Есть такая книга «Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир», которую очень хорошо знают те, кто учился на педагога. Автор этой книги – слепоглухая женщина – Ольга Скороходова. Она не родилась такой, а потеряла слух и зрение из-за болезни, перенесенной в детстве, поэтому какую-то память о внешнем мире сохранила. Книга есть в свободном доступе и каждый из вас может ее прочитать. Если смотреть на эту историю с точки зрения психики, то мы можем увидеть, как перестраивается мозг при утрате одного или нескольких чувств. Тогда функции одних органов переносятся на другие, но информация продолжает поступать, хотя иными путями. Мой любимый Этьен Бонно де Кондильяк в 1754 году написал «Трактат об ощущениях», где на примере некой абстрактной статуи, развивает теорию сенсуализма. Вот как он характеризует свой трактат: «“главная задача предлагаемого труда — показать, каким образом все наши знания и все наши способности происходят из органов чувств или, выражаясь точнее, из ощущений, ибо на самом деле органы чувств лишь окказиональная причина [ощущений]. Они не чувствуют — чувствует только душа, повод к чему ей дают органы чувств, и из модифицирующих ее ощущений душа извлекает все свои знания и способности” (Соч., т. 2. M., 1982, с. 379)». Трактаты Кондильяка и книгу Скороходовой вы можете найти с легкостью в Интернете, если, конечно, заинтересуетесь.
Все мы знаем, что чувств у нас пять – осязание, обоняние, слух, зрение и вкус. Интуицию иногда называют шестым чувством. Существует еще и один нейрологический феномен – синестезия или идеастезия. Например, восприятие звуков в цвете. Визуализация дат в виде каких-то графиков или объемного их расположения в пространстве. Цвет, вызывающий вкус карамельки на языке. Все и не перечислишь.
Литераторы много говорят об ауре. Мол, у того произведения есть аура, а у этого – нет. И все сразу понимают, о чем идет речь, ведь аура – это некое послевкусие, тайное пространство, возникающее за буквами, за текстом и обычно оставляющее то, что читатель называет «впечатлением». Вам же приходилось слышать такие слова: «Я три дня находился под впечатлением от этой книги»? Три дня – мало, бывает впечатление, остающееся в душе даже тогда, когда и книга совсем забыта, и даже имена героев не всегда получается вспомнить. Но аура, «впечатление» настолько срастается с твоим Я, что оказывается чуть ли не вариантом памяти о прошлом: «это мое, это случилось в моей жизни, я помню такое чувство».
Ауру произведения невозможно создать специально, с помощью каких-то литературных приемов, она целиком и полностью зависит от мировосприятия самого писателя, от его собственных ассоциаций и от его способности воспринимать окружающий мир.
Однажды, один из друзей попросил меня рассказать о своем опыте сосуществования с миром. Хотя я постоянно описываю свой опыт в каждом произведении и другого у меня нет, я попробовал проанализировать взаимодействие себя и мира. Это оказалось сложным процессом, так как у меня одно из наиболее ярких проявлений синестезии или чувственного смещения – задействованы все пять чувств. Естественно, что буквы и слова я «вижу в цвете» и в «объеме». Но плюс к этому слова или тексты я ощущаю также на вкус, на запах и на ощупь. Целые рассказы или романы воспринимаю в виде неких предметов, имеющих форму, типа скульптур или ваз, часто абстрактных, но весьма материальных с собственной текстурой, которую можно пощупать. Музыкальные произведения, особенно симфонические я вижу в переливах цвета и это настолько тяжело для психики, что музыку я не могу слушать больше десяти минут. Симфония заливает разноцветными потоками, а эстрадная музыка из-за постоянного ритма кажется серо-черной. Еще, наблюдая какое-то действие, я слышу звуки, даже если оно происходит на экране с отключенным звуком. А когда пишу что-то, то постоянно тоже звучит музыка. Пишу о взрыве, а слышу «Прелюд» Рахманинова или рассказываю о любви, а в это время в голове играет ария Орфея.
По этой же причине я не могу слушать передачи, которые ведут дикторы с противными голосами - постоянно заглатывают что-то, картавят. Часто не выношу даже присутствия человека, чей голос мне кажется грязным или мокрым. Бывают разные ассоциации.
Сейчас модно говорить о запрете на мат, утверждать, что это неотъемлемая часть культуры, что необходимо его использовать для самобытности текста. А я не могу. Мне «воняет». Или же читать тексты с неточными словами или корявыми построениями предложений – тоже мука. Я знаю, к примеру, что тут должен быть желтый цвет, а автор почему-то использует синий – и все, я уже не воспринимаю и не верю автору. Особенно, когда дело касается поэзии. Если же появляется необходимость прочитать текст, во что бы то ни стало, я предпочитаю бесцветный. Он, конечно, трещит, но хоть не мелькает.
Объяснить, как все это происходит, я не умею. Но поскольку вы сами говорите, что у меня легкий литературный язык, то, наверное, все происходит правильно. В силу своих возможностей, я нащупываю верные ноты и выстраиваю их так, чтобы самому не было больно. Не переношу крик в реальности, но, точно так же, не переношу его и в тексте. Зато сразу вижу в чужом тексте плагиат чувств и ворованные цвета. Конечно, в том случае, если читал первоисточник, потому что очень четко запоминаю запахи и цвет, а уж они рождают ассоциации.
Вот, как-то так. Не знаю, сумел ли хоть немного что-то прояснить. Возможно, что и у вас существует такое же смещение. Тогда вы меня поймете. А я просто живу в этом и стараюсь не задумываться, чтобы не оказаться той сороконожкой, которая задумалась и не смогла определить, с какой ноги она начинает танцевать.
Публикация https://renemaori.blogspot.com/2018/06/blog-post_26.html