Глава 17
У меня включилась защитная реакция. Все мои «анализы каждого знакомого человека» обесценились, потому что я понимала, что они – не выход. Они давили еще сильнее, и в какой-то момент что-то внутри не выдержало и уничтожило их. Осталось только спокойное состояние, которое назвать однозначно любовью или счастьем я пока не могла (хотя и постоянно восклицала, мол, как счастлива). Но оно все равно приносило радость, и никаких тревог не было. Наоборот, будущее стало казаться не таким туманным, и я пыталась проецировать на него только самое положительное.
Все чаще по вечерам я засыпала с мыслями об Эдике. В нас обоих есть по капельке нелюдимости, замкнутости, возможно резкости. Но при этом наши сердца бьются, а раз так, значит, еще не поздно постараться стать лучше.
Мы как в голубом домике вместе проводили свободное время, иногда с папой, иногда одни. Праздновали Новый год на катке.
После Нового года Эдик уехал на каникулы домой. Звонил, передавал приветы от Сани и Валерика, но разговаривал с ним только папа.
Потом начались мои курсы. Они проходили в небольшом двухэтажном здании, которое было чистеньким и с хорошими людьми внутри. Аккуратно выбеленные стены, целые оконные рамы, по минимуму изрисованные парты – в нашем родном городке это давно бы превратилось в картину «После битвы». В группу по библиотечному делу ходили четыре девушки включая меня и три парня. Они были знакомы и ходили кучкой, но со мной тоже общались. А я в большем и не нуждалась. Моей основной целью было налаживание внутрисемейных отношений, а с социумом разобраться всегда можно.
Курсы парикмахеров были популярнее – на них ходило восемь девушек и двое парней, над которыми подтрунивали сварщики и слесари из других групп. Копаться в чужих головах и изучать причесочки для выпускного было не особо интересно, но я понимала, что такое дело нынче прибыльно, поэтому почему бы не познать его. Дома я практиковала причесочки для выпускного на Эдике. Он зубрил конспекты за папиным столом, и на голове у него возвышался Вавилон из всяких заколок и шпилек. Папа смеялся:
- Эх, тоже хочу быть красивым! – и гладил свою лысину.
В конце февраля в гости снова заявился мой братец. В этот раз он был не таким измотанным.
- Мне подогнали новые запчасти для ласточки, она перестала перегреваться (и еще полчаса этой же информации, только другими словами). С Аней всё более-менее. Я ей понравился тоже.
- Моя ты прелесть, - сказала я. И, усевшись Валерику на колени, обняла его и чмокнула в бритую щеку. Он страшно удивился, а с ним и папа.
- Прям не узнаю свою сестренку, - Валерик погладил меня по спине. – Расцвела она с вами, Валентин Геннадьевич. Ласточка починилась, Лида в нормального человека превращается… У вас остался коньяк?
- Да успокойся ты с о своим коньяком, Ане это вряд ли понравится, - я опять поцеловала брата. До безумия хотелось сеять вокруг себя нежность и тепло.
- Лида, собирай барахло и поехали домой жить! Без такой тебя мне плохо! Так вот, а дядя Вова и тетя Эмма в окно смотрят и не верят глазам! Кричат, мол, Валера-а-а, твоя колымага действительно движется? А я им кричу: да-а-а-а! – и Валерик вытаращивал глаза, смешно растягивая «а».
После обильного чаепития папа повел Валерика в местный магазин автозапчастей, а мы с Эдиком остались дома. Он мыл посуду, а я скакала по кухне и коридору от восторга. Вот так запросто болтать с братом, целовать его и обнимать – разве такое могло мне представиться раньше?
- Родители всегда говорили, что в жизни всё к лучшему, - подытожил Эдик, закончив расставлять в шкафчике тарелки.
- Знаешь, я теперь представляю, будто и маму обнимаю так же, как Валерика. Раз с ним получилось наладить отношения, то и с ней бы получилось. Уверена, если мама видит нас, то она радуется, - я схватила с плеча Эдика полотенце и начала им размахивать.
- Жизнь после смерти – дело тонкое. Мне кажется, ты сама себя пытаешься убедить, что решила свою проблему, а на деле просто убегаешь.
- Я ведь объясняла, что просто хочу быть счастлива! Иначе не выживу. А ты-то решил свою?
- Благодаря Владимиру… - Эдик отвернулся к окну, отодвинул шторку. – Теперь я в таком долгу перед ним, что лучше бы искупил свою вину и этот долг смертью.
Он сказал это таким прохладно-безнадежным тоном, что у меня по спине пробежали мурашки. Я им удивилась, и стало как-то неспокойно. Расхотелось танцевать. Кинув полотенце на стол, я осторожно спросила:
- В смысле?
