Масс-элита
Для меня разделение культуры на массовую и элитарную столь же условно, как на левую и правую, европейскую и азиатскую, или любое другое.
Кино, театр, опера, симфонический оркестр, рок-группа, в отличии от поэзии, прозы и живописи, есть продукты коллективного творчества.
При этом вклад "техники" в общий продукт кино, в отличии от иных коллективных форм, неизмеримо выше. Роль технических средств при создании фильма многократно выросла, перестала быть вспомогательной, и приобрела самостоятельный характер при создании супер-зрелища.
Я помню времена, когда увлекались чтением сценариев, работами кино-художников, мастерством актеров, каскадерами, монтажниками, операторами, режиссерами.Теперь мастера спецэффектов вышли на передний план, благо, компьютерные возможности превзошли все самые смелые прогнозы, даваемые тридцать лет назад.
Существует стереотип "масс" против "элиты". Именно он и есть причина споров. И споров не о кино так таковом, а том кто есть ху:
- Если ты элита, объясни мне черный квадрат, иначе я буду считать тебя лицемером. И в ответ:
- Если ты быдло, то как тебе можно объяснить что-нибудь.
На протяжении многих лет я попадал в схожие ситуации по поводу Феллини, Тарковского, Малевича, Миро, Чика Кориа, Фри-джаза, Джаз-рока, просто рока,- да, мало ли чего. И спокойно ходил в атлетический зал, в институт на занятия по высшей математике, на джаз в любом виде, и, что самое удивительное, на всех этих площадках был признан за своего.
Знай на какой ты площадке, и разговаривай на том языке. Если умеешь, то увлечения абстрактной живописью не вызовут в среде качков ни неприятия, ни даже недоумения, скажут, - он у нас образованный и подкованный, - и все.
В среде интеллектуалов, промолчат насчет качковского увлечения, - мало ли чего качку в голову придет, - но оценят суждения о книгах, музыке и фильмах.
В среде музыкантов, качок ты или математик, значения не имеет. Важно какую и как музыку ты слушаешь, а в среде художников, имеет значение, умеешь ли ты видеть незримое, но присутствующее, зримое, но отсутствующее.
Кое-что объединяло и эти странные площадки, - авторская песня, к примеру, или Высоцкий, "Ирония судьбы", Шукшин, "Москва-Петушки", "Берегись автомобиля", Босх, Брейгель.
Следовательно, проблема массового или элитарного, не есть проблема культуры, как таковой, ибо это различие поведения людей, полагающих себя принадлежащими той или иной группе страждущих.
И золотой телец, и красный петух, и черный воронок появляются не сами по себе, или в результате заговора, или недосмотра. Это тоже результат реализации некой культурной парадигмы, оснований и идей, имевших место быть, и постепенно завладевшим общественным сознанием.
Культурные феномены, такие как шестидесятники, или Серебряный Век, Бубновый Валет, Передвижники, Могучая Кучка, Катковский Современник или Новый Мир Твардовского, невозможно считать в полной мере продуктом эпохи, и делать вывод о том, что поскольку нет пятимиллионной аудитории ,- эпоха дрянь, и бездуховности распад владеет умами.
Накопление нового опыта, и его обобщение в координатах определенной культурной парадигмы, дело многолетнее. Осознание прорвавшихся наружу процессов, - накопительства, сутяжничества, ростовщичества, лихоимства, мошенничества, заказухи, - формализация состояний в понятийных рядах, и далее, трансформация понятий в ряды многозначных художественных образов, идет непрерывно.
Только мы склонны замечать приповерхностные формы процесса, - заматершинивание языка, загламуривание экрана.
Что такое десять, двадцать, тридцать лет для культурно-исторического процесса, - пустяк, зевок, отрыжка.
Как сопоставить позитивность нарождающегося класса собственников, с отсутствием в этом же классе начал, присущих шестидесятникам?
Того интеллектуального куража и размаха не будет более никогда, как не будет Кавендишевской группы,лаборатории Бора, Ландау, или Бубнового Валета.
Неужели, ради иллюзии возрождения начал духовности, необходим тоталитарный порядок, и предвоенная угроза, и 58 статья УК РСФСР.
Можно потом взять и отпустить "лаговцев", разрешить читать, пьесы ставить, запрещенку смотреть, и предположить, что лет через пять после реабилитации, толпа соберется в политехническом, и вот тогда Кушнер и Кибиров пройдут на ура.
Золотой Век, тем и хорош, что навсегда остается прошедшим, и потому, желанным.
Но смысл бытия лежит в познании, при этом выбор предмета познания, - мир сегодняшний, вчерашний, завтрашний,- все таки остается за человеком.
