Глава 9.
Из травматологии Тамара вернулась, когда на часах уже было два ночи. Утром девушка шла на работу не выспавшаяся и представляла, как сотрудники будут задавать ей пятьсот вопросов, на тему, что же с ней случилась, и отчего она такая бестолковая. История о том, как легко можно упасть на лестничной площадке, выглядела вполне правдоподобной. Зайдя на территорию зоопарка, горе-работница сразу же оказалась в центре всеобщего внимания (ослепительно белый гипс было видно издалека). Каждый высказал комментарий по поводу ее неуклюжести и пожелал выздоровления. Второпях закончив работу, барышня поехала к подруге, она еще утром созвонилась с Аниной мамой и договорилась о посещении.
Тамаре всегда нравилось ездить с работы, и неважно куда. У многих трудодень только начался, а она уже все закончила и свободна, как птица. Полупустые автобусы на полупустых дорогах сновали довольно резво, избавляя от нервотрепки из-за пробок в час пик. А главное, ощущение свободы и выполненного долга одновременно.
"У нас еще много времени, я обязательно что-нибудь придумаю. Ее зверь должен быть где-то рядом. Если симптомы такие сильные, наверное, он с ней уже больше года, может и больше. Но я ничего толком не знаю о ее друзьях. Парня у нее тоже вроде не было. А вдруг она просто мне не рассказывала? Мы ведь никогда не были особо откровенны друг с другом. Интересно, если я начну расспрашивать ее маму, она нормально на это отреагирует?»
Подходя к воротам больницы, Тамара позвонила Аниной маме. Ольга Геннадьевна обещала встретить и провести ее к больной. Но, сейчас ее телефон был отключён. Дурное предчувствие постепенно нарастало. Минут через двадцать безуспешных попыток дозвониться, девушка было полностью уверена в том, что случилось что-то плохое. Она решила попробовать прокрасться на территорию, находящуюся под стражей седого охранника со стеклянно-голубыми глазами, смотрящими немного в разные стороны. Его сторожка была похожа на маленький сказочный домик с двускатной крышей, цвет которой был таким же, как и его глаза – светло-голубым. Охранник стоял, облокотившись на дверной косяк, и иногда перекидывался парой слов с проходящими. Речь его была невнятной, так что все вокруг думали, что он по совместительству еще и клиент того же заведения, в котором работает. Он отталкивал, а Тамара будучи всегда нерешительной, топталась на месте возле ворот в ожидании, что кто-то другой подкинет ей возможность, проскочить внутрь. Ждать пришлось часа три.
Все то время, что девушка простояла, оббивая порог, она разглядывала людей, ведь пострадавшие от теней чаще всего оказываются именно здесь. Отведя взгляд от женщины с трясущимися руками, Тамара заметила, что в дверях с охранником разговаривает высокий мужчина - брюнет. Ее больше удивило то, как седоволосый, почти дед в годах, смотрел на собеседника. Снизу вверх, не произнося ни слова, но с таким неподдельным восторгом, что, казалось, еще немного, и падет ниц. "Вот оно!». Уверенным шагом, не отрывая глаз от земли, Тамара прошла мимо сторожки. До самого здания больницы ей казалось, что сейчас ее окрикнут или схватят за плечо, но проблем не возникло.
Требовалось найти двадцать седьмую палату, что в лабиринте узких коридоров было не так то и просто. Конечно, бродить здесь одной – мягко сказать, жутковато. Периодически с разных сторон раздавались крики и другой леденящий душу шум. Спросить кого-либо зоркая тоже боялась, вдруг начнут расспрашивать, что она здесь делает, и как ее пропустили. Так и блуждала Тамара коридорами, делая вид, что ее перемещения вполне запланированы. В очередной раз, поворачивая за угол, она внезапно наткнулась на мужчину. На того самого, с кем встречалась вчера, чей взгляд, казалось, оставил на ней ожог ( или где-то внутри). Будь это кто-то другой, она влетела бы него, возможно даже сбила бы с ног. Но к этому человеку нельзя прикасается. Почему? Она не знала. Ее тело среагировало быстрее, чем она вообще что-то поняла. Не успев дотронуться до внезапного препятствия, Тамара отскочила назад, как будто налетела на невидимую стену, но, подвернув ногу, рухнула плашмя на пол. Больно и стыдно стало как-то одновременно. Потом стало гневно. Причина женского страдания издал какой-то невнятный хмык и побежал дальше, бросив лишь рассеянный взгляд в ее сторону. Девушка очень хотела снять шлепанец и запустить им прямо в затылок обидчику, но даже сзади он внушал какой-то трепет. К тому же ей надо найти Анину палату.
Боль в ноге потихоньку отпускала, и инцидент забылся. Тамара продолжила поиски. Минут через пятнадцать девушка услышала женский плач, в нем было столько горя, что он рвал сердце на куски. Живот скрутило от страха. «Здесь много палат и много людей. Это может быть кто угодно», - повторяла девушка, идя по коридору, приближаясь к комнате, откуда доносился звук. Дверь была приоткрыта, а на белом деревянном полотне как приговор висел номер двадцать семь.
