Свистящее прерывистое дыхание мальчика, нарушаемое жалобными всхлипываниями, отдавалось эхом в этой гнетущей предрассветной тишине квартиры.
А может это ей только почудилось? Вот сейчас она проснется, с удовольствием потянется, и тихонько проберется в комнату сына. А он уже подстерегает ее, спрятавшись за дверью. Затем они шумно спустятся вниз. Она отправится готовить завтрак, а Костик оседлает своего двухколесного «коня», и отталкиваясь ножками, затарахтит по коридору…
***
- Зинаида Марковна, при всем моем уважении лично к Вам, я ничем в этой ситуации помочь не могу, - оправдывался высокий загорелый участковый, перед сухонькой пожилой дамой, в стильных градуированных очках, - Существует федеральный закон, по которому…
- Сережа, - осторожно перебила собеседника дама, - а может, Вы все же побеседуете с ней? Ну, так сказать, как представитель законной власти? А?
- Побеседовать? – участковый сдвинул на затылок фуражку, из-под которой тут же нарисовался залихватский чуб, - побеседовать можно. Но только неофициально. Ведь закон Ваша соседка не нарушает.
- Вот спасибо! – всплеснула ладошками Зинаида Марковна, - а я Вас чаем угощу…. с малиновым вареньем. Вы любите малину?
- Спасибо, но меня дела ждут.
- Тогда я Вам баночку с собой дам, - засуетилась она.
***
В свои семьдесят два года Зинаида Марковна Штольцер все еще выглядела импозантно. Или, как сейчас принято говорить: «была в тренде». Этому немало способствовал ее жизненный принцип: «Владеющий своим телом и разумом – владеет миром». Гонорара от мемуаров, написанных ее покойным супругом, вполне хватило на покупку и обустройство двушки, в трехэтажном доме, рядом с парком.
Старая квартира в центре тяготила воспоминаниями. Она не стала продавать ее. Просто съехала, оставив все, как оно было при жизни мужа, и больше не возвращалась туда. За квартирой приглядывал ученик Зинаиды Марковны, Володя. Правда, учеником, в театральном институте, он был много лет назад. Сейчас Владимир Стуберман главный режиссер в местном театре. Не смотря, на загруженность, Володя всегда находил время навестить свою наставницу. А в последнее время он присылал за ней авто с шофером, который не только предупредительно открывал дверцу, но и на всем протяжении пути поддерживал светскую беседу.
Автомобиль всегда останавливается перед служебным входом в театр. Седовласый вахтер в неизменной фуражке, улыбается ей, обнажая идеальный ряд вставных зубов. Она в ответ слегка кивает, и минуя турникет торопится погрузиться в эту атмосферу, где воздух пропитан волнением массивного занавеса, скрывающего волшебство предстоящей интриги, хлопаньем дверями гримерок, гомерическим хохотом Примы, мольбами режиссера и суетой костюмеров. Она дома!
Но вот охрипшие от криков «браво» зрители вспоминают о своих пальто, ожидающих их в гардеробе. Актеры, вдоволь искупавшись в аплодисментах, разлетаются по отдельным каморкам, чтобы вернуть себе роли по жизни. А она ждет. Этот момент, самое трогательное, что осталось в ее жизни. Момент, когда дверь ложи распахнется, и в нее влетит, разбрызгивая возбуждение Володя. И она точно знает, она всегда умеет прочитать этот невысказанный вопрос в его глазах: «У меня получилось?». И выдержав положенную паузу, она тихо ответит: «Я горжусь тобой». Затем он надолго прильнет к ее затянутой в кружевную перчатку руке, а она будет гладить его по редеющему «ежику» волос.
***
- Зинаида Марковна, как хорошо, что я застал Вас дома, - голос Владимира звучал непривычно взволнованно.
- Что случилось, Володенька? Ваша прима сбежала с молодым пажом? – попыталась отшутиться Зинаида Марковна, - и Вы собираетесь на роль Джульетты пригласить пенсионерку Союзного значения? Ой, да, что же мы в пороге беседуем! Проходите.
Владимир Стуберман прошел в просторную гостиную, присел на предложенный стул, но тут же подскочил, и принялся нервно расхаживать по комнате. Зинаида Марковна дав гостю возможность собраться с мыслями, первая прервала, затянувшееся молчание:
- Володя, у Вас неприятности в театре?
Он перестал вышагивать, мельком взглянул на нее, и сбивчиво начал:
- Да… то есть нет! То есть все хорошо в театре… даже отлично… только…
- Может быть чаю? – мягко прервала Зинаида Марковна.
- Что? Чай? Нет. Спасибо… Мне предложили должность режиссера в Санкт-Петербургском театре, - выпалил Стуберман и уставился на хозяйку.
Зинаида Марковна широко улыбнулась, и воскликнула:
- Радость-то какая! А что я Вам чай предлагаю?! Это событие следует отметить!
Отвернувшись к буфету, она тайком смахнула слезу, и звеня хрусталем бокалов, спросила:
- Вы поможете мне с шампанским?
Владимир взял бутылку, рассеянно повертел в руках, и произнес:
- Я еще не дал своего согласия. Скорее всего, я откажусь.
- Не смей! – строго осадила его Зинаида Марковна, - не смей разрушать свою жизнь! В столице тебя ждут такие возможности.
- Да, да… возможности, - автоматически повторил за ней Владимир, - Но как же Вы? Кто будет присматривать за квартирой на Горького? А как же наши воскресные обсуждения?
- Володя, - она постаралась придать своему голосу, как можно больше убедительности и теплоты, - Вы очень талантливый режиссер, которому стали малы стены областного театра. Теперь о Вас должна узнать вся страна. Конечно, мне будет не хватать Вас. Но я справлюсь.
