Жизнь, отданная небу. Гл. 13

               

Думаю, у каждого человека есть явная, не скрываемая им или тайная, оберегаемая от всех, мечта, ради которой он планирует и строит весь свой жизненный путь. Иногда, для осуществления своей мечты, достаточно нескольких лет и тогда,  ты ищешь что-то новое, чтобы снова заинтересовать себя для покорения новых вершин. А некоторым индивидуумам не хватает и жизни, чтобы достичь своей мечты, и их душа уходит в иной мир, забирая с собой эту неосуществлённую мечту.

И не так уж важно знать - из-за чего не была осуществлена чья-то мечта, толи это недостаток терпения или жизненные обстоятельства не позволившие достигнуть такой желанной мечты. Не знаю, как у других, но мне очень обидно и больно на душе, если я оказываюсь свидетелем такой неудачи. Просто я вспоминаю ту радость и наслаждение, которое охватили меня, когда я понял, что моя мечта исполнилась, и я буду летать, и у меня есть своё, пусть и нелёгкое, но такое желанное место в небе.

И здесь хочу подчеркнуть, что воплощение своей мечты в жизнь, часто, если не всегда, затрагивает интересы любимых, дорогих тебе людей. Причём выбор, для них, может быть очень болезненным, ведь это предполагает, чаще всего, отказ от своей какой-то мечты и подчинение своих планов другим целям. И это огромное счастье, если в этих вопросах достигается консенсус и тогда усилия при достижении мечты приумножаются многократно.  Эти мои рассуждения напрямую связаны с женой, с моей семьёй. Не будь их поддержки и понимания, я  не смог бы осуществить свою мечту в полном объёме.

Чтобы подтвердить эту мысль, опишу обстоятельства, которые произошли при экспедиции на авиахимработы в Казахстан. Обычно подготовка к экспедиции начиналась задолго до намеченного дня вылета. Уже за месяц до предполагаемого вылета, подбирались экипажи, обсуждались кандидатуры совместно с партийным и авиационным руководством авиаотряда. Проводилась учёба, если была необходимость, то назначались тренировочные полёты, готовили полётные карты, изучали особенности маршрутов перелёта.

Для  авиахимработ в Казахстане обычно готовили сводную авиаэскадрилью со своим командованием и инженерным составом. Традицией проводов в такие экспедиции являлось торжественное  построение всего личного состава перед подготовленными к вылету самолётами и при обязательном присутствии членов семей вылетающих. Торжественные речи с напутствиями лётного командования, партийного руководства, замполита. А также вручение каждому экипажу внушительного полотняного мешка с продуктами для длительного хранения, на случай каких-то непредвиденных обстоятельств (неприкосновенный запас при вынужденной посадке). Надо признать, этот запас, совместно с взятыми домашними заготовками, очень часто выручал нас в экспедициях, не всегда мы были обеспечены нормальной едой при работе в сёлах, аулах, кишлаках.

В тот год мы получили задание на работу в Актюбинской области Казахстана. При взлёте наши родные помахали нам вслед и были уверены, что дней через сорок встретят нас на родном аэродроме в Полтаве. Ох, как они ошибались. После взлёта из Полтавы, вся группа, по плану, направлялась на дозаправку в Харьков, где нас снова проверила уже комиссия из Украинского Управления Министерства гражданской авиации СССР. Кстати об авиационном топливе и необходимых дозаправках больших групп самолётов при перелётах на авиахимработы в Средней Азии. При полёте туда, с помощью радиограмм в Министерство ГА, скандалов - всё-таки удавалось добиться заправки самолётов, чтобы долететь до места назначения, но зато при возвращении домой – только взятка заправщикам позволяла долететь домой.

Я отправлялся в эту экспедицию с удовольствием, ведь мне всё там знакомо, я много лет летал в тех краях, часто бывал в Актюбинске. Маршрут перелёта составлял около тысячи восемьсот километров, пересекая Волгу в районе г. Саратова – г. Энгельса и Урал в районе г. Уральска. По многолетним наблюдениям, мы уже знали, что при полёте, в это время, в направлении Средней Азии, каких-либо неожиданностей со стороны метеоусловий не бывает, но зато, возвращаясь, домой, в Европу, нас всегда, в районе Волги, встречали и сопровождали сильнейшие метеофронты с грозами, ливнями, смерчами. Вот тогда требовались и лётное мастерство, и сила воли, и, конечно же, удача. В этот год наша экспедиция благополучно, без происшествий долетела до Актюбинска, и каждый экипаж занялся своей привычной работой – обработкой ядохимикатами озимой пшеницы.

Это для нас была обычная, рутинная работа – с восхода солнца и до захода, до пятидесяти взлётов и посадок в день. Уставали, естественно, до изнеможения, но согревала мысль, что командировка только на месяц, дома ждут родные и долгожданный отпуск. И вот работа закончена, все документы оформлены и подписаны. Вся сводная эскадрилья собралась в Актюбинском аэропорту – готовимся к вылету домой, на Полтаву.

В этот момент командование сводной эскадрильи получает радиограмму из Украинского Управления Министерства ГА СССР с приказом о вылете нашей группы из Актюбинска в  Самарканд, Узбекистан. Мы, естественно, в шоке. Командировка окончена, деньги закончились, физические силы у экипажей на исходе. После бурного обсуждения сложившегося положения, большинством голосов, решаем не подчиняться приказу и вылетать на Полтаву, но весь этот протест постепенно, после длительных переговоров с командованием Полтавского авиаотряда, сошёл на нет. Нас клятвенно заверили, что через пару дней нам, в Самарканд, привезут деньги и новые командировочные удостоверения, с приложением нижайшей просьбы от партийного, комсомольского и профсоюзного руководства и уверенности в нашем высоком самосознании и патриотизме.