Коней вечности (Солярис)
Лем в свое время сказал, что его Солярис с Тарковским ничего общего не имеет.
Только Тарковский мог поместить "Голубую охоту" Брейгеля в центр композиции, - в кают-компанию библиотеку, или борхесовский рай, и дать нам возможность увидеть в момент невесомости, - воспарение, соприкосновение душ, которое в следующем кадре оборачивается самоубийством.
Солярис видит в людях их вечное настоящее - незавершенное, не прекращенное бытие. Не ностальгию по прошедшему, а то, что длится в душе каждого из них, и материализует это. Делает видимым.
Хари покончила с собой на земле, но для Криса она остается длящимся событием - страданием, поскольку душа ее, а значит и частичка его души, пребывают в аду.
И в этом смысле, трагедия заключается в том, что когда вечное настоящее из события сознательной жизни перемещается в реальную, оно утрачивает бессмертие, то есть, дление.
Реальность, как бы, удваивается, но не клонируется, а дополняется событиями, исключающими друг друга, что создает точку непроходимости (сумрака).
Материализованная Хари, представляет собой синтез: с одной стороны, она - солярис, его производная, с другой, - вечное настоящее Криса (страдание).
Но у Тарковского появляется и третья сторона, собственно Хари сама по себе в краткий период своего существования.
Новая Хари пытается осознать себя в качестве человека, но не может, ибо для этого необходима самодостоверность, - вера в наличие души, как в божественный дар и бессмертие. Такой веры у Хари нет и быть не может. В этом смысле, она не может осознать себя и любящей, и любимой.
Есть ли душа у новой Хари? И, если есть, то способна ли на воссоединение с душой Криса?
Понятно, что человечность, могла заставить новую Хари пожертвовать собой, ибо иного пути нет. Она не может взять у Криса жизнь, приковав его навечно к Солярису, чтобы продлить свое существование.
А если нет, то кто существует в бытии, кто любит Криса?
В бытии, получается, существует другой, но тоже Крис, (вспоминаем миф о Нарциссе), в которого, но формально которую, может влюбиться Крис настоящий, и тогда бытие прекратится.
В любом случае, оставаясь на станции, Крису грозят потеря души и свободы.
Но, может быть, земная Хари не вошла в вечное настоящее Криса, и он не находится в страдании, лишь сожалеет, ностальгирует?
Тогда, океан преподносит важнейший урок о неизбежности, необходимости и благости смирения, ибо в противном случае, он, влюбившись в Крис, может потерять свою душу, как Нарцисс.
Так о чем фильм?
Давайте, попробуем разобраться.
Если Солярис, нечто разумное, можно предположить, что этот разум, в пределах своей досягаемости, видит другое, - не вещи, а лишь сознательные формы, присутствующие в ином океану разуме. То есть, включает в себя сознательную жизнь других, или, включает свой разум в чужой, присоединяется.
В результате такого присоединения, разум другого, будучи расширенным океаном, видит то, что видит Солярис, когда смотрит на человека, и отсюда происходит материализация сознательной формы.
И вот тогда, когда сознательная форма появилась, как существующий предмет, она утрачивает статус вечного настоящего, ибо реальность прекращает бессмертие =- материализация прекращает дух.
Вечное настоящее(бытие) в этой части прекращается, и переходит в существование в настоящем сегодня. Хари оживает в настоящем, но прекращается в вечности Криса.
Поэтому Крис засыпает, - покидает бытие, в котором был, пока оставался в страдании.
Но как только он засыпает, океан перестает видеть Хари, что влечет ее неизбежную гибель, в связи с чем, она кончает с собой раз за разом, пока Крис не заснет окончательно, либо не покинет станцию.
Ведь первый раз он не поверил в существование Хари, как человека, и отправил клон на орбиту.
И правда, человек устроен таким образом, что считает другого человеком, если тот похож на человека.
Тарковский показал, что человек остается в бытии, если принимает смирение, а значит, принимает свое человеческое я исключительно и только как божественный дар, то есть, будучи свободным, но не как наваждение или морок.
Казалось бы, счастье в пределах кнопки, - нажми, и все вернется.
Вспоминаем миф о Сизифе.
Нет, герой отказывается. И отказывается не потому, что любимый человек, есть копия, созданная океаном, а от того, что копия Хари может превратить его в Нарцисса и Сизифа (самоуверенность и упертость в том, что клон его души или ее части, является полновесным человеком, соединение с которым избавит от страдания и принесет счастье)одновременно, сделать несвободным. И если поверит в человечность, а не человекообразность Хари, он погиб.
Земное существование отношений Хари и Криса окончено, а божественную , вечную историю, герой менять (заканчивать) не собирается, ибо в нем уже нет гордыни. Есть только грусть, - светлое чувство, и , поэтому он, покидая станцию, остается в бытии.
