-Ведь знала, что не успею проскочить до пурги. И дернул меня черт, или моя самонадеянность отпустить водителя, - с трудом удерживая руль тяжелого джипа, выругалась Марина Николаевна, вглядываясь в переднее стекло на сумасшедшие пляски взбесившейся погоды.
До дому оставалось всего каких-нибудь километров сорок, когда началось настоящее светопреставление. Как в той песне: «Буря смешала землю с небом…». Порывы ветра такой силы, что даже машину заносило на асфальтовом покрытии. Благо не было встречных машин. Да и какой дурак отправится в такую круговерть.
Ближний, а затем и дальний свет Марина включила, едва первые снежинки заплясали по лобовому стеклу.
Особого страха и паники не было. В любой момент она могла позвонить к себе в офис охране и попросить помощи. А там знали, что нужно делать. Салон машины теплый и уютный. Даже мелькнуло желание остановиться и насладиться буйством стихии.
Подобные бураны частые гости Калымского края. Люди мужественно противостоят им, опасаясь снежных ловушек.
Вот только она со своей глупой самонадеянностью может застрять в каком-нибудь сугробе. Очень уж не хотелось оставаться в центре еще на сутки. И так совещание затянулось аж на целых три дня. А завтра 31-е декабря. Канун Нового года.
Потому и рискнула отправиться в дорогу, отпустив шофера к товарищу-однополчанину, с которым тот не виделся несколько лет.
Но что это…?
В свете фар высветился довольно объемный сверток, лежащий едва ли не на середине дороги. Над свертком , словно флаг трепыхалось яркое цветное полотнище. Его трепыхание и не позволяло метели прижать его к асфальту.
Можно было эту трепыхавшуюся кучу свободно объехать по встречке, благо машин в снежной круговерти не наблюдалось, и двигаться далее, борясь с разыгравшейся непогодой.
Но что-то толкнуло Марину на необдуманный, а вернее глупый поступок - выяснить, что же это такое валяется на дороге, засыпанное снегом?
Свернув к обочине, которую словно специально шальной ветер расчистил для ее джипа, она остановилась и, как была без шубы, в одном свитере нырнула в открытую дверку машины, которую ураганный ветер едва не вырвал с «мясом».
Скользя и спотыкаясь, рискуя растянуться на обледеневшем дорожном покрытии, Марина с трудом подобралась к «куче» и обмерла.
Перед ней лежала насмерть замерзшая женщина, на это указывало засыпанное снегом лицо несчастной . С опаской, на что-то надеясь, Марина Николаевна на что-то надеясь все же дотронулась до трупа, но тот был в полном своем окоченении. Уцепившись за тряпки, укутавшие несчастную, отважная путешественница потащила тело с дороги. Ничем другим помочь покойнице она уже не могла.
Сейчас она вернется в теплый салон и позвонит в полицию и «скорую» о жуткой «находке».
И тут…
Не веря себе, Марина услышала, внутри свернутом баранкой трупе, писк. Вначале даже не поверила , посчитав, что ей лишь пригрезилось от ужаса происходящего. Но писк, а потом и слабый всхлип убедил ее, что внутри окоченевшей согнутой «баранки», замотанной в тряпки, прячется что-то живое.
Она судорожно принялась разжимать конечности окоченевшего трупа, прижимавшие к телу лохматый тряпичный сверток. Наконец ей это удалось. В тряпках, действительно, что-то шевелилось и всхлипывало.
Сотрясаясь всем телом от стужи и нервной дрожи, с прижатой к себе кучей тряпья Марина кинулась к машине. Удерживая жуткий сверток, с трудом открыла заднюю дверку машины, и забралась в салон. Внутри было тепло, даже жарко.
Дрожащими руками Марина Николаевна принялась разматывать лохмотья, которых оказалось целый ворох, рискуя увидеть внутри все что угодно.
Наконец ей удалось избавиться от тряпья. Пред ней предстал сине-багровый шевелящийся клубочек, оказавшийся ребенком мужского полу, примерно месячного возраста.
