Глава – 1.
Тихая летняя ночь. Я вышел на улицу, прогуляться перед сном. Чтобы мысли, которые мне мешали заснуть, спокойно прошли своим чередом по моей памяти и успокоились, многое я еще помню и давно сделал выводы своим поступкам. В доме соседа, у него была большая семья, окна были освещены, от ярко розовых штор, они были похожи на позолоченную оправу очков, через которую дом всматривался в темную ночь. Свет падал на дорогу, большими яркими столбами, в темноте казалось, что дом опирался на эти столбы. На улице было тихо и печально. На маленьких улочках фонари не горели. Одни деревья чуть слышно шелестели листвой. Я медленно шел по улице, над головой яркая луна следовала за мной. Шел к своей школе, чтобы еще раз взглянуть на нее. Большой каменный дом спокойно стоял, не изменился, такой как я его помню многие годы. Я остановился у входной двери. Хотел погрустить о былом, но не смог. В моей памяти высветилась узкая полоска, шириной в один месяц, именно когда я окончил школу и поступил учиться трудовой профессии. В сентябре, не приступая к учебе нас, послали на картошку. Настоящие студенты меня не поймут. Для нашего поколения это было прозой жизни, после войны много мужчин не вернулись в свои дома. Те, кто остался жить, пахали, сеяли. Осенью надо было убирать урожай, в деревнях для этого не было не людей, ни техники.
Глава – 2.
Нашу группу привезли в деревню Боровичи. Около правления колхоза, нас распределили по частным домам на ночлег. У хозяйки уже была готова и стояла в русской печке горячая картошка с мясом. С дороги мы сильно проголодались, не помню, как мы дошли до дома, а вот вкус картошки с мясом, а потом кружка молока. Это дорого стоило и отложилось в моей памяти. В доме для сна место не было. Хозяйка нам постелила на сеновале, предупредив не курить, да наша группа из пяти мальчишек еще и не курила. Раньше это было не модно. Мы с утра пошли на развод к правлению колхоза. Ребята, разделившись на группы, по месту жительства обсуждали первые ощущения от самостоятельной жизни. Старший был в правлении. Вышел, осмотрел нас и бодрым голосом сказал:
- Подойдите ко мне. Все кто живет в Боровичах – идут работать на зерно ток, механик вас отведет на рабочее место. Остальные со мной и бригадиром на картошку.
Зерно ток работал круглые сутки, в ночь выходили взрослые, а днем мы и механик. Механик собрал нас, пригласил пожилого рабочего, он и распределил нас по рабочим местам. Я деревянной лопатой подавал зерно после его сушки, к транспортеру, по ленте зерно бежало на большую гору зерна. Когда механик уходил на перекур, мы собирались в свою кучку. По лицам ребят, я видел, как усталость от монотонного труда медленно отбирала наши силы. После работы мы шли молча к хозяйки на ужин. Потом сон. К концу недели мы привыкли к нашему распорядку дня. А когда в субботу, после ужина Витька Никитин, с улыбкой на глазах, поставил на стол кружку с медом, мы переглянулись. Хозяйка доила корову.
- Где взял? Строго спросил Толя, рослый парень.
- У хозяйки одолжил! У нее целый молочный бидон! А она ни слова!
Мы переглянулись. Но полезли в кружку чайными ложками.
- Ты это брось! – Строго сказал Толя. – Могли бы купить? - Подумав добавил - вряд ли, денег жалко. Сегодня в Горках кино, танцы! Кто с нами. Все обрадовались. Как будто праздник объявили, не для всех, а только для нас.
Глава – 3.
В клубе, после кино заиграла музыка. Мы стояли, глазели на девчонок. От группы отделилась девушка и направилась к нам. А когда она подошла ко мне, я опешил.
- Я тебя знаю! – Весело сказала девушка. – Мы вместе на городской олимпиаде по математике участвовали. У меня округлились глаза. Она смотрела на меня и улыбалась.- Меня зовут Света, а тебя?- Я назвал свое имя.
- Почему запомнила? Тебя чуть не выгнали с класса, ты крутил головой и у девчонки сзади, что то спрашивал. Но прозвучал звонок.
- Да, помню. Мне было тогда не до математики, я должен был от нашей школы играть с другой школой в футбол. Наши проиграли. А если бы…
- Пойдем потанцуем, то на нас смотрят. Эти слова меня ободрили, в танце я забыл про усталость, молчал. А она говорила.
- Ты читал стихи Леонида Агеева?
