Франсиско Солано, маркиз де Сокорро, губернатор Кадиса и капитан-генерал Андалусии, 1803 г. (иллюстрация из книги Ramon Solis "El Cadiz de las Cortes")
Ещё со времен Войны за португальское наследство, Бадахос представлял собой одну из самых неприступных крепостей во всей Испании. Город был окружён мощными стенами, имел восемь бастионов, трое главных ворот, три основных равелина, и еще три второстепенных. Чтобы взять такую крепость понадобилась бы целая армия, и то при очень большом везении.
- - -
Бадахос, 4 мая 1808 г.
Ночь в городе выдалась дождливой и ветреной, но к утру ветер разогнал тучи, и выглянуло солнце. Капитан Антонио Гальяно, дежуривший в то утро у крепостных ворот Пуэрта де ла Тринидад, привычно взглянул на часы: было без четверти восемь. В это время его известил караул, о том, что прибыл курьер из Мадрида. Говорит, что привёз документ особой важности. Придирчиво проверив бумаги незнакомца, капитан распорядился пропустить курьера и выделил ему сопровождающего.
Прибытие необычного посланника нарушило тихую сонную жизнь Бадахоса, и привело его жителей в движение. Через несколько часов весь город уже знал содержание привезённого курьером документа. Этим документом был "Призыв алькальдов Мостолеса". Привёз его в Бадахос молодой офицер, андалусский паренёк Педро Серрано.
Вскоре площадь, на которой находился дворец губернатора Бадахоса конде (графа) де ла Торре дель Фресно уже была заполнена возбуждёнными горожанами. Одни из них пока терпеливо ждали, когда власти объявят им о своём решении, а другие – наиболее храбрые и воинственные – уже выискивали на улицах и постоялых дворах случайных французов с явным намерением их убить. Французов в городе было совсем немного. Их набралось всего 35 человек. Всех их губернатор распорядился посадить в крепость под надёжный караул. Сделано это было, естественно, ради их же собственной безопасности.
К полудню губернатор выслал на улицы города многочисленные патрули, распорядился закрыть ворота Пуэрта де Пальмас и выставить караулы на одноимённом мосту. Отсюда брала своё начало дорога на Элваш – приграничный португальский город. Там располагался небольшой французский гарнизон. Но сейчас губернатор опасался совсем не французов. Страх у губернатора вызывали его собственные сограждане, в которых известие из Мадрида вселило безудержную смелость и полное непочтение к властям.
Торибио Грахера де Варгас, третий граф де ла Торре дель Фресно родился в 1757 г., в Талавере, где находилась фамильная резиденция его предков. Принадлежал к одной из самых знатных и богатых семей Эстремадуры. Граф был женат на Хуане Топете де Аргуэльо, от брака с которой имел четырёх дочерей: Кармен, Флоренсию, Хоакину и Петру.
По материнской линии (фамилия Роко) дон Торибио был дальним родственником Мануэля Годоя. Своей карьерой Торре дель Фресно также во многом был обязан Годою. В этом не было ничего необычного: почти все знатные фамилии Эстремадуры состояли в родстве, да и протекцией своего неожиданно возвысившегося земляка пользовались здесь очень многие – Бадахос был родным городом Годоя.
О военной карьере Торре дель Фресно мы знаем из записок Гомеса Вильяфранки. В 1793 г. граф занимал командные посты на передовой во время Войны с Конвентом*. В 1799 г. начал служить в качестве камергера при дворе Его Величества короля Карлоса IV. В частности, он служил в покоях инфанта дона Франсиско де Паула, самого младшего, четырнадцатого ребенка в семье Карлоса IV и Марии Луисы Пармской. Да, того самого инфанта, чей отъезд из Королевского дворца спровоцирует народное восстание 2 мая в Мадриде.
