Мы сегодня, все утро, были спасателями. Вернее бабка была спасателем, а я был рядом сочувствовал и поддерживал морально.
На шторине в комнате, на окне, ползала огромная черная муха. Она была уже без сил, не пряталась и не сопротивлялась, думала пришлепнут, так пришлепнут, Бог с ним, раз так вышло.
А, вышло так! Стояла жуткая жара и все двери в доме были открыты настежь. На входных дверях, по старинке, висела легкая тюлевая занавеска, которая колыхалась теплым воздухом открывая пространство для всех летучих существ, желающих проникнуть в дом.
Еще вечером дед сказал бабке, - огромная муха залетела. - Да, где?- спросила бабка, но ничего не услыхав, тут же забыла о ней, глухая да еще и памяти нет, одно слово бабка.
И вот, только сегодня утром увидав ее на занавеске, она вспомнила дедовы слова. - Так вот ты какая? Действительно большая, ну идем я тебя спасу, не бойся, мы мошек не обижаем, мы никого не обижаем, только летать надо на улице, вот видишь к чему ведет любопытство, залетела в дом, а выбраться не можешь. И с этими словами, бабка спокойно взяла муху в ладонь, заодно прихватив молодого мушонка, который бился об окно пытаясь улететь.
Все вместе они вышли на крыльцо, где вовсю шумела оса летая их угла в угол, в поисках выхода, видно тоже слепая как бабка, двери-то открыты, в крыльце духота, а из дверей тянул свежий поток воздуха, вот бы и летела на него так нет, ей полетать захотелось здесь, пошуметь, а то бы ее не заметили никак, воображала одним словом, повоображать перед нами ей надо. Пусть-пусть пошумит, потом как и муха выбьется из сил, придется и ее спасать. Спасем, конечно спасем, наша бабка всех спасает.
Бабка вышла на ступеньки крыльца, вытянула руку и открыла ладонь. Муха пришла в себя, глубоко вздохнула и как огромный лайнер взлетев, на бреющем полете, не спеша полетела во двор.
Затем бабка выпустила и мушонка, который со всего маху сначала брякнулся на пол , прополз несколько шагов и как угорелый помчался ввысь. Мы поднялись на крыльцо, где все еще бушевала оса, и вернулись в дом. Днем, когда мы пошли в магазин, оса уже притихла, ползала по стеклу и взывала о помощи.
В коридоре на скамейке лежала стопка чистого белья, которое бабка только что сняла с веревки во дворе, но еще не занесла в дом. Сверху стопы лежали ее носки, она взяла один из них, прихватила им осу и выпустила ее на улицу. Оса не падала, не вздыхала, а без всяких заморочек обрадованная свободе помчалась ввысь, подальше от этого плена, куда попала из-за своего собственного любопытства.
Наша бабка любит мошек, любит всех кто слабее ее, любит их спасать. Вчера вечером, когда мы с ней поливали клубнику, из крайнего кустика выпрыгнул маленький лягушонок, и со всей прыти пустился от нас наутек, смешно вихляя тонкими, длинными, задними лапками.
- Так, вон оно что, - сказала бабка, - новое потомство. И, она вспомнила, что недавно, у входа в калитку, на досках, сидела огромная лягушка, которая даже не стала удирать от нее, когда бабка хотела отчекнуть ее ногой, приняв за маленькую корягу, но вовремя опомнилась, слепая одним словом.
Лягушка медленно перебралась во двор, спрыгнула под доски крыльца и исчезла из поля зрения, больше мы ее не видели. Она наверное была беременная, решила бабка, потому так плохо, еле как передвигалась, а вчера вот такое явление в виде маленького, шустрого лягушонка.
- Ну, и пусть живут, пусть радуются жизни,- сказала бабка.
Вот, такая история по спасению, приключилась с нами.
привет от спасателей, Ваш друг Пушок.