Утро как-то сразу не задалось. Начать с того, что почти проспала на работу, чего сроду за собой не помнила… Опаздывать куда-либо не любила категорически. А потому на завтрак времени не осталось совершенно. Скоренько соорудила себе пару бутербродов, бросила их вместе с косметичкой в сумочку и выскочила в подъезд. По привычке, чтобы немного срезать путь до автобусной остановки, завернула за угол дома… В середине октября рассвет не больно торопится, а потому ещё вовсю трудились фонари, освещая сквозь белесую дымку тумана безлюдную территорию двора. Лёгкий ночной заморозок сделал воздух слегка колючим, резко контрастирующим со ещё вчерашним дневным теплом. Зябко передёрнув плечами, Ева поспешила к знакомой дыре в заборе, и уже занесла ногу, как вдруг её громко окликнули:
- Ева, задержись на одно мгновение!
Женский голос показался знакомым. Обернулась – Рита, жена отца…
- Что нужно? Я очень тороплюсь.
- Я не задержу тебя на долго! – ответила та и вдруг резко выбросила руку с баллончиком прямо в лицо ничего не подозревающей девушке. А потом Ева ощутила сильный удар по голове сзади… И всё…
Когда Алишер понял, что его «напарница» не вышла на работу, время на часах показывало начало десятого утра. Что случилось? Почему? Вчера сам провожал её до дома и она, согласно уговора, вышла на лоджию, чтобы помахать ему рукой, и вдруг… Но отец-то на работе – только что видел собственными глазами, как тот заходил в свой кабинет. Что могло произойти с его дочерью по дороге на службу? Ответа не находилось, а потому на правах старшего службы решил пойти спросить Алексея Ильича, не считая это чем-то уж таким из ряда вон:
- Разрешите войти?
- Входи! Что стряслось?
- Товарищ полковник, а почему Ева не вышла на работу?
- Как это? Быть такого не может! Я же слышал, как она бегала туда-сюда, хлопая дверями… Странно… Сводок о происшествиях не поступало?
- Пока нет, но… Хорошо, я начинаю предпринимать меры по выяснению причин её отсутствия. Разрешите идти?
- Ступай, но, Алишер… Я сейчас сам обзвоню больницы и… А ты… Ты держи меня в курсе, хорошо?
- Безусловно!
Заскочив по пути на пульт, убедился, что никаких сообщений о происшествиях не поступало: ночь прошла тихо. Скоренько вызвал «тревожную» группу на выезд. Первым делом было необходимо, конечно, осмотреть путь от подъезда до автобусной остановки. Собака довела до перелаза в заборе и, покрутившись на месте, жалобно заскулила, потеряв уверенно взятый в самом начале след. Но и это было каким-то положительным результатом, поскольку стало очевидным – Еву похитили. Похитителей двое, судя по отпечаткам обуви на рыхлой и влажной земле. Оба были обуты в резиновые сапоги приблизительно 45-го размера, что, впрочем, ещё ни о чём не говорило – сапоги могли быть напялены поверх основной обуви. Опрос в поисках свидетелей по квартирам ничего не дал, как и найденный баллончик с хорошо заметными отпечатками пальчиков, которых в их картотеке не было. Единственной зацепкой могло оказаться то, что размер этих самых отпечатков скорее всего принадлежал либо женской, либо подростковой руке – уж слишком они были маленькими и аккуратными… Сразу рисовалась картинка крепко сжатой и дрожавшей от страха ручонки. Но, впрочем, все эти рассуждения вполне могли и оказаться полной чушью – на памяти оперативников бывало всяко.
Вернувшись в отдел, узнали и ещё одну новость: Алексея Ильича срочно увезли на «Скорой» в больницу – пред инфарктное состояние. Однако сам этот факт мало кого из них мог удивить – в отделении знали, что их шеф не так уж и крепок здоровьем. Знали, что именно из-за этого он несколько раз хотел уйти со службы, но всё оттягивал, дожидаясь того момента, когда дочь покрепче встанет на ноги.
Трое взрослых мужиков сидели молча за своими столами и старательно перебирали какие-то бумаги, нарочито громко шурша – лишь бы не поднимать глаз друг на друга. Алишеру нравились его подчинённые, на каждого из них он мог положиться как на самого себя, и за любого из них готов был на всё. Это были опытные сыскари, не первый год занимавшиеся непростым делом и не только из чувства долга, но и считая его своим призванием. Сколько раз судьба подкидывала им такие загадки, которые далеко не всегда поддавались скорому распутыванию, заставляя какое-то время блуждать в потёмках. Но, в конце концов, отыскивался мало заметный поначалу «хвостик» бечёвочки в череде событий и причинно-следственных связей, по которому разматывался и весь клубок.
Понабросав идей и предположений, сошлись в одном: Ева Алексеевна похищена – это сомнению не подлежит. Но вот, кем и с какой целью? Врагов у неё как таковых не имелось, во всяком случае по службе: с преступным миром контачила косвенно, на допросах присутствовала крайне редко. На бытовом уровне тоже – подруг не имела, мужей ни у кого не уводила, дискотек и ночных клубов не посещала. Работа, дом, институт. Так что в отношении неё известное правило «ищи, кому выгодно» пока как-то не срабатывало…
- Блин, даже зацепиться не за что… - нарушил молчание один из них – Ну, не маньяк же её какой подцепил…
- Маньяки по двое не охотятся… тем более за девушками в милицейской форме... - сразу же отозвался другой, солидного телосложения мужчина, мастер спорта по греко-римской борьбе пятидесяти лет от роду, самый старший из них по годам, но не по званию, от чего, впрочем, совсем не страдал.