В 1802 г. графу было присвоено звание mariscal de campo de infanteria.** С сентября 1807 г. Торре дель Фресно занимал пост губернатора Бадахоса, и временно исполнял обязанности капитан-генерала*** Эстремадуры, вместо отбывшего с войсками в Португалию генерала Хуана Каррафы. Резиденция Торре дель Фресно располагалась во дворце на Пласа де лас Дескальсас. На этой же площади, напротив Convento de las Descalzas (монастыря босоногих кармелиток), находилось и «капитан-генеральство» провинции Эстремадура.
Ещё один активный участник тех майских событий – бригадир Хуан Хосе Ньето Агилар, второй маркиз де Монсалюд. Родился в Альмендралехо (Бадахос) в 1769 г. Участник Войны с Конвентом 1793-1795 г.г. и португальских кампаний 1801 и 1807 г.г. В Бадахосе жил во дворце на улице Гранадос. Маркиз де Монсалюд был женат на донье Кончите (Мария де ла Консепсьон Солано Ортис де Росас), младшей сестре генерала Солано.
С начала апреля 1808 г. в доме маркиза де Монсалюда жил и сам его родственник, недавно прибывший из Португалии командующий корпусом генерал Франсиско Мария Солано, второй маркиз де Сокорро.
- - -
После полудня Торре дель Фресно созвал военный совет. Среди собравшихся были: сам граф де ла Торре дель Фресно; генерал Франсиско Мария Солано, маркиз де Сокорро; Антуан Мале, маркиз де Купиньи (француз по происхождению, будущий герой Байленского сражения); полковник Хосе Гальюсо, начальник артиллерии крепости Бадахос; Педро Агустин Хирон, полковник, командир II батальона гренадеров Андалусии.
Из присутствующих на этом совете следует особо отметить лейтенанта Королевской Валлонской гвардии Федерико Моретти. Итальянец, талантливый гитарист и композитор. Родился в Неаполе в 1769 г. Его крестной матерью была Роза Гравина, родственница знаменитого адмирала, героя Трафальгарского сражения. Принадлежал к старинному знатному флорентийскому роду. Свободно владел пятью языками, удивительным образом сочетал в себе таланты профессионального музыканта, солдата и военного разведчика. Во время похода в Португалию был адъютантом маркиза де Купиньи, где благодаря своему знанию обычаев страны и португальского языка выполнял "некоторые поручения весьма деликатного характера". Кстати, именно благодаря запискам самого Моретти, мы сейчас знаем и о самом факте проведения этого совета, и о содержании вопросов, на нём обсуждавшихся.
Был среди собравшихся ещё один человек, о котором нельзя не упомянуть – Хосе де Сан Мартин и Маторрас, капитан кавалерии и адъютант генерала Солано. Пройдут годы, и его назовут Отцом Нации и Освободителем Аргентины, Перу и Чили. Но пока он всего лишь скромный капитан испанской армии.
- - -
На столе, покрытом зелёным сукном, лежал привезённый курьером документ. Каждый из присутствующих поочерёдно брал его в руки. Документ гласил:
"К властям поселений, получивших это послание, обращаюсь я, Алькальд Мостолеса.
Французские войска, расположенные в Мадриде и его окрестностях, совершили нападение на мирных граждан и испанские войска в столице. В эти часы в Мадриде льется кровь. Мы испанцы, если нужно, готовы умереть за родину и своего короля, сражаясь против тех, кто вероломно нарушил обязательства дружбы и союза, и кто хочет наложить на нас тяжкое ярмо, захватив августейшую персону нашего короля. Призываем Ваши Милости приложить все силы, чтобы наказать это вероломство и прийти на помощь Мадриду и другим поселениям, потому что нет такой силы, которая может победить такой верный и храбрый народ, как испанцы.
Да хранит Господь Ваши Милости много лет.
Мостолес, второго мая тысячу восемьсот восьмого года.
Андрес Торрехон, Симон Эрнандес"
(Здесь и далее – перевод автора. Стилистика оригинала сохранена.)