- Посуду мыть не люблю просто, - улыбнулся Эдик и спешно покинул кухню.
Вечером папа объяснил, мол, Эдику сложно привыкнуть к Валерику. Я потом в кровати думала об этом и тихо смеялась: наверное, действительно сложно привыкнуть, когда тебя постоянно называют другим именем.
Стрелки часов приближались к полуночи, мне не спалось. В соседней комнате было тихо: папа выключил телевизор в половину одиннадцатого и по всей видимости уже спал. А у меня возникло прям неконтролируемое желание общаться. Поэтому я накинула халат и покинула теплую постельку.
- Пс-с-с! Ты спишь?
- К кому обращаешься? – сонным голосом пробубнил Эдик со своего дивана. Я обрадовалась и сказала, что жду его на кухне. Побежала туда, поставила на стол вазу с печеньем и конфетами и стала ждать. Минут через пять Эдик возник. Растрепанный и в криво застегнутых штанах.
- Что случилось? – он сел напротив и, окинув взглядом стол, усмехнулся. – По-твоему, у меня прыщей мало? Убери.
- Ты тут не один сидишь, может, я себе поставила.
- Тогда я здесь зачем нужен?
- Я хочу с тобой поболтать. Давай?
- О чем?
- Я тут прочитала одну книгу, ты тоже вроде читал ее. Хочу обсудить.
- Ну пошли к тебе тогда, тут свет слишком яркий и неудобно.
Я встала и пошла на дрожащих ногах, не в силах справиться с волнением. Нужно было скорее сесть, чтобы Эдик не заметил лишнего. Но он никак не мог продрать глаза и постоянно тер их, я зря беспокоилась. Но только с одной стороны, конечно.
Мы включили ночник, сели на мою кровать и прижались спинами к стене. Я прислонила книгу к поджатым коленям, Эдик заглядывал в нее со стороны моего левого плеча.
- Вот, а потом Юлиана открыла ящик, а ее муж тем временем… Т-тем… - язык отказывался слушаться, а еще утром казавшаяся интересной книга почему-то выглядела обыденно и скучно. Я чувствовала на шее дыхание, и даже хотелось спустить халат, чтобы оно окутывало еще и плечо.
- Может, ты опять заболела, Ольхова?
Эдик забрал книгу и повернул меня к себе. Теперь мы сидели друг перед другом на коленях.
- Скажи честно, зачем позвала? Отвечай же! – Эдику тоже было сложно подавлять эмоции, в слабом свете ночника все равно виднелся его трясущийся подбородок.
- Ты… Я благодарна тебе… За первый приезд Валерика, за то, что ради меня пропустил экзамен… За то, что ты отдаешь свой долг папе…
- Ты можешь сказать короче?! – настойчивым шепотом не то попросил, не то приказал Эдик. У меня потекло из глаз и носа.
- Не могу!
В то же мгновение Эдик подался вперед, обнял меня, поцеловал – как-то неловко, в волосы. Никак не мог удобно устроить руки на моей спине. Казалось, будто он жалел о таком необдуманном шаге, но изменить уже ничего не мог. Я прижалась к нему, хоть и побаивалась, что свалю его с кровати. Но Эдик удержался. Он одной рукой поправил подушку, лег так, что моя голова оказалась у него на груди. Еще секунда – и я почувствовала прекрасные длинные пальцы в своих спутанных кудрях.
- Спи, Ольхова, не думай ни о чем. Завтра почитаем еще.
А я беззвучно плакала и обнимала хрупкое тельце перспективного студента. Так и заснула с мокрым лицом. Во сне видела родной дом, маму. Она пекла блины и звала меня их кушать.
«Мама!» - закричала я и с порога кинулась ей на шею. – «Я… люблю тебя!».
«Так и я тебя, доча, чего орешь. Зови Валерика и Розу».
«Ты правда любишь меня, мамочка? Ты не обманула меня тогда?»
«Ты же моя доча, как я могу тебя не любить! Ну всё, садись есть, а то и так редко стала появляться дома».
… Проснулась оттого, что чуть не захлебнулась во время всхлипа.
- Эдуард! – было мое первое слово. – Где ты?
- Здесь, спи, мать твою, мне вставать через два часа, а ты все ревешь и ворочаешься. И так уже в самый угол от тебя отбился.
- Я люблю тебя!
Его рука коснулась моей под одеялом.
- Я тебя тоже. Наверно, к себе досыпать пойду, а то у Владимира возникнут вопросы.
Глава 18
http://www.proza.ru/2018/06/26/1415