М У Ж С К И Е З А Б А В Ы
ГЛАВА 1
Склонившись над подоконником, Андрей, внимательно рассматривал пестрых рыбок в шарообразном аквариуме. Никогда ранее он не питал особых пристрастий к домашней живности, но с тех пор, как от него ушла жена и ему пришлось перебраться в тесную однокомнатную квартиру, одиночество и скука, особенно по утрам, стали вызывать в нем назойливую потребность в общении. Однако, создавать новую семью он не спешил, по причине отсутствия достойной претендентки на роль жены. Заводить собаку не решался, предвидя объем хлопот, связанных с ее содержанием, а кошек не любил из принципа, поэтому остановился на аквариумных рыбках. Данный выбор определялся еще и тем, что эти крошечные пестрые создания едят мало, шумят еще меньше, серьезного ухода не требуют, да и глазу приятны. Особым объектом гордости в его так называемом хозяйстве был черный длиннохвостый «телескоп», которого он на прошлой неделе купил в зоомагазине. Андрею очень нравилось наблюдать за тем, как в отличие от других обитателей домашнего осколка водного царства, этот красавец с выпученными глазами, степенно, без лишней суеты перемещался в пространстве аквариума. И сейчас, посыпая пахучий корм, хозяин наслаждался тем, как его любимец, распустив бархатный хвост, словно шлейф королевской мантии, степенно подплывал к поверхности воды для утренней трапезы.
За годы холостяцкой жизни Андрей Магера научился получать удовольствие от таких минут и считал это главным достижением в своей жизни. Несколько лет назад он вышел в запас после двадцати лет службы в уголовном розыске и по стечению обстоятельств на данный период времени не был обременен ни семьей, ни официальной работой. Обычно по утрам, он мог позволить себе понежиться в теплой постели, пока собственный организм не напомнит ему о своих естественных потребностях. Однако в этот день привычный ритм жизни дал сбой и с самого утра все пошло по непривычному сценарию. Испуганный воробей, случайно влетевший в комнату через открытую форточку, заставил его мгновенно подняться с дивана и долго бегать по квартире, размахивая полотенцем, пока незваный гость не покинул его холостяцкую обитель. Видимо, это был недобрый знак для Андрея, ибо дальше неприятности посыпались на его голову, как из рога изобилия. Сначала во время бритья он сильно порезался новой бритвой, испачкав кровью пол в ванной комнате. Затем, без каких-либо видимых предпосылок неожиданно сгорел электрический чайник, окутав кухню едким запахом горелой проводки. А дальше, ситуация сложилась еще более драматически: почти одновременно отключились Интернет и телевидение, что само по себе стало предвестником превращения привычного пенсионного досуга в скучное прозябание на весь оставшийся день. Андрей Магера, как и большинство бывших, так и действующих оперативников МВД, был человеком суеверным, поэтому в этот день решил не начинать никаких новых дел. Правда его нынешний образ жизни ничего подобного и не предусматривал, но тем не менее, он посчитал целесообразным не испытывать судьбу и посвятить оставшееся время праздному шатанию по городскому парку, чтобы вновь обрести желанный покой от общения с природой, тем более, что погода тому благоволила. За окнами царила та самая «унылая пора», воспетая великим Пушкиным, и в частности, тот ее недолгий период, который в народе принято называть «бабьем летом».
Закончив кормление своего молчаливого питомца, Андрей быстро оделся и вышел на улицу. Прохладный воздух заставил его непроизвольно вздохнуть полной грудью, сразу ощутив при этом, мощный прилив бодрости и новых сил. В последнее время, по рекомендации врачей он часто гулял в одиночестве по тенистому парку, отдаваясь приятным воспоминаниям и радужным мечтам. Покидая замкнутое пространство маленькой квартиры, потребность в общении автоматически пропадала, и ему уже не очень хотелось кого-то видеть. В подобные минуты он старался избегать случайных встреч, чтобы не нарушить того редкого душевного комфорта, какой получал только от единения с природой. Вот и сейчас, Андрей брел по тихой безлюдной аллее, наслаждаясь тишиной и шорохом листьев под ногами. Легкий ветерок бережно разносил по воздуху нити паутины, которые иногда касались его лица, но это его совсем не раздражало, а, напротив, даже казалось приятным.