Она быстро расстелила на сиденье свою песцовую шубу и, вынув из тряпок младенца, перенесла его в устроенную меховую колыбельку. Тут же принялась массировать похолодевшее тельце малютки. Только чудо оставило его живым, там, внутри согнутой баранкой, замерзшей женщины.
Марина понимала, опоздай она со своей рисковой поездкой, и ребенок погиб бы вместе с той несчастной, что осталась окоченевшим холмиком лежать у обочины дороги.
Ее умилило, что во рту малюточки оказалась соска, которая видать и не дала ему наглотаться убийственно-ледяного ветра, когда лежал в тряпках, укрытый телом женщины.
Кто ты, несчастная? Куда направлялась в такую круговерть? Рассуждала Марина, укутывая найденное чудо на манер подгузника своим мягким мохеровым шарфом.
Малыш согрелся судя по его порозовевшему тельцу. Видать от слабости и перенесенного стресса не плакал, а лишь тихонько попискивал. И окончательно согревшись, смежил глазки и уснул. Марина укрепила ремнями заднего сиденья сверток лохматой шубы, и, перебравшись на водительское сиденье, тронулась с места.
Она мельком взглянула в боковое стекло, где на обочине уже едва просматривался снежный холмик, занесенный равнодушной пургой.
Теперь Марина Николаевна вела машину осторожно, мысленно уговаривая злодейку-завируху не строить ей дорожные козни.
-Егор, здравствуй, - не останавливаясь, она набрала телефон мужа. - Ты где?
-О, Марина? Привет? В институте. А ты где? – в голосе мужа слышались нотки радости от ее звонка.
-Я в дороге. Слушай меня внимательно, мой любимый, не задавай вопросов, а сделай немедленно все, о чем я тебя попрошу. Дома я буду самое большое минут через сорок.
-А что случилось, Маринушка…? – начал Егор.
-Сейчас ты уйдешь с работы, пойдешь в магазин, в тот, где продают детское питание, спроси у своих женщин по работе, они тебе скажут, где он…
-А для…
-Купишь десять баночек детского питания для ребенка одного месяца, - не слушая мужа, продолжала она.
-А как я…
-Тебе все скажут в магазине. Еще зайди в аптеку, или там, где будешь покупать детское питание, и купи три бутылочки с сосками для воды и молока .
-Маринушка, у нас будут гости с ребенком?
-Егор, быстрее иди. Ты должен быть дома раньше меня, и обязательно встретить меня у подъезда. При встрече все расскажу. Иди.
-Все, все, я уже одеваюсь, - заторопился Егор.
Он ничего не понимал с этими баночками, но понял, что его жена приняла участие в судьбе какой-то женщины с ребенком. Она это делала уже неоднократно. После перенесенного ею удара от потери еще не родившегося своего ребенка, в той страшной аварии, его жена никогда не проходит мимо детей, нуждающихся в помощи.
К подъезду своего дома Марина подъехала спустя чуть больше получаса после разговора с мужем. Все окна их квартиры озарялись ярким светом. Значит Егор уже дома.
-Егор, - услышав в трубке голос мужа, сказала она. – Возьми плед, что лежит у нас в зале на кресле, и с ним спустись меня встретить.
-А что…? – начал было он.
-Егор, быстрее, - и отключилась.
На заднем сиденье из ее шубы вдруг раздался настоящий детский требовательный плач. Марина перебралась к ребенку, развернула его. Он розовый и теплый принялся сучить ножками, хватать ее за палец крохотными пальчиками. Ее мохеровый шарф был мокрым. Значит, все в порядке. Она подвернула его сухим концом под малыша и плотно завернула его в шубный мех, оставшись сама в брюках и свитере.
Из подъезда выскочил Егор, прижимая к животу пушистый плед.
-Накинь на меня плед, - подставляя плечи мужу и, прижимая к себе шубу с драгоценной ношей, сказала она.
-Маришка… - начал Егор.
-Быстрее открывай подъезд, - не слушая мужа, понеслась она к подъезду, прижимая к себе меховой сверток, обертывая его пледом. – Закрой машину, ключи в замке, - приказала она мужу, заходя в подъезд.