Очарование фильма проникает с первых минут, и остается навсегда, - медленное движение водорослей в пруду, отцовский дом, лошадь, огонь, - все такое настоящее и нереально земное.
Светлый и грустный фильм.
Аватар
Вот оно как все получается. Пришел с работы, год закончили, и на тебе, под белы ручки, и на Аватар. Под конвоем. Сказали, что будем смотреть, не как все нормальные люди дома, а в кинотеатре, в формате 3D с попкорном и кола-локой.
Ой-ой-ой, помогите, там страшные очки, темно, звук громкий.
Говорят, от просмотров в формате 3D отключается первое левое полушарие. Выходишь, и ничего не помнишь. Хоть бы рекламу показали...
Ага, посмотрел, глянул, увидел, охнул, ахнул, пытался трогать руками их снежинки или пушинки, протирать очки, - не дали. Взял маленький попкорн и пепси-колу.
Попкорн оказался мелким и сладким, а пепси - водянистой. Не суть. Реклама "перед" понравилась, потом появилась надпись "оденьте очки". Я одел, не получшало. Меж тем, реклама продолжалась в обычном формате, а я, как старый дурак, сидел в очках. Мне сказали, что в этих очках я очень похож на Терминатора. Это успокоило и вселило. Стал крутить башкой, но ничего интересней бликов не узрел.
Наконец подали объем и звук. Все как я люблю. Громко и с разных сторон. Кресло грело спину, соседская девочка воткнула в мой подлокотник свою кола-локу, и я стал думать: " А что если перепутать, и выпить ее кола-локу, ведь до моей она точно не дотянется..."
Пока размышлял, фильм двигался во времени и пространстве. Симпатичные хвостатые баскетболисты, далеко переплюнувшие весь гринпис, общались хвостами, а мелкие и жадные людишки вынашивали пандороненавистнические планы. Всей душой болел за Пандору.
Наконец, когда с помощью отваги, любви и дерева, Пандора стала одолевать коварных и продажных землян, успокоился. Поп-корн измельчал до нано-уровня и не брался в щепотку, а пепси не хотело попадать в трубочку. Все шло весело и прекрасно, пока вдруг не обнаружил, что фильм кончился, свет включен, и надо срочно бежать в гардероб и туалет, одновременно, чтобы, сами понимаете.
Главное, - не перепутать. И это мне удалось. После незначительной расчистки сугробов, мы, счастливые и довольные, вбежали в свой родной, чудесный, новогодний подъезд.
Привет тебе, свободная Пандора, с Новым Годом
Загадочный треугольник индо-европы
Хороший день суббота. Шабат. Благость и благолепие. А еще лепота. Оторвавшись от дел своих скорбных, окунулся с головою в жизнь искусства с большой буквы. Для начала, честно отсмотрел "Миллионера из трущоб". Что-то не дало мне отключить трансляцию шедевра сразу после титров. Вечная моя нерешительность. А может любопытство празднолежащего субъекта. Однако, Оскар.
Какая история - смотрел и плакал, плакал и смотрел. Продрался через все сложности сюжета, психоделические аллюзии, тончайшие ассоциативные ряды. Ощутил каждой клеточкой затхлую вонь Мумбаи и прекраснодушную глупость, возведенную в ранг несомненной добродетели. А психологический поединок индо-Дибровым, чудовищную подставу и подлую сдачу героя в ментовку, расценил как акт, по накалу и правде, равный Шекспировскому Гамлету. Да, что там Гамлет, Лир или Фальстаф. Бери выше,здесь на "Девушку и Смерть" катит. Жаль, приписку Сталинскую в титрах указать забыли: "Эта штука посильнее, чем Фауст Гете будет. Любовь побеждает Смерть".
Умылся слезами, закашлялся, растрогался, ушел в ванную, и вернулся в соплях.
Дальше больше. Не отрываясь от первого, набрел на Гордона. На этот раз, интеллектуал пригласил нашего городского сумасшедшего, плюсом, Проханова и Бурляева. А на другую сторону Быкова. Обсуждали величие и мощь Аркаима.
Ваш покорный слуга, лично и собственноручно, на Аркаиме бывал. Место интересное, по-пьянке может показаться, что проклятое. Так по-пьянке, и сортир на любой автобусной остановке вход в преисподнюю. Короче, для местных, вроде меня, Аркаим, - предмет хвастовства перед чужаками. Можно тереть уши сколько хочешь: про Заратустру, Ницше и зороастрийцев, про тысячелетия до и после, про ариев и индо-европейцев.