В данный момент ему казалось, что никакая внешняя сила не сможет разрушить эту внутреннюю идиллию, однако неожиданно раздавшаяся трель мобильного телефона быстро вернула его в реальность.
- Слушаю. – Недовольно буркнул он в трубку, даже не взглянув на дисплей мобильного телефона.
- Приветствую, Никитич. – Раздался переполненный оптимизмом голос его бывшего подчиненного, а ныне начальника уголовного розыска города Дмитрия Белова.- Чем занимаетесь?
- И тебя рад слышать в добром здравии. – Ответил Магера на приветствие, и тем же ворчливым тоном продолжил. – Пенсионерю потихоньку. А ты что, хочешь мне помочь в этом нелегком деле и ли наоборот, помешать?
- Нет уж, Андрей Никитич. Мне пока рановато на покой, выслуга не позволяет. Но и мешать вам пока не собираюсь. - Он сделал непродолжительную паузу и интригующе добавил. – Однако, интересное предложение у меня к Вам все-таки имеется.
- Опять хочешь пристроить меня в охрану супермаркета? Или должность вахтера в управлении освободилась? – Усмехнулся в ответ Магера. – Нет уж, спасибо, Дима, хватит с меня, новых должностей, наработался. За годы пенсионного отдыха я полной мерой насладился незабываемым ароматом свободы, и сейчас никакие деньги мне уже не смогут перебить его, а тем более заменить.
- Вам бы стихи писать, Андрей Никитич. Лирика из Вас так и поперла на пенсии. – Засмеялся Белов. – Однако, на сей раз Вы ошибаетесь. Я прекрасно знаю Ваше настроение и жизненные приоритеты, поэтому работу не предлагаю, а наоборот, хочу разнообразить ваш досуг и на выходные дни пригласить на охоту. Небось, давненько в руках ружье не держали?
- С чего бы это вдруг? – Подозрительно спросил Магера. – Раньше ты даже на день милиции никогда не приглашал, а тут сразу на охоту. Что-то явно в лесу сдохло. Говори сразу, чего хочешь.
- Никитич, начинаете стареть, коль даже в столь безобидном предложении ищете какой-то подвох. – Ответил тот. – То, что на праздники не приглашал, это было. Каюсь, грешен, но этому есть свое оправдание. Раньше я не был начальником, а мой предшественник, если помните, Вас на дух не воспринимал. Поэтому сейчас, когда я стал начальником уголовного розыска, все изменилось, вот и решил восстановить статус-кво.
- Свежо предание, да верится с трудом, слишком уж хорошо я тебя знаю. – Буркнул Магера. – Но, в любом случае, спасибо, за приглашение.
- Так, спасибо – да, или спасибо – нет? – Не унимался Белов.
Андрей на минуту задумался. Он уже более двух лет не брал в руки ружья и не мог вспомнить, просрочено у него разрешение на оружие или нет. Однако, борьба мотивов длилась недолго. Перспектива нахождения в компании действующего милицейского начальника городского уровня давала основания на время забыть о такой формальности.
- Пожалуй, да. – Согласился Магера. – Только нужно обговорить детали.
- Вот и прекрасно. – Облегченно вздохнул Белов. – Тогда я сейчас подъеду к вам и все обсудим. Где вы находитесь?
Магера осмотрелся по сторонам и взглянул на часы.
- Я сейчас в парке, но через пятнадцать минут буду в районе лодочной станции. Туда и подъезжай.
- Я понял. – Ответил тот. – Через пятнадцать минут буду на Вашем месте.
Еще со времен службы в уголовном розыске Андрей предпочитал встречаться с особо привилегированными осведомителями не на явочной квартире, как того требовали приказы, и не в ресторане, как нравилось некоторым негласным источникам из числа чиновников и бандитов, а именно здесь, возле моря, недалеко от лодочной станции. Ласковый шум плещущих волн, белый песочек в сочетании с криками чаек создавали ту неповторимую атмосферу, которая сама, независимо от настроения людей, располагала их к откровенному общению. Формально это место соответствовало необходимым мерам конспирации. Оно совсем не просматривалось со стороны проезжей части набережной и находилось на значительном удалении от городского пляжа, что практически исключало случайный контакт с посторонними лицами. С годами специфика оперативной работы ушла в разряд ностальгических воспоминаний, но привычка встречаться с близкими друзьями именно в этом месте у Магеры осталась.
