Феникс едва зарождающее недоумение. Хотя полностью подавить это чувство не удалось. Михаил продолжил отводить взгляд в сторону. Он не мог уловить тот момент, когда спрыгивал с лестницы автобуса и тем, как очутился в заснеженной комнате. Но что-то явно поспособствовало этому.
- Феникс, а .. - парень внимательно посмотрел на обладателя белоснежных волос, - как сюда попадают?  Почему?
- Хм... - Он как-то по-профессорски поднялся, выпрямился, и задумчиво скрестил руки на груди, а потом согнул указательный парень, прекоснулся к губам. Еще секунда и отстранил на чуть-чуть. - Знаешь, до этого я был убежден, что... - Посмотрел на Михаила, который вопросительно склонил голову, мысленно прося договаривать, - что здесь могут быть только те люди, которые имеют холодные сердца. Понимай, как знаешь, но это так.
- То есть все, кто там, - он указал направление большим пальцем в бок, - лежит, покрытые льдинками, инеем, имеют холодное сердце? Я правильно понимаю?
Феникс задумчиво отвел взгляд.
- А что ты понимаешь под холодным сердцем? Лед? Снег?
- Нет-нет, это не означает в буквальном смысле ледяное сердце. Феникс, они холодны по отношению к другим? Да? Все-все?
Билл отчаянно верил, что не совсем так: среди них есть и не такие безнадежные.
- В моей практике я встречал лишь несколько раз случаи, когда сердца оттаивали. Это не такие частые моменты.
- Почему?
- Уже давно не встречал искренней любви. Люди разучились этому искусству. Не могут оценить самое важное чувство и сберечь его. Они ветреные, склонны к измене и жестокости. Равнодушны или эгоистичны в своих желаниях.
- Я понял, Феникс. Это очень печально.
- Да, я согласен с тобой. Здесь тяжелая энергетика. А снег лишь напоминает о умирающем.
- Он успокаивает. И, как по мне, дарит надежду на светлое будущее. - Михаил просиял. - Удивительно. Я никогда не задумывался о подобном, даже предположить не мог, что...
Но Феникс сам продолжил фразу, которая безусловно срывалась с уст парня:
- ...что такое существует.
- Именно.
Разговор продолжался на философские темы, но потом Феникс унес бокалы. Через минут десять появился с подносом.
- Время ужина. Все теплое. Не волнуйся.
Поставил поднос на столик и поухаживал за гостем. Тарелку с овощами и гарниром  поместил перед Михаилом. И рядышком поставил креманку с десертом.
- Думаю, тебе понравится.
- Спасибо. - Михаил улыбнулся, чувствуя призывы организма побыстрее приступить к еде. - Здесь все словно потустороннее, но посуда точно настоящая. - Подметил парень, а Феникс засмеялся искренне и от души.
- Ты еще совсем не знаешь, куда попал. Так что успокойся. И кушай. Приятного аппетита.
- Спасибо. И тебе приятного аппетита, - проговорив, подцепил еду вилкой и отправил в рот. - Ммм...вкусно.
Биллу действительно понравился ужин. Сначала думалось, что рис будет сухим,  а овощи пресными, но ожидания не оправдались. А в завершение Феникс угостил какао.
- Знаешь, думаю, тебе сегодня не стоит возвращаться. Ночь на дворе. Мало ли что, - размышлял парень вслух. – Постелю в гостевой комнате.
И вышел.
Михаилу совершенно не хотелось оставаться одному, но выбора не предоставили. Тогда парень пошел в то помещение, где внезапно оказался. Страх пробегал по жилам, но переборол нахлынувшее чувство. Все-таки  тут некоторое время уже находился один, и ничего страшного не случилось.
Кроме парня, на которого сразу же обратил внимание при встрече с Фениксом, здесь лежали еще несколько человек в поле видимости. Справа пожилой дедушка с седой бородой, дальше девушка с проколотой бровью. Кажется, у нее еще крыло носа проколото, но иней закрыл гвоздик, поэтому счел игрой воображения. Напротив лежал парень с татуировкой в виде орла чуть ниже ключиц. Он грезил о свободе? Но как получить такое чувство эйфории без любви? Михаил искренне не понимал некоторых вещей, но сейчас чувствовал жалость к этим убогим. На плечо легла рука, а голос сразу оповестил владельца:
- Не жалей их. Это убивает. Им, возможно, ничто уже не поможет.