Егор метнулся к машине, брелоком щелкнул охрану и замок, и кинулся в подъезд, где его жена бережно прижимала к себе что-то пищащее и всхлипывающее в ее шубе.
Он пытался что-то спросить в лифте, но ответа не получил. Поднявшись на свой этаж и, войдя в квартиру, Марина со странным свертком сразу метнулась в спальню, даже не сняв сапог, что никогда подобного себе не позволяла. Егор молча следовал за ней.
-Егор, спустись к машине, возьми из нее мою сумку, папку с бумагами. И еще, на полу задних сидений лежит ворох тряпья. Ты его тоже забери. Предварительно возьми на кухне в шкафу мешок для мусора.
-Тряпки выбросить?
-Нет, ты их затолкай в мешок и принеси мне, - она решила просмотреть их. А вдруг какая-то информация кроется в лохмотьях. - Ты все купил, что я тебе сказала?
-Да, все в кухне на столе.
-Спасибо тебе, Егор. Машину можешь оставить у подъезда. Все равно ее завтра придется откапывать, как и гараж.
Марина бережно развернула шубу, убрала шарф, и Егору предстал комочек розового существа. Он сучил крохотными ручками-ножками, вертел малюсенькой головкой, и неожиданно, широко открыв рот пронзительно закричал.
Егор кинулся к дверям.
-Ах, ты мой хороший. Кричи, кричи, значит – живой, - раздирая простыни, вынутые из шкафа, на части приговаривала Марина, готовя импровизированные пеленки.
Она вынула ребенка из мехового плена и закутала в одну из них, предварительно подложив вместо подгузника большой мужской носовой платок.
На кухне она обнаружила «заказ». К баночкам детского питания были приложены даже пластмассовые миниатюрные ложечки.
Три бутылочки с сосками, да еще упаковка из пяти крохотных памперсов. Видать продавцы, распознав в покупателе наивного «папашу» добавили и их уже по собственной инициативе. . Кстати очень даже к месту.
Подогрев в микроволновке баночку с питанием Марина с удивлением обнаружила, как эта крошка ловко, с жадностью проглатывает с бутылочки детское пюре. По всему видать с рождения ребенка не кормили грудью.
Это был вполне здоровый малыш, с заросшей пуповиной. Никаких патологий на крошечном тельце не обнаружено. Обдав пустышку кипятком из поттера, Марина, закончив кормление, вернула ее ребенку.
-Вот твой мешок с тряпьем, - отряхивая его от снега, заявил Егор.
-Спасибо, тебе родной. Раздевайся, сейчас будем купать ребенка, - заявила она мужу, как о чем-то обыденном. Он так и застыл в изумлении.
-Марина, - не раздеваясь, очень серьезным голосом заговорил Егор. – Где ты взяла этого ребенка?
-Я тебе все объясню. Но маленькому нужно спать, однако прежде он обязательно должен пройти купание.
-Марина, о каком купании ты говоришь? Ты мне скажешь, наконец, происхождение этого существа? - все еще не раздеваясь, допрашивал супругу ее добропорядочный муж.
-Все, все объясню, мой хороший. Давай быстро раздевайся и подержи ребенка, пока я приготовлю ему тазик, - не обращая внимания на возмущения супруга, весело заявила она, как подумал Егор, его обалдевшая жена.
Купание прошло неожиданно благополучно. Без проблем одеты памперсы, а сам ребенок завернут в свежую «пеленку». Головка повязана чистым мужским носовым платком.
Марина покачала малышку и, тот спокойно уснул у нее на руках. Она отнесла его в их спальню, и положила его к себе в постель.
Впервые за пятнадцать лет супружеской жизни в эту ночь они будут спать порознь.
………………
Просмотрев сваленные в мешке лохмотья и, не найдя в них того, на что надеялась, отставила мешок к выходу.
За кухонным столом, Марина подробно рассказала мужу, приключившуюся с ней жуткую историю, финалом которой стало появление в их квартире крохотного существа.
-Маринушка, - в сильном волнении начал Егор, выслушав жену. – Ты должна заявить об этой страшной находке куда следует, и почти нереальном спасении ребенка.