Там, на Аркаиме, рассказывают историю о том, что Гитлер напал на СССР исключительно с целью захвата городища. Поднимают загадочно палец, и спрашивают: А зачем он (Гитлер) тогда на Урал рвался? И сами отвечают: Неужели, непонятно - захватить Аркаим!
Еще Таганай и Каповы пещеры, ведь там патриотично-наскальные рисунки встречаются. Наши, местные исследователи - патриоты, построили целый магический треугольник - Таганай, Аркаим и Каповы Пещеры, затем вычислили его центр, и доказали, что через него проходит духовная ось вселенной. Или вертикаль, - ни больше, ни меньше.
Гордон все это выяснил, огласил, умно покивал, но вдохновения приверженцев Аркаима разделять не стал,ибо скептик.
Потом, уже на десерт, прочел о премьере "Записок сумасшедшего" в исполнении Р. Литвиновой и А. Баширова.
И тут душа воспарила, но одновременно, стало жаль никчемно прожитой жизни.
Передать восторги от увиденного и прочитанного, - я не в силах. Думаю, пора записаться в ряды фанатов.
Так Гоголя уделать!
Р. Литвинова читала записки с десятого листа, а Баширов вторил ей текстом с тринадцатого, полифония однако. Когда они это поняли, зрительный зал бушевал, - неблагодарные, тупые плебеи. Им за четыре с половиной тысячи рублей открыли портал в Искусство, а они ...
Сопли так и текут, - вот тебе, бабка, и миллионер из трущоб, голливуд-болливуд, мать его!
По Дождю как раз о кино воркуют. Нужен или нет госзаказ?
Так куды без оного. Кто будет снимать правильное кино, - неужели, частник! А как же тогда подрастающее, - так на порнухе и застрянут!
Другое дело, наш председатель. Государь - Император от Кинематографа, так сказать, легендарный Никита Сергеевич Ми-Халк-ов.
Как снимет, снимет правду-правду. Художественную - прехудожественную. Педагогическую, можно сказать, поэму. Против лицемеров, подхалимов и врагов России. Против либерастов и атлантистов. Как в выдающемся творении всех времен и народов. Каком спросите?
Отвечу загадкой:" Все название шедевра скрыто в символе арабском, повторенным друг за другом, отличающих хороших, ученичеству подвластных, пионеров-комсомольцев, гимн поющих незаразный, от мурашек отстающий, музыкой благообразной, правосудие творящий, всех богатых разводящий, кротостью превосходящий президентов и премьеров, тихо-ладно-говорящий"
Братство конца
"Замысел, не есть обман, вымысел еще не точка", написал Окуджава, и оказался впотьмах.
Подстригся. Стал молодым и красивым. Хожу, сверкаю. Почему мне так не нравится эта процедура. Причем с детства. В кресле я засыпаю. Потом, мелкие волосешки обязательно забираются под майку и щекочут противно. И как всегда, в парикмахерской масса журналов позавчерашних. Искал "Работницу", - не нашел. Не нашел и "Новый мир", "Знамя", "Технику молодежи". Даже "За рулем" не было.
Играло какое-то странное радио, типа "Шансона", только хуже. Постоянно звонил телефон. Еще эта дурацкая мойка, - с запрокидыванием головы. Под гильотину придумана, что-ли? Дьявольское место.
Пока стригся находился в полусне, и там на меня снизошло прозрение. Дошло. Доехало, допрыгало, достучалось. Я ведь был в одной секунде от разгадки.
Чего, - спросите. Феномена Кольца. Братства кольца и прочих сочинений господина Толкина. Все пыжился, пыхтел и напрягал извилину, - в чем цимес, где секрет, как такая прелесть может быть интересной, приятной, захватывающей??
Ларчик просто открывался. Там добро и зло поделено и разведено. Абсолютизировано и роздано по конкретным субъектам. Это - добро, это - зло. И никаких серых тонов, спектров. Никакой борьбы внутри, - только снаружи. Две армии, два лагеря. Дохристианская философия. Допотопная. Поэтому, понятная каждому малышу. И поэтому, так меня раздражает.
Я привык, вернее меня научили как попугая ару, что человек, есть поле битвы. Человек может бороться, следовательно, ему можно и нужно помочь в его борьбе с самим собой, с дьявольскими проявлениями натуры. Путь к богу, думал я, лежит через самопостижение и самовоспитание. Через самоотверженность и сознательный выбор нравственного начала. Тем и сложен, наивно полагал я, сей путь.
Но товарищ Толкин выдал на гора чистый и ясный мир. Из точки А в точку Б вышел хоббит Ф, чтобы совершить акт спасения. Кого спасти, - Добрый мир. От кого спасти, - от злого мира. Не дать ему победить. И все, хотя на пути из А в Б нас ждут захватывающие испытания. Экшн, так сказать.