Михаил промолчал.
Мягкая постель казалась периной из облаков: настолько было мягко и воздушно. Расслабленно раскинулся на простынях, которые теперь не казались морозными. Хотелось чего-то более красочного.  Белый когда-то был его любимый цвет.  Сейчас же начинал приедаться. Хотя чем плох цвет чистоты и непорочности? Михаил решил абстрагироваться от цветовой гаммы, мысли ушли к людям, покоившимся на кушетках среди снега, который их морозит, не позволяя согреть свои сердца. Неужели настолько себя запустили, что не могут чувствовать любовь, уважение, заботу, радость за ближнего? Может, они вовсе не знают про дружбу? Может, родственные чувства для них неведомы? От этого становилось горько.
Сон накрывал  пеленой, отправляя в грезы на грани миров.
В таком  таинственном месте не могло не сниться волшебных снов. Конечно, у Михаила фантазия рисовала теплые картины. Поляна простиралась ровно скошенной травой. Зелень радовала глаз. Природа расщедрилась пестрыми цветами и кустариниками. Но и здесь с неба закружил снег. Билл протянул ладонь, но снежинка, которая упала на теплую кожу, не таяла. Парень рассматривал узоры, восторгаясь красотой и истинным очарованием. Взгляд не хотел отрываться от созерцаемой диковинки. Интерес ни на грош не остывал. То, что снежинка не умирала в его руках, пленило. Именно он хранитель столь  бесценной крошки, именно он может обладать ей. И всей душой хотелось уберечь эту нерукотворную прелесть. Новый вихрь снегопада закружил, сшибая парня с ног. На грани потери равновесия Михаил тревожно проснулся. Едва приоткрыл глаза, как увидел сбоку стоящего парня.
- Ты? - протянул Билл.
Парень, которые буквально вчера заинтересовал его, уже не казался мертвым. Его черные дреды были скручены в пучок на макушке, слегка торча в разные стороны. Но губы так и притягивали малиновым цветом. Едва Михаил моргнул, как видение растворилось, словно и не было вовсе. Оглянувшись, парень убедился, что поблизости никого нет. «Может, приснилось?» Расположив руки вдоль тела поверх мягкого одеяла, парень размышлял о значении сна. Безусловно в этом мире, куда он умудрился попасть, все не так, как в родной стране. Снег...Парню казалось, что все дело в снегопаде.
- Уже не спишь? - в комнату вошел Феникс в ослепительно белых одеждах. Его волосы струились по тонким плечам.
- Да, доброе утро.
- Доброе. - Феникс улыбнулся. - Не откажешься со мной позавтракать?
- С удовольствием.
Билл принялся одеваться, а Феникс покинул комнату. Прежде чем пойти на поиски места для завтрака, Михаил пошел умыться. Со снежного небесного потолка свисали искусственные пушистые голубовато-белые узорные снежинки. Вода стекала с гладкой поверхности, образуя водопад. Казалось, что здесь расположена заснеженная лагуна замерзшего оазиса. Пораженный восхитительной красотой убранства, молодой человек разделся, аккуратно сложил вещи на мраморной поверхности. Не удержался от утреннего душа, хотя планировал лишь умыться. Ощущение свежести и легкости подарило хорошее настроение, заодно желание радовать себя и  окружающих. Как только Михаил обтерся заботливо повешенным полотенцем, заинтересовала кнопка  светло-голубого цвета у проема. Любопытство преобладало над разумом, а, может, сработало что-то на интуитивном уровне. В любом случае нажал на кнопку. Подул ветерок теплым потоком. Он ступил вперед, и волосы стало колыхать. Парень был в восторге от такого фена.  Когда с утренними процедурами было покончено, парень прошел в кабинет Феникса, который пребывал все в той же белоснежной гамме. Никаких излишеств. Лишь притягивал взгляд шкаф, покрытый пушистым слоем. Разместившись на диванчике, удобно завалился на спинку лопатками. Феникс расставил приборы. И суетился с завтраком. Еда сразу же оправдала свои ожидания. Сухофрукты и мед, тосты и молочный коктейль. Сбоку располагался кофейный поднос с сервизом.