- Это да… Но, ребят, я вот что думаю об этих отпечатках… Али, ты более тесно с ней контачил, даже вхож в дом. А нет ли в их окружении бабы какой, а? А, может, в твоём?
- Что? – поднялся со своего места Алишер – При чём тут я и моё окружение?
- Ну, как… а вдруг какая приревновала тебя к ней?
- Ага… настолько, что осмелилась сотрудницу милиции выкрасть, так по-твоему? Чтобы потом что? Нет, я тут не при делах, да и нет у меня таких знакомых.
- А Яночка? Не могла она здесь объявиться?
Алишер задумался. Версия, высказанная другом, только на первый взгляд показалась абсурдной, зная кем является папочка Яны. Но и на второй взгляд мало что изменилось:
- Нет! Это не может быть Яна!
- Почему ты так уверен? Бабы они… знаешь…
- Знаю. Но как я рассуждаю: допустим, Яна заявилась сюда. Допустим, даже её целью являюсь я, хотя эта мысль из ста тянет едва ли на пять процентов, но допустим. Предположим, что она могла видеть, как я провожаю Еву до дома, но… Разве не логично было бы ей, прежде чем начинать радикально действовать, вначале встретиться и поговорить со мной, узнать чем я дышу, а? Но она не появлялась, да и не появится… никогда! Даже не спрашивайте почему – потому, что мы с ней из совершенно разных, даже не параллельных, а перпендикулярных миров. Но в одном ты прав – шерше ля фам, как говорится. Ладно, ребят, время позднее, вас уже дома всех заждались. Давайте пока отбой. Я с утра не на долго задержусь – смотаюсь в больницу к шефу, а потом… Потом будем думать, что делать дальше, если похитители сами не объявятся раньше.
**** **** **** **** ****
Первая встреча, случившаяся у Алишера в больничном коридоре, если и не потрясла его, то нельзя сказать, что не удивила:
- Доброе утро, Маргарита Николаевна! Каким чудесным промыслом вы здесь?
- А я разве обязана отчитываться перед вами? Вы кто такой?
- Что-то с памятью случилось, да? С чего бы вдруг вы перестали узнавать старых знакомых, даже добрых друзей?
- Ты никогда не числился среди моих друзей, Сомали. Вернее, не захотел им стать, не так ли? – выстрелила быстрым взглядом и несколько опрометчивым в запальчивости ответом Рита.
- Что вы, что вы? Я слишком нерешителен для этого. Куда уж нам, провинциалам... Ну, не расталкивать же мне было толпу претендентов уже добившихся доступа к вашему царственному телу? Простите за откровенность…
- Хам… Как же прав был тот, кто дал тебе эту кличку! Настоящий дикарь…
- Да, да, да… Но дикость моя совсем не в том, что я говорю, а в том, как я это делаю, правда же? А ещё в том, что всё-таки сумел увернуться, выскользнуть из ваших царапок, да? Но оставим на совсем мои личные качества – с этим уже ничего поделать нельзя. Ответьте мне на вот какой вопрос: что вы тут делаете, Маргарита Николаевна? Насколько нам всем известно, вы позорно бежали с семейного фронта с очередным своим обожателем, дезертировали, говоря прямо и без обиняков.
- Повторю в другой раз, Сомали – ты самый настоящий хам. Тебя абсолютно не касаются наши взаимоотношения с Алексеем – попробуй всё-таки понять это! Не скрываю, для тебя это трудно и даже почти невозможно по причине полного отсутствия ума, но всё же попробуй, напрягись.
- Ага… Кажется, понял – не желает шеф видеть-то вас всю из себя вот такую навороченную рядом со своей кроватью, так? Браво! Наконец-то мужик прозрел!Мысленно пожимаю ему руку! Ну, хорошо, сидите, сидите, а у меня, в отличие от вас, нет столько свободного времени, а потому пойду-ка я поищу лечащего врача вместо пустой болтовни с такой, как вы, дорогая Маргоша…
- А никуда ходить не нужно – вот он сам идёт сюда!
- Серьёзно? Фу, хоть одна приятная новость! – обернулся Али навстречу быстро идущему высокого роста мужчине в зеленоватом халате.
- Вы кто? И почему без бахил? – первым обратился к Алишеру врач.
Тот достал удостоверение личности:
- Я заместитель вашего пациента! – представился Али и тут же спросил – Как состояние Алексея Ильича и могу ли я посетить его хотя бы на несколько минут?
- Состояние стабильно тяжёлое. Но при условии, что вы не будете травмировать его даже неосторожным словом, я, пожалуй, разрешу вам короткое посещение, хотя бы потому, что он просил меня об этом, несколько раз называя ваше имя.
- Вот как?! – вскочила Маргарита – Сотрудникам можно, а мне, законной жене, нельзя? Я это так не оставлю – имейте это в виду, я буду жаловаться на вас в облздрав!
- А вот это пожалуйста и даже сколько угодно! Моя первоочередная задача состоит в том, чтобы поставить пациента на ноги. А он, я вам уже неоднократно это говорил, категорически запретил нам пускать вас к нему! Категорически! Ну, не желает он вас почему-то видеть, не желает! Почему? Дело не моё, однако им были озвучены на пропуск лишь два имени. Одно из которых – Алишер Юрьевич Сомов, а второе – Ева Алексеевна Стрельченко. Ни одно из них вам лично не принадлежит, не так ли?
- Ева… - неожиданно злорадно усмехнулась женщина, опускаясь на стул – А, ну пусть ждёт свою Еву, доченьку ненаглядную. Пусть ждёт, может и дождётся…
Алишер услыхал последние ею произнесённые слова уже находясь внутри палаты, закрывая за собой дверь, но тем не менее и услышал, и даже кое-что расслышал в загадочной интонации голоса Марго…