Две инициации в Женихи

Елена Шувалова
   Мы, после долгого размышления, пришли к следующему выводу: в жизни Пушкина было две книги,  посвящённые  акту инициации в Женихи: это – «Повести Белкина» и «Конёк-Горбунок».

  «Повести Белкина» Пушкин писал осенью 1830 года в статусе официального жениха Натальи Гончаровой.  В каждой повести наблюдается женитьба или предуготовление к ней (в «Выстреле» женится князь Б., в «Метели» - Марья Гавриловна и Бурмин; в «Станционном смотрителе» - Дуня и гусар Минский; в «Барышне-крестьянке» - Алексей Берестов и Лиза Муромская, в "Гробовщике" немец-сапожник Готлиб Шульц отмечает 25-летие своей свадьбы с сорокалетней Лизхен. То есть, здесь - Серебряная свадьба. Свадьбы нет как таковой только в "Станционном смотрителе" и в "Барышне". Но в конце "Смотрителя" нам рассказывают о Дуне как о прекрасной барыне и, следовательно, мы думаем, что гусар Минский всё же женился на ней; ну, а в "Барышне-крестьянке" имеется готовность Алексея Берестова жениться как на крестьянке Акулине, так, собственно, и на барышне Лизе Муромской, когда она оказалась той же Акулиной.

  Авторство Повестей было отдано Пушкиным некоему ничем непримечательному, придуманному, покойному  помещику села Горюхино Ивану Петровичу Белкину.
  «Конька-Горбунка», - как открыли мы,  - Пушкин написал после Указа о камер-юнкерстве (31 декабря 1833), в первой половине 1834 года (впрочем, потом сказка могла ещё дописываться).

   В «Коньке-Горбунке» главный герой – дурак Иван – становится мужем не простой девицы, - а - Царь-Девицы, и сам выходит в цари.
  Авторство сказки «Конёк-Горбунок» Пушкин передал ничем не примечательному, реальному и  здравствующему  студенту Петербургского университета Петру Павловичу Ершову.

  Если в первом случае Пушкин был просто женихом, обычным женихом, то во втором, - почему он снова стал женихом? Жених – это ведь Христос. После Указа о камер-юнкерстве Пушкин понял, что ему уготован путь русского Христа.
 
  Христос – жених Церкви.
  Пушкин – жених Богоматери. Богоматерь – это Дух, - третье лицо Троицы. В привычном для русского слуха виде это будет Душа (хотя в религиозном смысле Душа и Дух разные понятия).

  Пушкин женился на Наталье Николаевне Гончаровой, потому что у неё было лицо Мадонны. Наталья Николаевна – это земной образ небесного лика Матери Христа.
  Но духовный потенциал Поэта соответствовал самой Богородице.
  Богородица - это Царь-Девица в "Коньке-Горбунке", - не в сакральном, а в сказочном обличье.

  Да, но Иван в "Коньке-Горбунке" толком не успевает побыть женихом, как становится уже мужем. А старый царь как раз в статусе жениха пребывает долго, но жениться на Царь-Девице ему так и не удаётся. (Прямо по словам Месяца: "но стою я крепко в том: просидит он женихом!")

  Что это? Почему царь не женится на Царь-Девице, а Иван - женится?

  Потому что Царь-Девица у нас представляет собой Дух, а Дух царям не по зубам! (Если только это - не Пётр Великий). Царь Николай Павлович очень хотел быть похожим на царя Петра, но Дух ему был противен и недоступен. Тот самый Русский Дух, которым пахло ещё в руслановом Лукоморье.

  Таким образом, в "Коньке-Горбунке" Пушкин, выведя себя в образе Ивана,женившегося на Царь-Девице, становится царём Русского Духа.

  Но...

  Во-первых, он становится царём самозванно.
  Во-вторых, нам, читателям, нужно до осознания его царём дорасти.

  Поэтому сказка "Конёк-Горбунок" была отдана подставному автору П.П.Ершову.

  (Этот вывод не исключает наши предыдущие выводы о причинах передачи авторства сказки).