По своему стилю это послание совсем не походило на официальный документ. И было оно подписано какими-то никому не известными алькальдами маленького провинциального городка…
Дон Торибио, внимательно прочитав послание, отнёсся к нему вполне серьёзно:
– Думаю, все собравшиеся помнят, что в средневековом кастильском праве ещё со времен Альфонсо Мудрого алькальдам поселений, подвергшихся неожиданному нападению врагов, было дано право последней инстанции в принятии решения о защите своих земель. В отсутствие короля, алькальд даже самой маленькой деревни мог обратиться с призывом к жителям окрестных городков и деревень, и его слово было равно слову самого короля. Похоже, здесь у нас тот самый случай…
И действительно, теперь, когда в Испании уже не оставалось больше законной власти, когда оба легитимных монарха – отец и сын – Карлос IV и Фернандо VII, находились в Байонне, во Франции, на положении заложников императора Наполеона; когда всеми делами в Мадриде заправлял наполеоновский наместник Мюрат, великий герцог Бергский – пришло время вспомнить эту старую традицию.
В Навалькарнеро и Талавере, Трухильо и Мериде, везде, где Педро Серрано менял лошадей на почтовых станциях, городские эскрибано делали копии документа, алькальды заверяли их своими подписями и печатями, а жители развозили воззвание по окрестным поселениям. Там, в свою очередь, уже деревенские алькальды на стихийных сходах зачитывали призыв перед своими земляками; и все собравшиеся клялись, что будут сражаться до тех пор, пока вероломные французы не вернут из плена их любимого короля дона Фернандо VII, и пока последний вражеский солдат не покинет испанскую землю.
На всём пути, где проезжал этот андалусский паренёк Педро Серрано, вспыхивали очаги будущей народной войны. И был этот курьер, конечно же, не один. Одному такое не под силу. Просто имена других героев так и остались неизвестными.
Простые люди – подёнщики, погонщики мулов, кузнецы и плотники были готовы пролить кровь, сражаясь против врагов их родины, традиционной религии и короля.
Но собравшиеся на военном совете были людьми не простыми. Они были наделены огромной властью и столь же огромной ответственностью. И как люди военные, привыкшие к дисциплине, они признавали лишь один язык – язык приказов и циркуляров. Но приказов не поступало. Решение нужно было принимать самим. И ценой этого решения могла быть жизнь.
- - -
Приглашенный на совет Педро Серрано, на вопрос о событиях в Мадриде ответил, что сам он там не был, своими глазами не видел, но со слов знакомого офицера – дело было так: рано утром по Мадриду прошел слух, что французы собираются увезти в Байонну последних оставшихся членов королевской фамилии – королеву Этрурии и инфанта дона Франсиско де Паула.
Понятно, что против отъезда королевы Этрурии никто не возражал – пусть уезжает – не жалко. Но двенадцатилетний инфант дон Франсиско был любимцем всех жителей Мадрида. Рассказывали, что он плакал и не хотел садиться в карету. Вокруг дворца собралась толпа людей. Сказали, что никуда мальчика не отпустят. Французы пытались разогнать людей, но не вышло. Дали залп картечью. Было много крови. Потом наши опомнились и бросились на французов. Побили их много. Говорят, Мюрат выслал своих мамелюков, думал, что напугает наших, но наши всех их перерезали. Всех до одного…
– Что дальше – не знаю. В Мостолесе я был около полудня. От Мадрида это в 3 лигах**** пути. Со стороны Мадрида все это время доносилась канонада. Даже в Мостолесе её было хорошо слышно, – продолжал свой рассказ Серрано. – Этот документ мне вручил один важный сеньор… очень важный, его имя я назвать не могу. Он снабдил меня деньгами на дорогу и нужными бумагами.