-Ага, сейчас разбежалась! И куда это я «куда следует» должна заявить? - с холодной иронией в голосе поинтересовалась супруга, что насторожило Егора.
-Ну, хотя бы в полицию, - теперь уже не так решительно промямлил он.
-Конечно, я заявляю в твою полицию, что нашла малюточку, к нам приезжают дядьки в погонах, забирают крошку, и отвозят в больницу, где этот несчастный бедолага растворяется в небытие, - теперь уже с надрывом в голосе, и со злыми слезами на глазах парировала Марина.
Егор Владимирович понимал, жена находится в «хорошеньком» психическом стрессе и его трезвые убеждения лишь вредят ей. Тогда он решил действовать по-другому.
-Хорошо, - пристально глядя на жену, вроде как соглашаясь с ней, продолжил он. – Ребенок остается в нашей семье. Но ведь это не вещь? Его следует легализовать как личность. В детской поликлинике, где его будут наблюдать, и делать соответствующие прививки, получить свидетельство о рождении, а для этого потребуются различные справки…
-Егор, - отмахнулась она от мужа. – Пусть эти мелочи не волнуют тебя. Ты забыл кто я и, какие у меня возможности?
-Нет, Маринушка, я не забыл. Однако в деле с малышом они, твои возможности, не помощники тебе, а вовсе – напротив, они могут обернуться против тебя бедой.
-Это как понимать?
-А так. Ты начнешь собирать справки, а эти справки выдают люди…
-Да, ты прав, Егорушка, - задумчиво пробормотала она. – К сожалению люди таковы по натуре. Сегодня они друзья, а завтра они же тебя и предадут, - вздохнула Марина, осознав правоту мужа, что лезть с легализацией ребенка к знакомым и зависимым от нее чиновникам, чревато непредсказуемостью, а возможно, и чем-то более серьезным. В таком случае тайну появления в их семье малыша уже не скрыть.
-Марина, может рассказать всю правду твоему начальнику юротдела? Посоветоваться с ним. В крайнем случае, устроить ребенка в детдом, а оттуда его усыновить обычным, банальным способом, - с деланной веселостью подытожил он свой «мудрый» совет, чем вызвал очередную вспышку негодования.
-Нет!- твердо заявила она. – На подобное я не пойду, чтобы сдать ребенка неизвестно куда, и неизвестно кому. И еще не факт, что я отыщу его потом в дебрях чиновничьего беспредела. Да и не верю я моему юристу. Ведь ему придется рассказать все. Следовательно, он будет в курсе, что ребенок МНЕ не родной.
-НАМ - не родной, - сподхалимничал Егор, дабы хоть как-то успокоить жену.
Он был мудрым человеком. Недаром уже в сорок лет имел ученую степень доктора наук. Он искренне сопереживал жене. Видать по всему ей не удастся легализовать найденного ребенка законным путем, в чем не сомневался. Слишком уж все было зыбким.
-Спасибо, Егор, за поддержку, – Марина не почувствовала в его «поддержке» сарказма. - У меня есть надежный вариант, как легализовать ребенка, и думаю – он беспроигрышный. - высказалась она вдруг с такой убежденностью, что у Егора по спине побежали мурашки. Удастся ли ему отговорить жену от безнадежной аферы?
А что присвоение чужого ребенка было именно аферой, он прекрасно осознавал. Потому всем сердцем сопереживал своей сердобольной супруге.
-А что за вариант? – с наигранной серьезностью поинтересовался ученый.
-Я позвоню в Москву дяде Коле, и скажу, что твоя дальняя родственница из захудалого поселка умерла в родах, и у нее остался ребенок. Скажу, что решили с тобой забрать его к себе, чтобы не отправлять младенца в приют.
-Марина, какая моя родственница и, вообще при чем тут я?! – ахнул он, ошалев от услышанного.
-Потому что всех моих родственников он знает. Он ведь родной брат моей мамы. А твоих родственников он не знает. Тем более из какой-то там тьмутаракани. Объясню, что она не посещала врача, потому что там его просто нет.
-Ладно, с родственницей вроде, проходит. А где отец ребенка, спросит Николай Иванович? – попытался возразить ошарашенный от беззакония супруги .
