Предыдущая глава: http://proza.ru/2018/06/25/848
Цыганка с картами, дорога дальняя,
Дорога дальняя, казённый дом.
Быть может, старая тюрьма центральная
Меня, парнишечку, по новой ждёт.
Таганка, все ночи, полные огня,
Таганка, зачем сгубила ты меня?
Таганка, я твой бессменный арестант -
Погибли юность и талант в твоих стенах.
(«Таганка», как говорили: слова народные)
-Зачем так шутить? - побледнел Виктор. - Я не имею никакого отношения к этим...Господам... Ни-ка-ко-го!
Голудина с удивлением посмотрела на молодого человека, не понимая его реакции: многие почли бы за честь принадлежать к этому семейству, а он шарахается от такой чести, как чёрт от ладана.
Окончание встречи было скомкано и Бахнин поторопился распрощаться с матерью и дочерью. Любава хотела проводить его, но Елена Никифоровна сказала:
-Я сама провожу ВиктОра. У меня есть к нему пара слов.
Уже у самых дверей квартиры дама сказала:
-Ну, вы понимаете, ВиктОр, что ничего серьёзного между вами и моей дочерью Любавой быть не может. Вы, как оказалось, родственники...
-Я в это поверю только тогда, когда будут неопровержимые доказательства! - парировал Бахнин. - По моему мнению - это просто совпадение...
-Породу не спрячешь! - назидательно произнесла дама. - Золото блестит даже в грязи!
-Елена Никифоровна, - уже возле самого порога, едва сдерживая себя, сказал Виктор, - можно задать вам один вопрос?
-Да, молодой человек, задавайте, - милостиво разрешила дама.
-Кто такие эти самые Бахнины, о которых вы говорили?
-Бахнин Анисим был управляющим имением Бартеневых. Его семья: жена и сыновья - Архип и Игнат, жили в специально отведённом доме, рядом с усадьбой... Впрочем, ВиктОр, если захотите побольше узнать и о своей родовой семье, и о Бахниных от которых вы получили теперешнюю фамилию... Милости просим в следующую субботу к нам, на небольшой приём. Я познакомлю вас и с хозяином дома, и с некоторыми из своих друзей... Только оденьтесь, пожалуйста... Посолиднее что ли.
От Голудиных Виктор уходил с противоречивыми чувствами и мыслями. Он не верил, что эта спесивая барынька может быть их родственницей - по любой линии. Слишком большой разрыв между нею и его матерью. Между семьёй Голудиных и их семьёй. И он, и Василиса Игнатьевна — простые, обычные люди...
И тут мысль Виктора словно запнулась о какую-то преграду. Обычные? Простые? Он - возможно, Но Василиса Игнатьевна? Он начал вспоминать, что мать иногда удивляла его своими жестами и поступками, противоречащими друг другу, словно она разрывалась между двумя, совершенно разными мирами, оставаясь в подвешенном состоянии, не примкнув ни к одному из них.
То она была великодушна и щедра до невероятности, жалея всех и каждого, то почти сквалыжна, собирая каждую копеечку. А уж, как она могла виртуозно торговать и торговаться — на зависть многим из её окружения.
-Не стоит решать всё скандачка! - сделал вывод Виктор. - Нет, тут нужно во всём разобраться...
В этот момент он впервые пожалел о том, что мать далеко, и он не может с ней связаться прямо сейчас, немедленно. Ведь у неё на работе есть телефон, а он так и не удосужился узнать его номер. Именно сейчас, когда ему так нужно связаться с ней, у него нет такой возможности!
Немного погодя Бахнин успокоился, вспомнив, что через день мать всё равно должна приехать в Москву, как это делала всегда.
-Тогда и поговорим обо всём, - решил он. - И нечего, ВиктОр, горячку пороть.
При слове ВиктОр, он усмехнулся, вспоминая с каким гордым водом произносила его мать любимой девушки. Он прекрасно понял, что ему дали от ворот поворот, сказав, чтобы он даже не мечтал о Любаве... Так сказать: гусь свинье не товарищ.
Бахнин рассмеялся, вникнув, наконец, в свои слова.
-Так кто же из нас гусь, а кто свинья?! - произнёс он вслух, - Свинья в данном случае, именно я... Безродный парень позарился на дочь отпрысков великих князей?! Смешно? Глупо? Скорее всего и то, и другое.
В положенное время Василиса Игнатьевна не приехала. Не приехала она и на другой день, и на третий, и Виктор начал волноваться, забывая, что через сутки приглашён на официальный приём в дом Голудиных, а когда вспомнил - заметался.