Маркиз Солано внимательно слушал, всматриваясь в смуглое лицо курьера: совсем молодой человек, но уже лейтенант, и держится он с достоинством. Видно, что очень устал в дороге, к тому же, похоже, что у парня жар. Может быть, простудился в пути, тем более, что прошедшая ночь была прохладная и дождливая.
– Откуда ты?
– Из Лусены, сеньор.
Парень проехал верхом за неполные двое суток больше 60 лиг. Наверное, только наши андалусийцы на такое способны. Взгляд генерала неожиданно потеплел.
– Тебе нужно выспаться, сынок. Скоро тебя ждёт важное поручение. Благодарю за службу.
– Слушаюсь, мой генерал.
- - -
Тягостное молчание прервал маркиз Солано.
–Сколько у вас войск, дон Торибио?
– Здесь, в Бадахосе – не более 500 человек, по всей Эстремадуре – около 5 тысяч,– доложил Торре дель Фресно. – Все наши лучшие войска – в Португалии, у генерала Каррафы.
– Мадриду мы уже ничем не поможем. Поздно. Да и с такими малыми силами мы там будем абсолютно бесполезны. Нам нужно решать, что делать здесь.
– Нужно начать запись добровольцев из горожан и крестьян близлежащих селений. Мы сможем вооружить не менее 5 тысяч человек, – горячо предложил Гальюсо. – На той стороне, в Эстремоше остались большие склады с оружием. Португальцы поддержат нас в борьбе.
Было видно, что идея с вооружением населения была не по душе Торре дель Фресно. Генералу Солано она тоже не понравилась.
– Нам нужно сохранять спокойствие и дисциплину. Вооружать население – это чистое безумие, – твёрдо настоял на своём Солано. - Будем ждать распоряжений военного министра сеньора О’Фаррила. Я направлю к нему надёжного человека. Если потребуется, я готов взять под своё командование до 40 тысяч человек.
Потом Солано повернулся к Моретти.
– Вам, мой друг, надлежит без промедления отправиться в Лиссабон к генералу Каррафе. Важно как можно скорее вернуть оставшиеся там наши войска. Они нужны сейчас здесь. Следует поторопиться, пока Жюно не перекрыл ещё все дороги. И, полагаю, что в этом путешествии, фрак музыканта Вам подойдёт больше, чем мундир лейтенанта королевской гвардии.
- - -
5 и 6 мая ситуация обострилась. Маркиз Солано и граф Торре дель Фресно пытались успокоить народ, но это помогало мало. Мятежная толпа пыталась поджечь дом губернатора и дом маркиза Солано на улице Гранадос. Призывы идти на Мадрид сменили свою географию, и теперь звучали – «На Элваш!» Отряды волонтёров перешли границу Португалии, где смешавшись с португальскими инсургентами, двинулись на штурм складов в Эстремоше. «Отныне испанцы больше не являются союзниками Наполеона, и протягивают руку помощи братскому народу Португалии в совместной борьбе с захватчиками» – так гласило воззвание повстанцев.
На следующий день, потеряв всякую надежду переломить ситуацию в свою пользу, капитан-генерал Эстремадуры Торре дель Фресно вынужден был подчиниться воле народа. Он издал собственный манифест, своим содержанием полностью повторяющий "Призыв алькальдов". Каковы бы ни были мотивы этого поступка, но Торре дель Фресно стал первым из губернаторов, принявших сторону восставшего народа.
- - -
* война с революционной Францией в эпоху Конвента; также – Руссильонская или Пиренейская. Испанской аристократией война была воспринята с большим энтузиазмом, как защита своих традиционных ценностей от революционных идей. В частности, граф Торре дель Фресно в то время отдал на военные нужды часть своих доходов и попросил отправить его в Руссильон, сражаться против «армии санкюлотов-безбожников». – (Здесь и далее – примечания автора.)
** генерал-майор пехоты.)
*** командующего военным округом.
**** 1 лига - 5572 м.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2018/06/29/1055