У подъезда многоэтажной новостройки стоял огромный двухстворчатый платяной шкаф, высотой более двух метров. Лицевая часть была украшена резным растительным орнаментом. Верх украшала, искусно вырезанная, большая гроздь цветов, на которой сидели две птахи. От шкафа веяло солидностью и благородной стариной.
Рядом со шкафом стояла миниатюрная пожилая женщина, одетая совсем не по сезону, как это часто бывает с людьми в уважаемом возрасте. Сейчас был май. На газонах уже пробилась свежей зелёнью травка, а на женщине было черное драповое пальто, застёгнутое на все пуговицы и черная фетровая элегантная шляпка «клош». На ногах, в тон остальному – чёрные демисезонные туфли на низком каблуке.
Женщина видно совсем не испытывала дискомфорта, по поводу своего тёплого наряда. Она щурилась, глядя на майское солнце и её красивое лицо, с тонкими, аристократическими чертами, украшала добродушная улыбка.
Из подъезда вышли двое крепких молодых людей, в синих рабочих комбинезонах, с надписями: «Юпитер – техника для вас», чертыхаясь вслух:
– Как можно заселять дом, если не пустили лифты?! – возмущался тот, который был постарше и покрепче.
– Хорошо, что этот холодильник на четвёртый тащили, а не на четырнадцатый, – согласился его напарник, сматывая на ходу оранжевые ремень для переноски мебели.
Грузчики направились было к белому фургону, стоявшему в нескольких метрах от подъезда, но их остановила женщина вопросом:
– Ребятки, помогите, пожалуйста, мне со шкафом! Заодно – всё равно уж Вы здесь. Я вам заплачу.
– Заодно, бабуля, хорошо только водку пить! – ответил, тот, что помладше. – Да этот шкаф на свалку пора. Зачем Вам эта рухлядь?
– Да Вы, что говорите, молодой человек! Это же французский шкаф XIX-го века. Ручная резьба. Он мне от деда достался. Всё что и осталось мне от него, – грустно проговорила женщина.
– От Людовика? – вступил в разговор – более старший.
– Какого Людовика? – переспросила хозяйка шкафа.
– Не знаю какого, может – пятнадцатого? Он был Ваш дед? – пошутил грузчик.
– Сами Вы – Людовик! Мой дед, Василий Тимофеевич, был купцом первой гильдии. Он чай из Китая поставлял. Большой человек был до революции. Я-то его плохо помню, ещё маленькая была, когда его в 1939-м забрали.
– Лучше бы он Вам чай оставил. Проще было бы.
– Ну, что осталось, то и осталось. Ну, так поможете? А то я тут уже второй час стою, караулю, кто бы мне помог.
– А кто сюда шкаф довёз, что не могли затащить? – спросил старший.
– Да, знакомые довезли, но с условием, что наверх не потащат. Там у одного спина, у другого нога болит.
– Понятно! Параолимпийцы – довезли и бросили! А на какой этаж? – спросил молодой.
– Да, в том-то и дело, что высоко – на двенадцатый, – тихо ответила женщина. – Но, я же заплачу.
– И сколько заплатите?
– Тысячу хватит? – с надеждой в голосе, спросила внучка купца.
– Да Вы что, бабуля? Такую громадину на четырнадцатый мы бы и за три тысячи не понесли бы, но из уважения к Вашему возрасту и Вашему деду – Людовику, за две тысячи поднимем.
– Василию Тимофеевичу, а не Людовику, – поправила женщина. – Ну, что же, не стоять же мне тут весь день. Хорошо – заплачу две тысячи. Только он очень тяжёлый, это – дуб.
– Ясно дело, что не фанера. Тогда делали – на века! Дотащим! А дверки хорошо закрыты? Не будут по дороге открываться?
– Я их на замок закрыла. Не волнуйтесь, они не откроются.
Грузчики размотали ремень, поддели его середину под шкаф, поочерёдно наклонив его в одну, потом, в другую сторону, а концы петель надели себе на плечи. Затем дружно выпрямились и шкаф, нехотя и поскрипывая оторвался от асфальта. По напрягшимся лицам грузчиков было понятно, что они не ожидали такой нагрузки. Они посмотрели друг на друга и старший, с усилием проговорил:
– Да что же это за гроб то такой?! Да он не из дуба, а из бронированной стали сделан! Я за пять лет работы таких не поднимал! Знали бы, не потащили!
– Ребят, ну пожалуйста, не бросайте уж теперь то, меня! – умоляюще попросила бабуля.
– Открывай дверь, быстрее! – прикрикнул молодой, и женщина засеменила вперёд открывать дверь подъезда.
Шкаф оказался такой тяжёлой ношей даже для профессиональный грузчиков, что они каждые два-три этажа останавливались на пару минут для отдыха. Молодые люди несли раритет молча, с каменными лицами. Было видно, что про себя они проклинают и свою жадность, и эту бабулю, и её деда – чайного короля, и даже того мастера, который сделал этот злополучный, неподъёмный шкаф.
На десятом этаже из приоткрытой двери чьей-то квартиры неожиданно выскочила злобная чихуахуа и без предупреждения вцепилась в ногу молодого грузчика. Он, вскрикнул от боли и, дёрнув ногой, попытался отшвырнуть её в сторону, но та, как пиявка висела у него на ноге. На крики выбежала хозяйка маленького монстра и, оторвав её от ноги парня, вместо извинений, обругала его, что он – живодёр и таких надо судить за издевательство над животными, затем скрылась с питомцем в своей квартире, громко хлопнув дверью, перед ошарашенными грузчиками.
Кое-как, они всё же затащили этот шкаф в квартиру женщины на двенадцатом этаже. Бабуля достала из сумочки две тысячных купюры и протянула их старшему:
– Вот, возьмите, пожалуйста, деньги. Спасибо Вам большое! Не могли бы вон в тот угол поставить, – и показала на дальний угол комнаты.
– Это самые трудные деньги получились! – сказал грузчик, тяжело дыша и засовывая в карман комбинезона, сложенные пополам купюры. – В угол сейчас поставим, теперь лишние пару метров роли не сыграют.
Они снова приподняли шкаф, пронесли до угла, и тут ремень с плеча молодого грузчика соскочил, и французский раритет, с грохотом упал на одну ножку об пол. Удар получился таким сильным, что от перекоса, язычок замка на одной стороне выскочил со щелком из ответного паза и дверка распахнулась. Каково же было изумление грузчиков, когда они увидели, что шкаф снизу доверху был забит вещами. Это были и книги, и кухонная утварь, и одежда. Посуда была аккуратно завёрнута в полотенца и постельное бельё. И все, даже самые маленькие щели, были заткнуты разными тряпками. Из-за этого при переноске в шкафу ничего не гремело и не выдало, что там что-то есть.
Ошалевшие грузчики смотрели на всё это, огромными, от шока, глазами. Первый пришёл в себя более опытный:
– Ты что же делаешь, бабка?! Какого же чёрта ты набила шкаф вещами?! Мы же чуть не сдохли! Ты хоть понимаешь это?!
– Так я же как подумала: шкаф же всё равно тащить наверх, а вещи то я потом как дотащу? Я же старенькая уже. А так – заодно.