   "Нам Пушкин Богом дан на вырост", - очень точно сказал поэт Александр Голенко. Мы всё никак не дорастём...



*   *   *

   И тогда становится понятным, отчего повара и служители двора читают в царской кухне "Еруслана".

   "Еруслан" - это вовсе не старинная сказка, как пишут в комментариях "Конька-Горбунка", а поэма Пушкина "Руслан и Людмила", в которой - во Вступлении, - прямо указан Русский Дух.

   Иван, под маской которого спрятался Пушкин, - герой, который должен взять в жёны этот самый Дух, явленный миру в облике Богородицы (Царь-Девицы).

   Сам Автор на земле женился на той, кто более всех была похожа лицом на лучшую из Мадонн - Мадонну Рафаэля. До того как жениться, он переживал в Болдино метаморфозу, перерождение, из Дон-Жуана - в примерного мужа, любящего добродетель. Соответственно изменению поэта, должна была измениться и его Муза.
Из вакханочки она превратилась сначала в Ленору, потом в русскую барышню уже в восьмой главе "Евгения Онегина" (написанную так же в Болдинскую осень 1830).

   По большому счёту (права М.Н.Волконская), Пушкин был женат, конечно, на своей Музе. Просто она меняла свои свойства, своё обличье. В тридцатых годах она максимально приблизилась к Богородице и слилась с Ней.
 
   В "Повестях Белкина" отразились поиски жены и Музы, Души-Духа Пушкина и России.

В первой повести - "Выстрел", - его - Духа Русского - ещё почти нет, и эта повесть обозначена как

Сказка о Бобре. (Бобр - смертное, неодухотворённое существо, - соответствует близнецу-Кастору, чьё имя и переводится как "бобр").

  Во второй сказке  - "Метели" - отражены события 1812 года, когда впервые за многие годы во всей красе проявился Русский Дух. В связи с нашей победой прославляли императора Александра Первого. Но по фамилии - Бурмин (от бурмистого жемчуга. Жемчуг же - символ Богородицы), - здесь есть и другой претендент на царство. В этой повести, - как мы считаем, есть русский царь законный и русский царь духовный. Только духовный царь - нелегитимный, скрытый.

Поэтому вторая сказка -

О Царе.

  Третья сказка - "Гробовщик", - посвящена именно Музе Поэта. Пушкин здесь признаётся в том, что Венера (купчиха Трюхина) для него уже источник мёртворождённых образов. Но здесь же он и утешается, открыв в той же купчихе Трюхиной возможность преобразования в юную Душеньку. (Подробнее об этом - в нашей книге "Марионетки. Тайна "Конька-Горбунка"). Потому третья сказка -

О боярыне восточной, -

богине-звезде, восходящей на востоке - Венере. Венере, являющейся источником вдохновения для поэтов, их музой.

 Четвёртая сказка - "Станционный смотритель" - о том, кто до Пушкина нашёл Русский Дух, выраженный в московском слове (не случайно дочь Смотрителя носит имя Дуня, - Евдокия - святая Евдокия - жена Дмитрия Донского - покровительница Москвы, выражение её души) . О том, у кого Пушкин этот Дух перенял и, можно сказать, умыкнул. О Николае Михайловиче Карамзине. (Об этом подробно - в статье "Князь Бабыл).

Вот Карамзин - и Князь Бабыл, Князь-привратник, который был.

 Ну, а пятая сказка - "Барышня-крестьянка", - о Музе-Душе, наконец-то нарядившейся в своё, русское крестьянское платье. (Дворянские одежды были тогда все на иностранный покрой). В пятой сказке-повести дело ещё не дошло до свадьбы. Жених только проявил героическую готовность жениться на крестьянке. Эта сказка ещё не рассказана толком, только как бы намечена.

 И здесь рассказчик её уже рассказывает. Вся последующая часть "Конька-Горбунка" - это, собственно, - пятая сказка, -

О прекрасной Царь-Девице.

  Видимо, совсем не случайно и то, что в сцене поимки Царь-Девицы Пушкин употребляет то же выражение, что и в своём стихотворении "Жених":

И хватает вдруг за косу, - Косу длинную хватает.