Нет искушений, борьбы с самим собой, всех этих противных рефлексий. Орки, какая тут рефлексия. И баб нет, - ничего из заповедей нарушать не надо.
Какая неисповедимость? Из А в Б. Просто и понятно, одномерно, поскольку двоичный код, и есть понятийный аппарат сего повествования. Многообразие форм заключается не в поведении или мучительном выборе этого самого поведения, а во встречах с новыми друзьями или новыми врагами.
Диагноз: допотопность, одномерность и двоичность значений этих начал, сиречь бесчеловечность. Следовательно, Братство, - есть армия оловянных солдатиков. Детская игра "Лучи смерти". Ну, и ладненько. Фэнтези так фэнтези. Почти также популярно как и эротика, дай им бог здоровья!
Но вот что интересно. Наше светлое прошлое, Российская Империя и ее высшая и , надеюсь, последняя злобная фаза СССР, с победами приукрашенными, с врагами ясными, с жрецами, поборниками и апологетами, с племенем редким,сомневающимся, по структуре своей, а главное, по окраске им придаваемой, в связи с задачами текущего момента, попадают в координаты мистера Толкина очень точно.
Зачем нам античная философия, Фома Аквинский, Ренессанс, Классицизм, Модернизм и Постмодерн, - все это туманно и сложно. Все требует значительных интеллектуальных усилий, кропотливого труда, самосовершенствования, развития нравственных основ, вкуса эстетического, в конце концов.
Не проще ли записаться в братство Кольца. Обрести ясную модель мироздания, стать безусловным и очевидным поборником добра, другом Фродо, и послушником Гендальфа. Вести себя при этом, как бог на душу положит, но говорить правильно. Быть одновременно истово православным, - креститься, окунаться в прорубь на крещение, поститься, и стоять на всенощной, - и скорпионом по знаку зодиака, счастливым от встречи с другим совместимым знаком. Огибать черную кошку, сплевывать не смачно, но три раза через левое плечо, и стучать по дереву. И тащиться, в первую голову, от себя любимого, собственным решением назначенным на роль самого совершенства. И в качестве литературной или, страшно сказать, философской основы, использовать трехтомник Толкина.
- Я есть поборник добра, спутник Фродо и враг Сорона. Какие еще ко мне вопросы, - остальное от лукавого.
Интеллигенция, - суть обман. Прикрываются интеллектуализмом, приобщением к культурным артефактам, липовыми восторгами от театра, балета, клавесина, виолончели, и Д. Джойса.
А на самом деле, халявщики от болтовни. За умными словами, скрывают гипнотическую связь с сильными мира сего. Придворные шуты и тайные интриганы. Нормальному человеку их не понять. Они, есть главные враги Фродо, за иронией и сарказмом, пытающиеся принизить роль простых истин, черно-белого кино и праведности непросвещенного индивида.
Боюсь, главные ужасы ХХ века начинались со стремления к простоте и ясности. Против засилья сложности и неоднозначности.
- Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный, десятый наш десантный батальон.
Булат Шавлович, простите, это точно не про вас.
Попугай из кинотрущебы
Предлагаю еще разок вернуться к "Миллионеру из трущоб". Что мне удалось установить?
Некий вьюноша заразился детской влюбленностью в девочку. Бредит, поет и думает только о ней. Она, на этой стадии, довольно индифферентна. Затем брат юноши, убив бандита, первый раз ее спасает. После чудесного спасения, девочка предпочитает юноше его брата в прямом, физиологическом смысле. Далее, она переходит к новому шефу брата, другому бандиту.
Юноша, используя служебное положение, узнает адрес брата, находит его, бьет по морде, и заселяется к нему жить. Выслеживает брата на работе, и получает адрес своей любви. Приходит в логово главного бандита, и умоляет девочку бежать. Девочка, как и в первый раз, не против.
Брат в последний момент ловит ее, правит лицо ножом, и отправляет обратно в логово.
Юноша, попадает на передачу к индо-Диброву, потом в полицию. В полиции он сдает брата, и все его преступления, дабы избежать липового обвинения в мошенничестве.
Между тем, девочка, сидя в логове и глядя в телевизор, понимает, что влюбленный в нее попугай, может стать миллионером.
Это же понимает и брат попугайчика. Как и в первый раз, брат решает ситуацию. Вручает девочке телефон, а сам принимает неравный бой, в котором погибает, предварительно убив второго главного бандит,а и второй раз освободив девочку.
Меж тем юноша побеждает в конкурсе, получает 20 миллионов, общенациональное признание и девочку. Хэппи энд. Танец. Титры
Итак, кто и что сделал?