Конечно, наше командование оказалось правО, мы, изыскав внутри себя кое-какие резервы сил, бурча под нос что-то нечленораздельное, повернули свои лайнеры в сторону Средней Азии. Как ни странно, я, с удовольствием летел в сторону Аральска и Кзыл-Орды, когда ещё удастся побывать в тех местах, где прошли мои молодые, самые интересные для лётной практики годы, где, по сути, произошло становление меня, как человека.

Посадка в Аральске на дозаправку и первое разочарование – никого из бывших друзей, ни одного знакомого лица. Только знакомая жара, под сорок в тени, и полное отсутствие деревьев, чтобы спрятаться в тени дерева. А ведь хорошо помню, как участвовал в субботниках, высаживали и поливали деревья (карагач и серебристый тополь), но, увы, ничего не выросло. Сейчас вспоминаю: – в шестьдесят шестом – шестьдесят девятом годах была попытка городских властей озеленить город Аральск, какое же было разочарование, когда на следующий день все саженцы были вырваны из земли и поломаны. Местное население категорически не приняло этой идеи, из-за деревьев им будет не хватать солнца. Что ж - каждому своё.

К вечеру, посадка в родной Кзыл-Орде, на дозаправку и ночёвку. И снова никого из старых знакомых. Не удержался, поехал на троллейбусе в центр города (в мою бытность, троллейбусов ещё не было), бесцельно побродил и не найдя ничего интересного возвратился в аэропорт. Разместили нас в гостинице аэропорта, в том же здании, где жили мы с женой и сыном, занимая две комнаты в семейном общежитии.
 Вечером, в холе гостиницы, смотрел телевизор и обратил внимание на дежурившего в гостинице милиционера (казаха). Показалось, что я откуда-то знаю его, а он время от времени поглядывал на меня и улыбался. Наконец он пересел в кресло возле меня:
- Не помнишь меня?
 И он назвал свою фамилию. Это была фамилия секретаря Аральского райкома партии. Ну, конечно же, я сразу вспомнил всё. Это был сын секретаря райкома и я, когда жил и летал в Аральске, иногда встречался с его отцом, как секретарь комсомольской организации аэропорта и при выполнении спецрейсов по заданию райкома и обкома партии. Но интересно ещё и то, что я имел «счастье» познакомиться и с сыном секретаря, в то время.

Тогда, власть секретаря в нашем районе была безгранична и сынок, зная об этом, пользовался этим вовсю. По вечерам, с кучкой шалопаев, он терроризировал весь Аральск. Как-то поздним вечером я возвращался из гостей домой, в общагу и увидел, что знакомую девушку окружили несколько казахов, не пуская её, домой, вели себя по -  хамски. Я подошёл, взял её за руку и потянул в сторону. Вот тут я и увидел пистолет в руках у сынка секретаря (он его украл у отца, чтобы поднять свой авторитет). Я был в лётной форме и знал, что лётчики пользуются авторитетом среди населения Аральска. К тому же я нагло соврал ему:
- Завтра у меня встреча с твоим отцом, думаю, ему будет неприятно узнать о нашем сегодняшнем инциденте.
Он сходу сник и предложил расстаться друзьями, я, конечно, не возражал. Так всё и осталось между нами, при встречах он вежливо здоровался и жал руку.

В тот вечер, мы долго беседовали, вспоминали нашу жизнь в Аральске. Он смеялся, что из хулигана получился довольно неплохой лейтенант милиции. Когда расстались, и я пошёл спать, долго не мог уснуть, вспоминались годы жизни в Аральске и Кзыл-Орде. А ещё мучили мысли об ожидающей меня семье в Полтаве. Мобильных телефонов, в то время, ещё не было, связаться с родными и поговорить с любимой женой можно только через почту. Поэтому нужно терпеть до посадки в Самарканде, если ещё будет связь там (всё-таки четыре тысячи километров между нами).

Я всегда преклонялся перед терпением, выносливостью своей спутницы по жизни. Признаю, не часто я признавался ей в своей любви и восхищении её тяжкой работой, как матери моих детей, как супруги. Сколько ей стоило труда и нервов воспитывать двух пацанов, накормить их, вылечить, если они заболеют, выполнять школьные уроки и вечно  переживать, ждать прилёта вечно-командировочного мужа, чтобы через несколько дней снова проводить его куда-то на точку. Всё-таки нужно иметь огромное мужество и смелость, чтобы не побояться и сделать такой отчаянный шаг – прилететь за три тысячи километров в неизвестность, не имея никаких гарантий, к молодому человеку, не имеющему, на тот момент, никаких перспектив на будущее, без нормальных жилищных условий и абсолютно финансово нищему. И то, что мы карабкались, по всем обрывам и трясинам жизни целых пятьдесят лет и таки достигли, с неплохим результатом, финишной прямой, это, я считаю, заслуга моей любимой жены. Не каждому везёт так в жизни, как мне, признаю это честно.

А на следующее утро взлёт и без происшествий перелёт и посадка в Самарканде. Как окажется позже, пребывание в Самарканде и работа в Самаркандской области принесёт мне кучу новых впечатлений, знаний о социалистической экономике Узбекистана, быте простого народа и руководящих работников этой среднеазиатской республики. Признаю, это абсолютно иной мир. Со своим, уникальным понятием, что такое честь, воровство, героический труд, преклонение перед начальством. Но об этом в следующей главе.