- Нет – пожал плечами я. А она, улыбаясь, стала читать стихи:
….Последний мрачный человек
Тот город покидал,
В лицо летел веселый снег,
И ветер хохотал,… Она читала и читала. Новый танец, новые стихи:
-… Душа – чтоб требовать свободы,
А белый свет – чтоб удивлялись
И удивлялись мы ему …
Все как в тумане. Я провел ее домой, догнал ребят, молча вернулись к себе.
Глава -4.
Так прошел сентябрь. В субботу нас рассчитали, мы получили на руки какие-то деньги. В воскресенье за нами должна прийти автобус, в понедельник на занятия. Вечером, после ужина я пошел к Свете. Идя по дороге мне было приятно, завтра не надо рано вставать и на зерно ток. Справа на обочине дороги я увидел ромашки, они смотрели на меня, широко раскрыв свои необычные глаза, медленно покачиваясь, подмигивали мне. Я остановился у цветов. Нарвал небольшой букет. Приближаясь к деревни, где жила Света я забыл, что завтра уезжаю. Воздух, наполнялся свежестью ночи, запахом садовой мяты. Волна этих запахов, ощущение, что я скоро увижу Свету, кружили голову. Я подошел к ее дому, за домом темнел ночной сад. Вспомнилось, когда я прошлый раз прощался со Светой, она протянула мне руку и тут же ее опустила.
- Я сейчас! Подожди, я хочу угостить тебя яблоками, у нас сладкий, вкусный белый налив. – Она убежала в сад, нарвала с веток яблок. Принесла мне.
- Ешь! Очень вкусно. - Я взял яблоки, сложил их за пазуху. Она улыбнулась и мы расстались. Начало смеркаться. Где то в сарае мычала еще не доеная корова. Я подошел к ее дому. Слышу, как стучат по земле падающие яблоки. Света стояла у калитки и ждала меня.
- Здравствуй! – Весело сказал я и протянул ей букетик полевых цветов.
- Здравствуй. – Задумчиво ответила Света. Она взяла цветы. Посмотрела на них и стала читать стихотворение Сергея Давыдова:
… Автобус шпарил по ухабам,
а вдоль дороги по краям
цветы, покачиваясь слабо,
бежали к нам,
тянулись к нам.
… Ах, эта россыпь незабудок,
Веселых, ласковых, смешных …
- Пошли, погуляем, - бодро сказал я. Света кивнула головой, пока мы шли, Света из цветов сплела венок и одела его на голову. Мы, взявшись за руки, зашагали по дорожке. Я не знал с чего начать, еще недавно мы учились в школе, для нас все, что было в ее стенах, было в нашей памяти, реальной жизнью. А вот будущее виделось хоть и прекрасным, но пока в смутных очертаниях. Вспомнил мое поступление учиться, читаю - …зачислить на первый курс. От прочитанного приказа, я был счастлив. Я понимал, что будут новые друзья. Наверно встретится человек, который для меня будет дороже других. Но в настоящую минуту, оно перестало быть счастливым как прежде. Сумерки становились все гуще. Я отбросил все мысли и решил, вот сейчас скажу Свете как она мне дорога. Но продолжал молчать. Неожиданно голова Светы коснулась моего плеча и я, не отдавая себе отчета в том, что делаю, обнял ее за плечи и в какой-то миг прижал Свету к себе. Чувствовал, как громко бьется мое сердце. Нагнулся к ее лицу, едва улавливая запах цветов, в ее волосах. Поцеловал ее в губы. Я тогда совсем потерял свою голову от восторга, не верил в то, что это происходит на самом деле! Сколько прошло с той минуты времени …? Темная ночь словно колдовала над нами и от этого ее колдовства мы были счастливы! Когда луна выглядывала из за туч, я любовался светлым лицом Светы. Но стал замечать, ее лицо становилось грустным. Подходило время прощаться. Я понимал, своим уходом чем - то обижал, предавал, Светину доверчивость на будущее. Надо было уходить. Я пересилил себя, стал прощаться. Не помню, что ей говорил. Шел как во сне, не покидало ощущение прикосновение Светиной щеки при прощании и мягких волос. В ушах звучал ее нежный голос. Я остановился. Задумался. Неужели этот месяц – как длинный сон. И Света, только что была рядом со мной? Я даже вернулся к ее дому. Смотрел на ее окно, хотелось еще раз увидеть ее лицо, почувствовать прикосновение ее руки. В окнах не было света. Дом, все спало спокойным сном. Я снова вернулся на дорогу.
Помечтав, повернул в сторону дома. А в голове, как последняя капля, стихотворение осветило мою душу:
Боль – это больше, чем недуг.
Боль оттого, что годы мимо. …
А боль, какая оттого,
Что сам
Кому – то
Делал больно!
Сергей Давыдов.