Попугай. Влюбился, отдал 100 долларов слепому, спровоцировал брата на первое убийство, ушел от брата и девочки, нашел брата, набил ему морду, выследил, а потом спровоцировал девочку на неудачный побег, в результате которого ей порезали лицо, сдал брата полиции, выиграл в викторину, и станцевал с девочкой.
Брат. Убил первого бандита, переспал с девочкой, отдал девочку второму бандиту, поселил у себя брата, пресек побег девочки, поставил ей метку на лице, убил второго бандита, и отпустил девочку, предварительно отдав ей телефон.
Девочка не сделала ничего, кроме участия в двух побегах.
Что я думаю?
Девочка, по-моему, не любила попугая, но понимала, что тот ее любит, простит и не будет бить или унижать. Приобретя негативный опыт в богато-бандитской жизни, решилась на второй побег. Все сделал брат. А попугай все время носился со своим детским чувством, жертвуя и подставляя всех подряд.
Кто получил самую большую награду?
Девочка. Ноль усилий, максимум результатов. За нее все время бьются насмерть, неистово любят. Она уже привыкла к жизни в приличных материальных условиях. В конце концов, получает в полное управление богатого попугая, порабощенного выдуманным чувством.
Итак, судьба наградила попугайчика самым страшным подарком. Из-за него погиб брат, но он получает себе девочку, которую не знает, но убежденно и неистово любит.
Разве ее он любит?
Никак нет. Ее он даже не знает. Любит свое упрямство, и упрямое представление об объекте страсти.Подчеркиваю, - об объекте.
Она его не любит и не знает, он ее реальную не любит и не знает. Разве это хэппи-энд?
Сколько им уготовано счастливых дней. Он не умеет быть богатым, не умеет жить богатым, не знает как обращаться с женщиной. Тем более, с женой.
Она, униженная порабощением, презрением, рабством, получив под себя этого буратино, скорее всего, выместит на нем все оскорбления. Больше не на ком.
И что мне должно было там понравиться?
Эта сказка-дурка. Где внутренний рост героя, в чем он, героини? Какие переживания делают персонажей интересней, умнее, чище, лучше. Где искупление через страдание, принятие вины, покаяние. Где, черт побери, юмор. Все до тошноты серьезно.
Когда подобную муть подают, как откровение по Иоанну, как страсти по Матфею, без грамма иронии, самокритики, без всякой шутки, еще с претензией на "Однажды в Индии", я, мягко говоря , закашливаюсь. А нормально говоря, меня начинает шкалить, ступорить и передергивать.
Какого хрена восемь Оскаров?
За правду жизни в ее обобщенно-индийском виде. За свет в конце туннеля для миллиарда восторженных индокитайцев и индоевропейцев. Что нашли, какую правду?
Мальчик, с круглыми глазами понравился, стойкость его, преданность, упорство.
Или, надо себя накрутить на "во имя любви", - сладенькой водички захотелось.
Окститесь, господа хорошие, это же средство для страдающих половым бессилием!
Помню, года два назад, все кипятком писали от "Острова" П. Лунгина. Боже, чего только тогда не писали, верещали, трындели, кричали. Плакали-заливались. Наконец-то, кричали все настоящие любители отечественного кино, возрождение пришло на наши просторы. Такой фильм, такие актеры, такая философия, - новое слово. Плюсом скромность, схима православная, конец чудотворный, - и дочь вылечил, и бремя свое.
Я предлагаю таки вспомнить Восемь с половиной, Амаркорд, Земляничную поляну, Иваново детство, Ностальгию, Однажды в Америке, наконец.
Разве это кино можно сравнить с Миллионером или Островом?
При современных-то технологиях и неслыханной свободе творчества, даже рядом не стояли, не сидели, не висели, не плавали. Ни киноязык, ни пластика, ни философия, ни религиозное звучание, ни человеческое измерение, - ничего,кроме, блять, статуэтки!
Двенадцать разгневанных я
Возьмем, для примеру, фильм "12".
Это же полный кошмар. Особенно для человека, снявшего "Раба любви", "Свой среди чужих", "Пять вечеров", "Неоконченная пьеса...", и, даже, правда местами, "Утомленные солнцем". И этот мастер, а иначе назвать его просто невозможно, вдруг, а может и не вдруг, ломает все основы нормального кино, - набирает очень хороших актеров, и портит им выход.
Как спросите? Он помещает их всех на плоскость, то есть, в пустой зал спортивный. Где нет ни уголка, ни детали интересной, ни уюта. Сплошной плоский простор. При этом они присяжные.
Ни ряженные, ни скоморохи, даже ни женщины с прическами. Одинаково одетые немолодые мужики без макияжа.