Не зря же Елена Никифоровна предупредила, что он должен соответствовать её дому даже в одежде.
-Чёрт побери этих аристократов! - думал он. - Всюду у них условности, всюду рамки и этикеты. Нам ли простолюдинам пытаться вскарабкаться на их, недосягаемую для нас, высоту?!
Пришлось консультироваться с Любавой, как ему одеться на этот приём.
-Это всё придирки маман, - ответила та. - По мне ты одет вполне подобающе: белая рубашка, хорошо выглаженные брюки... Обувь только следует начистить до блеска... Чтобы в неё можно было «смотреться, как в зеркало». Это не мои слова - слова Елены Никифоровны... Ну и, конечно, не забудь цветы для неё! Она любит белые хризантемы.
И вот настала суббота. Приём был назначен на шесть вечера, а Виктор был уже с утра сам не свой — даже от Вари отмахнулся, как от назойливой мухи, когда она попыталась узнать, что с ним происходит. Девушка обиделась и исчезла в неизвестном направлении, что не особенно взволновало Бахнина: сегодня вечером, можно сказать, решалась его жизнь.
Явившись, как и положено, молодому человеку с претензией на более близкое знакомство: с цветами для хозяйки и для её дочери, в новой белоснежной рубашке, в безукоризненно отглаженных брюках и сияющей обуви, Бахнин ожидал большего, чем получил.
Хозяйка дома представила его всем, как сокурсника её дочери — не более того. Даже мужу не сказала ни слова о том, кто этот молодой человек, по её мнению, на самом деле.
Разочарование от приёма было полное, и Виктор просто заставил себя досидеть почти до самого его окончания. Гости развлекались по привычке: кто-то из дам музицировал, кто-то пел старинные романсы, мужчины играли в вист и другие карточные игры, название которых Виктор никогда не слышал.
Бахнин просто не находил места, чувствуя себя лишним в этом обществе. Раздрожало ещё то, что Любава даже не пыталась спасать утопающего, наблюдая за ним со стороны.
-«Бросили, как несмышлёного кутька в воду, и теперь наблюдают: выплыву, или потону? - думал он. - Ну ничего — я сейчас вам устрою песни с танцами.
Он жестом подозвал к себе Любаву и спросил:
-В этом доме имеется гитара?
Та с удивлением посмотрела на парня и ответила:
-Конечно.
-Неси!
Когда раздались первые аккорды компания смолкла и свои взоры, невольно, обратила на рыжего парня, которого посчитала совершенно неинтересным и лишним здесь.
Виктор слегка откашлялся и запел неожиданно красивым голосом на грани тенора и баритона:
-Цыганка с картами, дорога дальняя,
Дорога дальняя, казённый дом.
Быть может, старая тюрьма центральная
Меня, парнишечку, по новой ждёт.
Таганка, все ночи, полные огня,
Таганка, зачем сгубила ты меня?
Таганка, я твой бессменный арестант -
Погибли юность и талант в твоих стенах.
Сестренка милая, моя любимая,
Как тяжело на свете жить.
Куда ни гляну я - кругом решёточки,
И как-то медленно проходят дни.
Я знаю - мы с тобой больше не встретимся
Дороги разные нам суждены.
Опять по пятницам пойдут свидания
И слёзы горькие моей семьи.
Допеть песню ему не дали. Елена Никифоровна, весьма поспешно, соскочила с места и сказала очень громко, перекрывая голос певца:
-Гости дорогие, попрошу всех к столу!
Виктор поклонился, передал гитару Любаве, которая смотрела на него почти обожающими глазами и сказал:
-Разрешите откланяться, господа — меня ждут более важные дела! Провожать не нужно — дорогу знаю.
И всё-таки Любава увязалась за ним.
-Ну, ты и учудил! - сказала она, давясь смехом. - Видел бы ты лицо маман! Отец был просто в восторге от твоего исполнения... Это же «Таганка»?
-Да, - буркнул Виктор в ответ.
-Я начинаю тебя уважать! - сказала Любава, пожимая Бахнину руку. - Но маман вряд ли теперь пригласит к нам, несостоявшийся родственник!... До понедельника, Виктор?
-До понедельника, Любушка!, - ответил Виктор, сознавая, что приём у Елены Никифоровны явно не удался, и именно по его причине.
В этот же вечер, ничего не кому не объясняя, в общем вагоне, Бахнин уехал к себе домой.
Продолжение: http://proza.ru/2018/06/28/1320