Он вышел из парка и по курортному проспекту спустился к набережной. Пройдя по узкой аллейке небольшого уютного сквера, он вышел к морю и расположился на единственной скамейке, сохранившейся возле старого причала. Андрей с детства любил смотреть на море, наблюдая за тем, как в зависимости от времени года или погоды меняется его цвет. Летом и весной оно было изумрудным, зимой серым, а осенью играла целой гаммой красок от синего до желтого в зависимости от силы ветра, облачности, а порой и внутреннего настроения. Подняв воротник куртки, Андрей с интересом наблюдал, как две белые чайки медленно планировали над волнами, удерживая крыльями равновесие в потоке ветра, а затем камнем бросались в пучину, выхватывая из ее вод мелкую рыбешку. Он достаточно часто видел эту картину, но никогда не задумывался о том, что весь окружающий его животный и людской мир основаны именно на инстинкте охоты. Ведь если задуматься, то охота и есть смысл жизни всего живого. Рыбы поглощают насекомых, птицы охотятся на рыбу, люди - на птицу, а нелюди - на людей. Правда, иногда в зависимости от обстоятельств, и цели охоты становятся разными. Кто-то кого-то убивает ради пропитания, кто-то ради забавы или удовольствия, кто-то, добиваясь места под солнцем, но суть охоты остается неизменной – по итогам этой борьбы, один из участников охоты непременно становится жертвой. Возможно, он никогда бы и дальше не погружался в подобные размышления, но недавнее предложение Дмитрия, на фоне голодных чаек, впервые заставили его задуматься о смысле самого понятия, именуемого охотой.
- Шеф, теряете былую сноровку. – Прозвучал за спиной голос Белова. – Раньше к вам невозможно было подойти со стороны так близко и остаться незамеченным.
- Не льсти себе, Дима. – Не поворачивая головы, ответил Магера. – Твои новые туфли так скрипят, что заглушают шум волны. Я услышал твои шаги сразу, как только ты вышел к пирсу.
Он повернулся к бывшему коллеге и жестом пригласил его присесть рядом.
- Ничто так не успокаивает душу, как вид морского горизонта и стоны чаек. – Поэтически произнес он и вновь устремил свой взор к морю.
- Не рано ли о душе заговорили? – Усмехнулся Дмитрий, усаживаясь на скамейку. – Какие Ваши годы? Некоторые мои знакомые утверждают, что настоящая жизнь начинается только после сорока.
- Так успокаивают себя те, у кого она не сложилась в тридцать.- Парировал Магера. – Лично мне, грех жаловаться на жизнь, она у меня во всех периодах была насыщенной и интересной. Поэтому сейчас, когда возраст подкатывает к полтиннику, надеяться на новый виток, который сделает меня безгранично счастливым, считаю занятием не благодарным. С годами я, видимо, стал фаталистом и начал верить в то, что каждому из нас, с момента рождения, свыше уготована своя, индивидуальная судьба. И мы не в силах ее скорректировать, ибо не от нас это зависит, поэтому все наши потуги изменить судьбу, тщетны. Думаю, со временем, ты согласишься со мной, если со своей работой доживешь до моих лет.
- Обязательно доживу. – Постучал по деревянной спинке скамейки Белов и суеверно трижды плюнул через левое плечо. – Куда ж я денусь.
- Конечно, доживешь. – Улыбнулся Магера и, оставляя эту щекотливую тему на потом, спросил. – И так, перейдем к твоему предложению. Что же такое случилось, что ты решил выдернуть меня на природу?
Белов в ответ смущенно улыбнулся и опустил глаза.
- Я же сказал уже, что в моем предложении нет никакого подвоха. Наверное, совесть заела по поводу того, что за все время после вашего увольнения, ни разу Вас никуда не пригласил, а если и обращался, то только за помощью.
- Это нормальное явление. Обычно, пенсионеры гораздо чаще обращаются за помощью к своим бывшим воспитанникам, - ответил Магера, - поэтому сам факт твоего предложения съездить на охоту больше меня насторожил, чем обрадовал. Ну, а твой аргумент относительно проснувшейся совести для меня вообще прозвучал неубедительно, так как понятия «совесть» и «мент» не совместимы. Это я по себе знаю. Так что, выражаясь словами великого Станиславского – «Не верю». – Он в упор посмотрел на Дмитрия и добавил. – Выкладывай, что ты задумал. Не люблю, когда меня используют в темную, а тем более, когда это делают близкие люди.