- Я не знаю, чем ты обычно питаешь по утрам, поэтому приготовил несколько вариантов. Но можешь скушать все.
Он улыбнулся, искренне радуясь своему гостеприимству. Нечасто доводится общаться с людьми, которые не являются пациентами.
- Спасибо.
И принялись за завтрак. Михаил лишь иногда хмурил брови от тяготящих мыслей. Даже сейчас, находясь в помещении с Фениксом, он отчаянно думал, как так случилось, что люди здесь лежат в инее. Есть же наверняка выход из такого положения. И требовалось узнать большее.
- Феникс, а что может их спасти?
Парень вопросительно посмотрел на собеседника. Пытался излучить то, чего не мог увидеть ни в ком другом. Это скорее всего жизнерадостность, человеколюбие, а, может быть, нечто большее. Но сейчас разглядеть четко охарактеризовать  неподвластно. А причины явные: Михаил сам не мог оценить их наверняка. Он не мог дать определения тому, что именно испытывал.
- Их может спасти одно. То, что и заставило сюда попасть, но в противопложном варианте.
- Это как?
Но Феникс лишь потер руками, встал.
- Михаил, слишком много вопросов. Все должно свершиться само собой, по воле судьбы, а не по четко спланированной программе.
Парень выдохнул, впитав частички отчаяния. Как мог чужой человек стать частью его судьбы? Но в принципе же это возможно. Люди знакомятся, дружат, влюбляются...
Погрузившись в свой круговорот вопросов и приблизительных ответов, долго сидел на диване, не замечая передвижений Феникса, который уходил, возвращался, что-то говорил, но был совершенно не замечаемый гостем. Казалось, Михаил начал замерзать среди инея, снега и холодных сердец.
Феникс начал беспокоиться за состояние парня. Отчаянно не хотелось увидеть среди тех, кто покоится в своих койках. После вечернего обхода вернулся в свой кабинет и обнаружил, что гость дремлет, свалившись от усталости. Мозг перегружен и требует отдыха. Ноги поднял на диван и укрыл белоснежным пушистым одеялом.
Сон ворвался цепкими лапами. Михаил бежал по зеленому парку, запах липы дурманил, а следом  парень с дредами. Светло-русые локоны струились из-под кепки. Жгутики подпрыгивали с каждым движением. Смех разносился, доставляя истинное удовольствие.  Михаил завалился на траву, а парень следом споткнулся и упал рядом. Переместил голову на колени черноволосого парня.
- Классно, что мы смогли подружиться.
- Да. Вот только... - собеседник замолк, не хотел продолжить начатое.
- Только что?..
Михаил сел. Холодный пот прошибал изнутри.  Дыхание участилось. Он вспомнил! Перед ним уже стоял тот, к кому чуть было не побежал.
- Ты. - Билл не верил своим глазам. Это был уже не сон, но и не верилось в этуиреальность. - Не может этого быть.
Глаза защипало от накатывающихся слез. Но позволить такую слабость не мог.
- Я.
Просто и тихо произнес парень. Прическа уже другая. Формы лица слегка изменились. Но все те же карие глаза прожигали взглядом. Этот самый взгляд вонзил в сердце укол, тот, с которым можно жить долго, так и не найдя нужный путь.
Михаил уселся, прижав к себе колени.
- Эрик, - он поднял глаза на парня.
- Да.
Сердце пропустило удар. Взгляд отвел. Непонимание сковало. И мелкая обида трепыхала. Если....
- Зачем? Почему ты здесь?
- Не знаю.
Эрик сел рядом. Холодной рукой обхватил запястье Михаила. Дрожь пробежала по всему телу, но ни слова против.
- Ты как?
- Было больно. А потом никак.
Михаил кивнул. Сначала невозмутимое спокойствие отчетливо давало понять, что так все и надо было. Что нужно было время...Подумать, осознать, а, может, смириться.
Но, как только вспомнил подробности, накрыла обида и необъяснимая нервозность.