Второе, их сажают за стол. Один говорит, все смотрят на него, он встает, - все остальные тянут шеи. Это значит, они в невыгодных ракурсах, и когда сидят за столом, и когда с вытянутой шеей. Света нет, и поэтому он не играет.
Чтобы актеру себя проявить, он должен встать, выйти на авансцену, и что-то такое яркое из себя изобразить
Кадр пустой, статичный. Нет рельефа, нет цвета, нет интерьера, нет костюма, нет грима. Ни одного яркого пятна на все четыре серии. Тускло, серо и плоско.
Чтобы как-то вакуум заполнить, им (актерам) создают выходы сольные: с ножом, со следственным экспериментом, с закапыванием в нос, уши, с метанием ножа, с качанием на канате. Но, присяжные - люди не молодое и не спортивные, поэтому, спортивные снаряды, им не по плечу.
Петренко не сможет ни на кольцах покрутиться, ни по канату взлезть. И остальные тоже не смогут. Следовательно, снаряды не спасают, а только мешают.
Окна не дают света. Напомню, на улице зима, темнеет рано, окна заморожены. Через них ничего не видно, и они расположены высоко. То есть, все пространство фильма, сужено до этого куцего спортзала.
Ни шагу влево, вправо, назад. Есть только каптерка с Адабашьяном, и туалет для последнего откровения. Да, еще вставки Чеченские.
Философия там, - пробы ставить негде!
Как оказалось, председатель, бывший грушник, сам про себя давно все решил. Хотел за счет неправосудного решения спасти жизнь чеченскому пареньку. Но когда решение все же приняли правосудное, он (председатель) решился, и забрал подсудимого к себе жить.
А раньше, когда он понял, что мальчик не виноват, почему не стал на его сторону непосредственно?
Что, не предполагал варианта "забрать домой", думал, лучше уберечь в тюрьме. Деточка, чего ты хочешь, поехать на дачу, или чтобы тебе оторвали голову?
Получаем, сузив до минимума изобразительные средства, режиссер всю нагрузку возложил на актеров. То есть, на произносимый голый текст.
Извините, господа, но это полный абзац!
Текст слабенький, не оригинальный, конъюнктурный. Чтобы его раскалить, нужны яркие, образные, житейские истории. Но чтобы рассказать в не наполненном, пустом кадре житейскую историю, не забывая при этом, что на один кадр один актер, и он , этот актер, должен все собой заполнить, ибо его коллеги где-то за кадром, по фильму,- за столом, - не знаю, кем надо быть. Такая задача и для обычного театра, где зритель в живом контакте, невыполнима, а для кино,вовсе неисполнима. Если две-три минуты, - нормально, то шесть часов, - ужас ужасный. Скука и сожаление.
Актеры стараются, стоят на ушах, а впечатление жалкое, убогое.
Поэтому, фильмы, особенно претендующие или получающие высшие награды, не могут мной оцениваться в отрыве от подлинной шкалы кинематографа. Без всяких скидок на молодость, перспективу или Индию. Если на уровне нравится, не нравится, здесь не о чем говорить.
Моей маме нравятся красивые бутылочки из-под шампуня, и что, я должен ее убедить, что это кич. Зачем, она получает от них удовольствие. Или любителей Билана. Он им мил, приятен, удивителен.
Бывают идеи ничтожные, но выраженные высокопарным штилем. Например высказывание Сталина в отношении "Девушки и смерти" М. Горького. "Эта штука посильнее, чем Фауст Гете. Любовь побеждает смерть".
Что генералиссимус понимал в литературе, в искусстве вообще. Он презирал и то, и другое. Только власть. Однако, примитивно-романтическая "Девушка и смерть" была ему понятна. Все просто. Любовь побеждает смерть. Красиво!
Я к чему это все? Про "Остров" Лунгина. Такой антураж, такие ребята: Сухоруков, Мамонов. Но текст безликий, идея мертворожденная, религиозный контекст не впечатляет. Что я должен был нового увидеть, понять. На чем расчувствоваться. На том, что Мамонов сам себя наказал, но выяснилось, что не за вину, но за спасение друга. И в обстоятельствах, исключающих разумный выход. Только рука Бога.
У Тарковского литература вторична. Не важно, что герои говорят, важна целостность аудио-визуального ряда, пластика. Это основа ощущений. У него финал не имеет значения завершения истории. И у Феллини не имеет. Сейчас даже сложно вспомнить их финалы. Никто не женится, не раскрывается обман, не наступает прозрения.
А в Острове, Миллионере, Двенадцати, конец - делу венец, ибо есть интрига. Вот у Бергмана нет, ибо не она ему нужна. Развитие настоящего кино не происходит параллельно развитию интриги - от причин к следствию. Кино, которое следует за литературой, довольно ограниченно, поскольку иллюстративно. Настоящее кино самостоятельно.