Белов густо покраснел и стал сосредоточенно рассматривать пароход, стоящий на рейде, ожидая своей очереди для входа в порт. Магера, почти не моргая, пристально смотрел на него, но не торопил с ответом, давая возможность бывшему коллеге сформулировать свое объяснение.
- Видите ли, Андрей Никитич, в последние годы я стал замечать зарождение в себе такого качества, как честолюбие. – Начал издалека Белов. – Не знаю, плохо это, или хорошо…
- Это нормально. – Перебил его Магера.- Рассказывай дальше.
- Так вот, - продолжил тот, - когда я пришел в милицию и начал службу под вашим чутким руководством, то уровень начальника уголовного розыска казался мне тогда, чем-то заоблачным и недосягаемым. А сейчас, оказавшись в вашем кресло, мне бы не хотелось просидеть в нем до пенсии, и уйти на заслуженный отдых в звании подполковника. У меня появилось желание подняться немного выше.
- А чем тебя подполковник не устраивает? – Возразил Андрей. – По-моему хорошее звание, полноценный старший офицер. Да и должность не самая худшая. Есть все, чтобы чувствовать себя полноценным начальником: и персональный кабинет с кучей телефонов, и служебный автомобиль, и преданный личный состав. И самое главное - подчиненных гораздо меньше, чем у начальника управления, а стало быть, меньше головной боли.
- Так-то оно так, но подполковник для офицера полиции это, как серебряная медаль для спортсмена. Вроде и на пьедестале почета стоишь, а не чемпион.
Магера с интересом посмотрел на своего коллегу и усмехнулся.
- А ты действительно изменился, Дима. Раньше подобные мысли в твоей голове не роились. Хотя, может ты и прав, плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом. Вот только никак в толк не возьму, я-то, чем могу тебе в этом помочь? От меня твоя карьера больше не зависит.
- Видите ли, Никитич, с моим образованием, я выше начальника райотдела в каком-нибудь захолустье не смогу подняться. Каким бы мудрым я не был, это мой потолок. И никакие мои успехи по службе никак не смогут повлиять на карьерный рост. Нужен, либо серьезный диплом, либо влиятельные покровители, а у меня, как вы знаете, нет ни того, ни другого.
- Ты ждешь, когда я расплачусь от сострадания или хочешь что-то попросить? – Не скрывая иронии, спросил Магера.- Первого я тебе не обещаю, говорю сразу. А если имеется просьба, то говори конкретнее. А то ты меня совсем в ступор ввел. Как я могу повлиять на твою карьеру, особенно сейчас? Если б у меня в свое время были серьезные покровители, то может быть, сам бы сейчас не на море тупо любовался, а раздувал щеки в кресле начальника областного Управления МВД.
- Не скажите. Как раз со вторым вы мне можете помочь. – Несколько оживился Белов. – Дело в том, что на предстоящей охоте будет один ваш бывший сослуживец - Прохоров Евгений Дмитриевич. Помните такого? Он недавно возглавил фискальную службу нашего города.
- Помню, конечно. – Ответил Магера. - В 90-е годы вместе в ОБОПе работали, потом он перешел в налоговую милицию области, а затем возглавил областную инспекцию. Но наши дорожки разошлись еще тогда в 90-е, поэтому с тех пор мы и не общались. А что ты от него хочешь?
- А он вас помнит, и при нашем знакомстве очень хорошо отзывался о Вас.
- Приятно слышать, но от этого лучше понимать тебя не стал. Ты хочешь уволиться из полиции и перейти к нему под крыло? А как же генеральские лампасы?
- Ни в коем случае.– Категорично возразил Белов. – Службу бросать я не собираюсь. Однако надежная агентура мне сообщила, что его нынешняя жена приходится родной сестрой первому заместителю ректора нашей юридической академии. Сами понимаете, поступить туда простому смертному невозможно, да и денег у меня таких нет, а вот если вы замолвите ему словечко за меня и грамотно отрекомендуете, то, может быть, мне фортуна и улыбнется. А я в свою очередь, пожизненно буду вашим должником.
