Одним из результатов реформ «Царя-Преобразователя» на Руси Святой было появление великого множества любительских театров. Чинов разных люди, и даже солдаты в своих полках, - ставили разные «действа феатральные».
«Канцеляристы, копиисты, стряпчие, заодно с дворовыми людьми, - с великим усердием занимались лицедейством и, истрачивая по времени немалую сумму на наем помещения, производили гисторические всякие приличествующие действительные публичные тому комедии для желающих благоохотнейших смотрителей».
Естественно, гисторические всякие комедии производились «с известною платою за вход и, конечно, не без разрешения и под охраной полиции» [1]
Но меня занимают не «гисторические комедии с разрешения полиции» для сановной публики, где действуют различные «короли, цесари и дуки», а пьесы и интермедии, разыгрывающиеся среди простого народа. Мне аспекты жизни простого люда гораздо более интересны.
В начале XVIII века, самого главного и знаменитого персонажа народного театра – Петрушки (он же, по пашпорту, - Петр Иванович Уксусов), - кажется, еще не существовало.
Зато, почетное место Петра Ивановича прочно занимал некий персонаж (видимо взятый из итальянской «commedia dell'arte») - Арлекин (он же: Арликин, Херликин, Харлитин, Гатлитин etc.), он же и немец Гаер [2].
Народные пьесы с Харлитинами и Гаерами, впрочем, как и «пиесы для благородного сословия», - просты, безыскусны и довольно грубы.
Но, по мне, они, тем не менее, - крайне интересны.
Видимо, эти пьесы как-то отражают состояние общества, появившегося в результате реформ «Преобразователя».
Вот один из типичных сюжетов из сборника драматургии XVIII века:
ХЕРЛИКИН приходит с вином к СТАРИКУ и его ЖЕНЕ и подносит им вина.
(Потом СТАРИК пьян изобразитца, а ХЕРЛИКИН шепчет ЖЕНЕ на ухо.
Посем стелет постелю и кладет СТАРИКА спать)
ЖЕНА:
Уже СТАРИК мой упился.
Положу его спать, чтоб не повалился.
На что было тебе много пить,
коли не можешь столько сносить?
ХЕРЛИКИН:
Хоть и разложить!
СТАРИК:
И ты ложись, ЖЕНА!
ХЕРЛИКИН:
А мне ж где?
ЖЕНА:
Да вот ложись зде!
(ХЕРЛИКИН туда же ложитца и обнимает ЖЕНУ)
ХЕРЛИКИН:
Ну, да ладно,
будет дело изрядно.
Мне до СТАРИКА и нужды нет,
лиж бы ты меня стала греть.
(Помолчавши несколько, приподняв голову, высматривает и слушает, а потом, став, н@срёт. Между тем и сам уйдёт.
ЖЕНА, проснувшись, по духу услышит, зачнет говорить)
ЖЕНА:
Я б не уповала, чтоб я проснутца не могла,
и чтоб за леностию на двор не пошла.
Разве СТАРИК спьяна не слыхал.
Тьфу, как ево прорвало, всю постелю об@срал.
Встань! Проснися!
Посмотри, какого напустил гнусу!
СТАРИК:
Что я? Разве ты, плюгавка,
напысала столь гатка!
ЖЕНА:
Пьяница беспутный,
не помниш уж безумный!
(СТАРИК начинает драцца с ЖЕНОЮ)
СТАРИК:
Вот тебе беспутный,
пьяница безумный!
(ХЕРЛИКИН выбежит с жгутом и разгонит их обоих)
ХЕРЛИКИН:
Что за шум и драка?
Вот вам моя управа!
---------------
[1] Забелин И.Е. Из хроники общественной жизни в Москве в XVIII столетии. – «Общества любителей российской словесности на 1891 год», М., 1891, стр.557-582
[2] Исследователи русского театра начала XVIII века отмечают, что Гаер – это, скорее всего, искаженное немецкое «Geiger» (скрипач). А, может быть, и нет, - я не знаю.