- Эрик, я ждал. Я надеялся, что ты вернешься. Мать сказала, что... - Вырвал руку из пальцев Эрика. - Ты должен был спросить мое мнение. Ты должен был. Я, как почувствовал, что тебя больше нет, чуть не умер. Ты понимаешь, что натворил? Да, ты! Ты..!
Но не находилось слов, а тихое: "Мих" пропускалось сквозь потоки выкриков. И даже Феникс стоял около проема, не решаясь вмешаться в разборки. Но отрезвить парня надо было.
- Она сказала, что ты мой сводный брат, что мы не не можем дружить. - Том тряс парня.  – Я возненавидел ее за одно только "отродье". Твоя мать разрушила все. Сказала тебя забыть. Она смогла. Победила. Ты думаешь, в тот университет ты хотел? - Михаил смолк, вслушиваясь в то, что начало казаться правдоподобным. - Нет, Мих, ты другого хотел. Ты исчез. А я теперь там, где нет выхода. Думаешь, мне хотелось тут мерзнуть? Хотя я уже и не мерз. Я тут заснул навеки. Умер.
Новый поток хлынул с пущей силой.
- Не смей! -  удар кулаком в грудь. - Не смей так говорить. Ты не умер.
Он сильным рывком толкнул парня от себя, чтобы высказать все, что наболело за столько лет. Только нога поскользнулась. От толчка парень полетел назад себя, не сумев вовремя остановиться. Вот только и Эрик не успел схватить Билла. Парень влетел в шкаф, тот самый, который привлек внимание с самого начала. Осколки стеклянных заснеженных дверок разлетелись, а Михаил уже разнес все стеклянные полочки, оказался на полу под стеклами и снегом. Алая кровь просочилась, а множество ярких сердечек,  скованные льдом, как сувенирчики, следом рассыпались по полу. Эрик не верил в происходящее. Отчаянное "Миха" разлетелось по всему заснеженному миру. И это, казалось, конец. Конец всему. Нет Михи, нет Эрика. Нет никого, кому можно было бы отдать на хранение свое сердце. Да и этот шкаф не смог сохранить то, что кому-то было еще дорого. Феникса завьюжило пургой, он начал рассыпаться на снежинки, лишь оставив на последок улыбку и протянутую ладонь, потом и вовсе исчез. А Эрик упал, потеряв связь с миром.
Нога оказалась в воздухе, а шаг - в никуда. Михаил осмотрелся, когда почувствовал на руках ссадины. Он сидел на асфальте, а автобус стоял с распахнутыми дверцами. Народ столпился возле парня. Тот потряс головой, приходя в себя.
- Молодой человек, с Вами все в порядке? - Слова тяжело доходили. - Эй, парень...
Перед глазами пара щелчков пальцами. На жест отреагировал. И вроде пришел в себя.
- Да, - приподнимается. - Все в порядке. - Поправляет лямку почтальонки. - Со мной все хорошо. Не беспокойтесь.
Люди взволнованно поглядывали, а он пошел медленно прочь. Он не мог сейчас уловить, что конкретно произошло. Но, по всей видимости, он поскользнулся на ступеньке автобуса и упал. Отличное оправдание. Не так ли?
Дорога вела к университету. Но почему-то отчаянно не хотелось туда идти. Юриспруденция была ему в тягость. Он с гораздо большим удовольствие подался бы в литературное творчество. Он так хорошо сочинял стихи. А может, в дизайнеры. У него отличная фантазия и безусловный талант. ХЕще он любит петь. Сам сочиняет песни. Когда-то он мечтал...
Но его думы прервал парень в татуировкой на груди. Орел. Он его точно где-то видел. Парень улыбнулся. Михаилу стало слегка не по себе.
- Не узнал?
Сознание на какой-то грани рисовало образами именно этого мужчину в снеге. А орел едва торчал из-под простыни.
- Ты?
Глаза Михаила расширились.
- Я.
- Но...Как такое может быть?
- Спасибо . – Тоот схватил Мизаила за плечо и слегка сжал. - Огромное спасибо. Теперь у меня есть семья. Он указал на дом, где на лестницах молодая блондинка с аккуратными ровными светлыми волосами играла с ребенком лет двух- трех, которые был точной копией парня.