- Очень щедро с твоей стороны, даже и не знаю, как распорядиться объемом такой благодарности.- Усмехнулся в ответ Магера. – Но только о пожизненных должниках, ты мне, Дима, лучше не рассказывай. Я давно убедился в том, что люди помнят добро только в течение очень короткого периода жизни. Потом, риторика кардинально меняется, и через совсем непродолжительный этап, так называемый должник, уже начинает утверждать, что свой кадровый вопрос он мог бы решить и через других лиц, так как практически все его окружение на тот момент считало за честь помочь ему в продвижении по службе. А дальше изменения становятся еще более интересными. По истечению более продолжительного времени, бывший благодетель, как правило, становится недругом в глазах своего протеже, и их отношения со скандалом заканчиваются. К сожалению, люди грешат короткой памятью, особенно, когда вопрос касается чьей-то помощи. Но, это так, к слову. Поэтому, Дима, давай лучше оставаться добрыми друзьями и помогать другу бескорыстно. - Он похлопал по плечу поникшего головой Белова и добавил.- А что касается твоей просьбы, я поговорю с Прохоровым. С чем черт не шутит, вдруг не откажет, но сам понимаешь, гарантировать ничего не могу. Слишком много прошло времени с момента нашей совместной службы, и я не уверен, что нынешний Прохоров остался прежним лейтенантом Прохоровым, которого я знал двадцать лет назад.
Дмитрий облегченно вздохнул и улыбнулся.
- Тогда, значит, в субботу я за вами заеду? – Спросил он.
- Заезжай. – Согласился Магера. – Только у меня, кажется, патронов нет, надо будет заехать в магазин купить. Не знаю, успею сегодня или нет.
- Ничего страшного, я поделюсь с вами, у меня этого добра валом.
- Ну, не знаю, я давно не стрелял по дичи. Обычно после долгого перерыва у меня только на пристрелку ружья почти целая пачка уходила.
- На той охоте, на которую мы поедем, больше пары патронов не понадобится. – Попытался успокоить его Белов. – Нам организуют охоту на кабана, а там больше одного, максимум двух раз не стреляют.
На лице Магеры сразу же появилась гримаса разочарования.
- Что ж ты мне сразу не сказал, что едем на кабана, а не на фазанов?
- А это что-то меняет? – Удивился Дмитрий.
- Многое. Охота на пернатую дичь - это спорт, адреналин, развлечение, прогулка на свежем воздухе, в конце концов. А охота на кабана это совсем другое дело. Выражаясь юридическим языком, это преднамеренное убийство. Я вообще не охочусь на зверя.
- Не пойму, в чем разница?
Магера снисходительно посмотрел на Белова и покачал головой.
- Видишь ли, Дима. – Стал объяснять ему Андрей. – Фазан, либо куропатка, или перепелка – это та же самая курица, которую мы периодически поедаем во время обеда, только дикая. Курица, пусть и дикая, существо совершенно не эмоциональное. Глаза этих птиц ничего не выражают, ни радости, ни страха, ни желания, ничего. У этих особей, даже подранки не кричат. Поэтому для меня пернатая дичь значит не больше, чем мишень в тире. А зверь – это совсем другое. Ты видел хоть раз глаза волка? – Спросил Магера Белова, но не стал ждать его ответа, а сразу продолжил. – То-то. Не у каждого из людей бывает такой выразительный взгляд. Порой от этих желтых глаз у самого душа в пятки уходит. А видел ли ты когда-нибудь глаза оленя или косули? У женщин таких глаз не бывает. В них душа светится. А когда они умирают, то плачут, как люди. У них слезы из глаз льются. Поэтому, Дима, мне легче выстрелить в бандита, чем подстрелить зайца или кабана. Так что, в этом мероприятии я тебе не компаньон. Извини, но охота на зверя не моя страсть.
Слова бывшего наставника окончательно разочаровали Белова, его оптимизм моментально улетучился, как капли воды на раскаленной плите. Он опустил потухшие глаза и молча уставился в одну точку.
- Значит, в субботу мы никуда не едем? – Наконец, вымолвил он и потерянным взглядом посмотрел на бывшего начальника.
Тот в свою очередь выдержал достаточно продолжительную паузу, но решил сжалиться над своим бывшим коллегой.
- Разве я тебе отказал? – Улыбнулся Андрей. – Я лишь выразил тебе свое отношение к охоте на зверя, а в целом, с удовольствием составлю тебе компанию. В конце концов, водку и шашлыки после охоты еще никто не отменял.
Тогда еще ни Магера, ни его бывший коллега даже представить себе не могли какие драматические последствия будет иметь эта мужская забава