-А его и не было вовсе, - отбила она каверзную подачу мужа. – Так, случайная связь. Как это обычно бывает в поселках.
Дядя Коля, или Николай Иванович - младший брат Марининой матери, живет с семьей в Москве, и занимает пост зама какого-то Министра.
-Ну что же, рискни, а вдруг выйдет что-то путное, - наконец сдался Егор на «милость божию», и сомнительные порывы своей жены.
Он твердо уверен, что с дядькой ничего путного не получится, однако понимал, что Марина ни за что не расстанется с найденным ребенком.
-А о чем ты будешь просить Николая Ивановича, рассказав ему сказку о найденыше?
-Чтобы он сделал для него свидетельство о рождении.
-А запись о его родителях? - продолжал допытываться ее дотошный супруг, ставя рогатки.
-Сведения о родителях я отправлю ему в электронном письме: Мать ребенка – Данилова Марина Николаевна; отец – Данилов Егор Владимирович, - как само собою разумеющееся спокойно заявила она, не испросив согласия супруга на «отцовство», чем привела того в полнейшее изумление.
«Ну и ну, моя ты воительница», - обреченно подумал ученый, не собираясь протестовать против собственного «отцовства», зная, что тем самым лишь родит кучу проблем.
-Да он же сразу поймет, что ты записываешь ребенка на себя, то есть на нашу семью, - не удержался он от призыва к ее поехавшему разуму.
-Егор, он что, сам будет делать эту бумагу? После моего звонка, он переадресует пришедшее мое письмо с данными кому-нибудь из своим помощников не читая его и, тут же забудет о нем . А тем все равно кому и что писать.
-Ну, ну, - пробормотал Егор, изумляясь высказанной логике, правда, еще не подкрепленной надежностью.
-Хорошо, - гнул он свою линию. - Со свидетельством о рождении, возможно, и получится, - А как быть с врачами и прочили прививками?
-Егор, ты забыл, что у нас сейчас на каждом углу платная медицина, которая за деньги сделает все, что ей продиктуют? Я приглашу врача домой, скажу, что родила в дороге, в машине, вот свидетель супруг, т.е. ты, подтвердишь. За деньги она не только сварганит нам детскую медицинскую карту, - вдруг на сленге заговорила его высокоинтеллектуальная супруга. - Но и внесет в нее «истинные» данные о ребенке под мою диктовку. А в дальнейшем, дабы исключить непредвиденного, я сделаю ее домашним врачом «своего сына». Деньги, дорогой мой, решают все. Потому сделать нас с тобой родителями в наше время пара пустяков.
-Ну, ну. Флаг тебе, то есть нам, в руки. А вдруг, да получится так, как ты нафантазировала?
-Почему нафантазировала? Я изложила сущую правду во имя спасения «нашего» сына. Все у нас с тобой, Егорушка, будет хорошо, потому что я нашла нашего сыночка, которого я потеряла, там, на страшной дороге, и он вернулся к нам, - все это Марина произнесла с такой убежденностью, что муж ей поверил. А вдруг?
…………………………………….
Все получилось именно так, как и планировала Марина Николаевна. Дяди Колины помощники расстарались, срочной авиапочтой из Москвы отправили в далекую столицу Колымского края в заснеженный Магадан свидетельство о рождении их «сына» - ДАНИЛОВА АНДРЕЯ ЕГОРОВИЧА.
Педиатр, купленная на корню, выправила медицинскую карту ребенку. Указала когда, какие и где делать нужные прививки.
Маленький Андрюша, извлеченный из окостеневших мертвых материнских (а возможно и не материнских) объятий Даниловой Мариной Николаевной явился свету полноправным гражданином России.
……………………………………
Пройдут годы. Андрюша отлично окончит среднюю школу, а затем и Университет. Он станет как его отец Данилов Егор Владимирович - физиком-ядерщиком.
Марина мысленно благодарила судьбу, что отпустила тогда, после совещания водителя погостить у однополчанина. Свидетель ей был ни к чему.
Так никто и не узнал, что Андрюша не родной их сын.
А лично для Марины он и по сей день, до последней капельки остается родной кровиночкой.
…………………………………