***
Вернувшись с кладбища, Тодор на сто процентов был уверен, что в смерти Майи виновен красный зверь. Христоф всегда знал, что таких как он много: черные, красные, мифические белые звери. Но, пути демонов редко пересекаются, а на охоте – никогда. Теперь он найдет и накажет врага, осмелившегося ступить на чужую территорию, накажет смертью. Конечно же, он сразу вспомнил алую куклу из больницы. Ну, каковы шансы, что в одном городе в одно время охотятся два зверя этой редкой породы. Он за всю свою жизнь сталкивался с такими всего лишь однажды. «Через эту девчонку можно будет вычислить кукловода, он однозначно караулит ее поблизости. Красные ведут души дольше чем мы, время еще есть. Хотя девушка та совсем плоха. У нее не больше года, это точно». Так рассуждал Тодор, сидя в кресле, в комнате с плотно зашторенными окнами, так что и не заметил, как рассветное солнце плавно перетекло в полуденное.
В больнице дело шло к обеду, и парк с тюльпановой клумбой пустовал. Чтоб узнать какую-либо информацию о пациенте, необязательно ходить к главврачу. Обслуживающий персонал и знает больше, и рассказывает охотнее. Тодор умел выказать уважение к людям низшего звена, но, так же и умел выбрать того, кто больше всего подвержен его влиянию и очарованию. Зверь чуял слабость: пороки, дефекты, психопатии. Такие личности, не имея стержня, не в состоянии сопротивляться давлению, легче всего растекались в лучах его превосходства. Так же и сейчас бедный охранник не понимал, как случилось, что идеальный человек с ним заговорил, и при этом совершенно не помнил, о чем именно они вели беседу. Христофу бы даже в голову не пришло наугад блуждать по больнице в поисках нужной палаты. Обладая бесконечным запасом времени, он научился не тратить его впустую. Метров за двадцать от нужной двери он услышал знакомый запах – запах мертвого тела. Тут же из палаты раздались рыдания. «О, о смерти сообщили родителям. Это случилось несколько минут назад». Эта мысль не имела никакого оттенка ни сочувствия, ни сожаления, она промелькнула и сразу исчезла. На ее месте возникла другая, в сто раз важнее: «Три дня! Майя умерла за три дня безумия!» Как же он не обратил на это внимания! И сейчас. Он видел эту куклу только вчера – у нее в запасе оставалось три-четыре месяца, может, и полгода. Но не сутки же! Заходить в палату уже не имело смысла. Тодор бросился искать по коридорам – красный должен быть где-то рядом. Уже на выходе из отделения Христоф увидел фигуру, которая выбивалась из общей массы даже умалишённых. Бесформенная, красная в клетку рубашка длинной почти до середины бедра. Старые светло-голубые джинсы, которым на вид не меньше десяти лет, снизу они были подвернуты, а заломы протертые до дырок, волочились по асфальту. В довершение - черная панама и черные очки. Неторопливым шагом странный человек направлялся к выходу с территории.
Всех нас с детства учат не судить по внешности, и, возможно, в каких-то случаях это и хорошо, но Тодор отлично знал, как содержание влияет на форму. Человек в панаме был явно непрост, и дело не в дурацкой одежде, а в том, как он выглядел, вопреки ей, как себя держал. Постав шеи, расправленные плечи, мягкость походки хищника - сломленные люди не такие. Тяжесть бед и терзаний ложится на плечи и тянет к земле, пока несчастный весь не окажется под ней. Но, для того, чтоб окончательно удостовериться в своих подозрениях, Тодор должен заглянуть ему в глаза, только тогда, разглядев нутро, можно будет с уверенностью сказать правильны ли его подозрения. Проблема в том, что если Тодор увидит нутро красного зверя, то в тот же момент покажет ему свое, а выдавать себя пока не хотелось. Во всяком случае, сначала он раздобудет хоть какую-нибудь информацию. Демон, убивающий за три дня. К такому нельзя относиться легкомысленно.
Четкого плана действий Христоф не имел хотя бы потому, что в таком деле вообще сложно что-либо предусмотреть. Сейчас он просто шел за красной клетчатой рубашкой, держа дистанцию метров двадцать. Но оставаться незамеченным долго не получиться. Неторопливым шагом прошли они три квартала и оказались около старого кинотеатра - «Мир» был древним. Выложенный мозаикой, он больше походил на дом с привидениями, чем на увеселительное заведение. На стеле висела афиша: «Киномарафон Звездные войны». Преследуемый пожал плечами и зашел внутрь. «Черт! - Тодор остался снаружи. – Наверно, заметил». Выбрав лавочку наиболее скрытую в тени деревьев, зверь устроил засаду. Прождав почти девять часов, Тодор подумал было, что хитрец как-то проскочил через выход для персонала. Вполне возможно, что таковой имеется. Но ровно в полночь красная рубашка вышла, и сейчас шаг ее был широк и уверен. Тодор последовал за ней. Пройдя насквозь парк, где в теплый вечер было достаточно людно, они попали в спальный район. Здесь улицы ярко освещены фонарями, но вокруг ни души. Внезапно фигура, что постоянно шла впереди, скользнула в подворотню и исчезла во мраке. Сработал инстинкт охотника, и Тодор мгновенно кинулся за ней, выдав себя с потрохами.