Михаил лишь кивнул. И смущенно улыбнулся. Он до конца не понимал, что сделал. Но явно что-то хорошее. Мужчина бы и дальше пообщался с Мишей, только мальчишка побежал к отцу.
- Папа.
И через несколько секунд кружили сильные руки, а вокруг разливался детский смех.
Все же в университет парень попал, хоть так и не хотелось находиться среди этих серых, скучных стен и в слишком серьезной обстановке. Но и тут его ждало удивление.
- Я очень довольна Вашей дочерью. - Куратор третьего курса нахваливала девушку. А рядом стоящая мать радовалась.
Девушка оказалась чересчур знакомой, только сняты пирсинги. Симпатичная и хорошенькая. Увидев Михаила, она подмигнула. А в руках продемонстрировала журнал, на котором красовалась тема: "Наши истинные пути. А чего ты желаешь?"
И у Мищши перед глазами все закружилось. Он задался этим злосчастным вопросом, на который не может ответить и по сей день. Знакомый окликнул парня, но он лишь стремился к выходу.
Дома встретила мама. Она соскочила с дивана, отложила журнал.
- Ты чего так рано? У тебя через пятнадцать минут гражданский процесс.
- Никаких процессов, мама.
Билл четко произнес каждое слово и кинул сумку.
- Что ты хочешь этим сказать?
Сказала как-то затравленно, но уж очень явно давая понять, что сын делает ошибку.
- А то; Мама, ты мне ничего не хочешь рассказать?
- Не понимаю. Ты о чем?
- Об Эрике.
Она отступила. Сделала несколько шагов назад.
- Ничего я тебе не должна говорить, он уехал. Ты это прекрасно знаешь.
- Нет, мама. Я знаю другое. Не поведаешь? - Михаил сложил руки на груди. - Я жду.
- А что, что я по-твоему должна была делать, когда этот гаденыш вечно крутился под твоей дверью. 
- Что ты ему сказала, что он пропал? Мама я ждал его, искал...
- Глупости.
Она махала руками. Причитала. А Михаил не настроен слушать ложь. Он знал себя, а сейчас отчетливо понимал, чего именно хочет. И это у него никто не отнимет.
- Нет, мам, не глупости. Мы – друзья.
- Он  отродье той стервы, которая увела твоего отца из семьи.
Она злобно взглянула на сына. А Михаил лишь задался вопросом: "Откуда в ней столько желчи? Эрик тут при чем?"
- Ты, наверно, очень ненавидишь его? Да, мам?
- А с чего я должна любить приблудыша, которого нагулял твой отец?
- А за что ненавидеть его? Он ни в чем не виноват!
- Да? Это он кричал, что ненавидит меня.
Михаил замолчал. В эту секунду все сошлось, как в пазле. И большего ему слушать не хотелось. Он просто ушел. Молча покинул дом. Шагал по тротуару, долго сидел в парке, рассматривал фотографию, которую всегда хранил в нагрудном кармане. На него смотрели счастливых два лица. Погрузился в воспоминания. И долго думал о том, где теперь его искать.
Больше всего хотелось прийти в дом, где раньше жила мать Эрика. Он нашел эти сведения ранее, но там брата не было. Никого не было. А сейчас теплилась надежда.
Михаил любовался природой. Солнце радовало, зелень травы и листвы навевали трепещущий прилив нежности. Нет того холодного пространства из снега, есть теплое лето. Хотя сейчас парень знал, что и в той снежной стране он смог бы жить с Эриком. Где угодно, лишь с ним рядом с родственной душой, которая понимает и принимает таким, какой есть. Со всеми недостатками.
Дом был из белого сайдинга. Почему-то сейчас  ассоциировался со снегом. Миша проводил пальцами по перилам лестницы. Подошел к двери и постучал. Он не хотел звонить, да и не видел кнопки. Пустота таяла, надежда теплела. И чувство не обмануло. Дверь открылась, словно распахнулись врата в новую жизнь. Карие глаза смотрели на него. И уже больше ничего не надо. Все, что хотел, он нашел. Улыбки отразились на лицах. А сердца наливались теплом.
- конец -