Не зря С. Лем отказался от Тарковского, сказав, что его Солярис ничего общего с фильмом не имеет.
В настоящем кино литература сугубо дополнительна к изображению. И кино говорит со зрителем на своем языке, а не на русском или английском. И кино надо воспринимать, а не отслеживать лишь смысл происходящего или развороты интриги.
Для этого есть сериалы. Там все замысловато закручено, и еще более коряво раскручено. Но интересно, что дальше? В смысле, какое событие следующее. Победит добро или еще подождет?
А в танце, разве финал главное? Разве танец раскрывается к финалу. Или песня, соната. Торт?
Последний кусок помог понять содержание всего торта. Нет, конечно. В этих видах спорта, финал не определяет результат процесса. Так и в кино. Игровое кино замечательный жанр. Однажды в Америке, Форман, Кукушка, Ирония судьбы, Подранки. Там литература и изобразительный ряд взаимодополняемы, и органично слитны.
Где в Иронии судьбы кадры равные Солярису по пластичности, завораживающему эффекту. Там их просто нет за ненадобностью и чужеродностью.
Игровое кино имеет в своей основе житейскую историю. Эта история понятна и сопереживаема зрителем в соотнесении с житейским опытом, в том числе, включенными туда мечтами, ожиданиями, расстройствами. Если Ирония попадает в цвет за счет внутреннего лиризма, который в немалой степени подпитывается изумительными стихами в чудесном песенном исполнении, или, как в "Однажды в Америке" или "Профессионале", музыкой, ибо невозможно представить эти фильмы без музыки, то в Острове даже этого нет.
Скупой , специально зачерненный пейзаж, черные монашеские одеяния, намеренные неудобства, отсутствие элементарного комфорта (зрительского в том числе), не очень понятная речь, невротическое поведение. Такие средства использованы ради чего, какого эффекта, чтобы проиллюстрировать жизненный подвиг, - вериги, уголь, самоистязания. Что нужно показать, доказать, подтвердить, - силу веры, и ее целительную нравственную функцию. Меня это не то что не убедило, - раздражило сверх всякой меры. Какая идея в основе лежит. Что в посылке, что в ответе. С моей точки зрения, гора родила мышь. Или, весь пар ушел в гудок.
И меня настораживает даже не то, что разахались над "Островом". Если кто-то хочет ахнуть или охнуть, пожалуйста. По-моему, вектор интереса развернулся от интеллектуального напряжения в прямо противоположную сторону.
В 2004 г. Оскара получил "Властелин колец".
Есть же, в конце концов, Одиссея Кончаловского. Там -то точно все лучше, и Гомер, и герой, и съемка. И смысл есть.
Ведь Одиссей, имея все и сразу, как царь Итаки, - жена, любовь,- все-таки решает возмужать, развеять сумрак, понять, совершить поступок, обрести достоинство, дорасти до того, что у него уже есть, то есть, войти в подлинную и свою историю, как сбывшуюся историю античной души. Это огромный шаг.
А Властелин, - полный примитив, - площадка для спецэффектов. Дебил Фродо, ростом с собаку, в отсутствии вменяемого полового влечения. Кому на хрен нужен такой герой, - метатель кольца, дискобол, ..ять!
Хуже попугая из трущоб. Почему этот дебил всему миру любезен. Потому что никакой, по виду ближе к гомо, чем к мужчине, и из всех щелей лучится добро?
В Гарри Потере хоть мальчишка симпатичный. Но, для совсем малых деток, Поттер, а может и Властелин, это нормально. Типа пупсиков целлулоидных. Почему нет?
Примитивная пластика и сладенькая сказка в Миллионере, - Оскар. Такая же претензия и к Острову.
В 1999 г. был снят фильм Москва. По мне, так в тысячу раз интересней как кино.
Все это, принуждает меня сделать вывод о стремительном и глобальном инфантилизме. Вот для инфантов, Фродо - герой, а Одиссей - мужик.
От Одиссея гормонами пахнет, силой, прежде всего интеллектуальной, инфантам неведомой, и опасно напрягающей.
В Москве, - герои все опасны, поскольку безнравственны абсолютно, но, магнетичны. А в Острове, снова бесполость.
Недавно по Дождю было интервью Вассермана. Принял он обет безбрачия, и намучился страшно. Теперь говорит, неоправданно. Не нужно человеку над собой глумиться. В этом смысле, подвиг Мамонова сродни принципиальному алкоголизму. Пью в одиночку, и умираю каждый день. Такое же ощущение. Брезгливое сострадание.