- Значит, Вы отпускаете меня? - произнес он дрогнувшим голосом.
- Конечно, Володенька. Тем более, что Санкт-Петербург находится не в другой Галактике, - улыбнулась она.
- Всего каких-то 3 000 километров, - криво улыбнулся он в ответ, - Но я буду приезжать к Вам. Ведь самолетом очень быстро. И я приглашу Вас на премьеру. А за квартирой попрошу присмотреть Андрея, своего водителя.
- Я буду ждать Вас, Володя. И писать длинные скучные письма, на Вашу электронную почту, - с грустной усмешкой ответила Зинаида Марковна.
***
- Что значит, Вы не можете поставить определенный диагноз?! - чтобы сдержать раздражение, Ярославна начала считать животных, которыми были разрисованы стены кабинета.
Доктор в голубой униформе, сидящий за столом напротив, не спеша снял очки, потер покрасневшие от ночного дежурства глаза, и водрузив очки обратно, ответил:
- Дело в том, что на основании проведенных обследований, мы выявили признаки сразу нескольких взаимоисключающих друг друга заболеваний. Это нонсенс в мировой медицине…
Он говорил еще долго, сдабривая свою речь непонятной ей терминологией, из которой Ярославна уяснила только одно: «Ее мальчик болен. У него реакция на все. А как лечить его врачи этой клиники не знают. Но это ничего. Надо идти к другим докторам, ехать в Москву, и если понабиться то и заграницу…»
***
Отъезд Володи, неизбежные посещения старой квартиры, и щемящее чувство не востребованности напрямую отразились на душевном состоянии Зинаиды Марковны. И если днем она могла отвлечься домашними заботами, пазлами, посещением косметолога или художественной выставки, то в ночные часы ее одолевали невеселые мысли об одинокой старости. Измученная бессонницей она забывалась под утро тяжелой дремой. Но и этому забытью не суждено было продлиться долго. Хляби потолочные разверзлись, и с них на Зинаиду Марковну обрушился соседский шум. Она вытаращила глаза на табло электронных часов, которое почему то показывало «5. 55».
«Наверное ночью свет отключали… и время сбилось», - подумала она.
Но часы на мобильном высветились теми же цифрами. Соседи видимо жили в своем измерении. Там во всю шла перестановка мебели, и кажется кто-то, обутый в деревянные башмачки, быстро перебегал из комнаты в комнату.
Повздыхав, Зинаида Марковна, с трудом поднялась с постели. Поправив прическу, она решила отправиться к ночным активистам. Дверь ей открыла невысокая смуглая женщина, с неприязненным выражением лица.
- Здравствуйте, уважаемая, - вежливо начала Зинаида Марковна, - я Ваша соседка. Проживаю этажом ниже.
- И что? – недовольно воззрилась на нее женщина.
- Дело в том, что Вы шумите в неурочное время, - не замечая вызова продолжила Зинаида Марковна, - и это мешает спать. Вы не могли…
- Я могла бы посоветовать Вам, «уважаемая» соседка, купить себе беруши в уши! Ясно?
- Да мне вполне ясно с кем я имею дело. Видимо мне придется обратиться в другую...
В этот момент в прихожую, где велась эта содержательная беседа, грохоча колесами игрушечного трактора, выехал малыш лет четырех. Зинаида Марковна наклонилась к нему и ласково сказала:
- Так вот кто производит столько шума? Как тебя зовут маленький разбойник?
Мальчик быстро соскочил с трактора, и спрятавшись за подол матери, выкрикнул:
- Уходи! Я узнал тебя! Ты злая ведьма и хочешь меня съесть! Так мама сказала!
- Что?... Как… ведьма? – растерялась Зинаида Марковна.
- Мой сын не разбойник! И если у Вас такой музыкальный слух, и Вы слышите, как Костик катается на тракторе, то мой Вам совет: Обратитесь к застройщику дома! Пускай сделают Вам звукоизоляцию. Ясно?!
***
По рекомендации доктора, Зинаида Марковна взяла за правило прогуливаться перед сном грядущим в парке. Погруженная в свои невеселые размышления, она медленно брела по дорожке, усыпанной жухлой листвой. Как неожиданно до ее слуха стали долетать возбужденные голоса. «Видимо молодежь отдыхает», - подумала она, и уже направилась в сторону своего дома, не желая становиться свидетельницей этого мероприятия. Но голоса становились все громче, пока один из них, принадлежавший женщине, не перешел в крик: «Отпустите!... Нет!... Не смей…».
Оглядевшись, и не увидев ни одной живой души, способной помочь в этой ситуации, Зинаида Марковна судорожно набрала номер полиции. Сонный голос дежурного ответил, что машина с нарядом будет на месте через полчаса, а до этого момента гражданке следует оставаться на месте, и не вмешиваться.
«Что значит не вмешиваться?! За полчаса там человека жизни лишить могут!»
Еще раз, с надеждой, осмотревшись по сторонам, Зинаида Марковна открыла сумочку, чтобы достать газовый баллончик. И… «О, чудо!» На самом дне ридикюля обнаружился давно забытый подарок участкового – свисток. Окрестности парка огласились громким свистом. И тут же из густых кустов боярышника поочередно повыскакивали три темных силуэта, и по-заячьи петляя, кинулись наутек. Зинаида Марковна издала еще несколько победных свистков, вслед улепетывающим хулиганам, и осторожно направилась в сторону кустов.
На небольшой полянке сидела молодая женщина, и пыталась собрать разбросанные по земле вещи. Услышав шорох шагов, она вздрогнула, и выронила из рук какую-то фигурку.
- Не бойтесь, я Вас не обижу, - тихо произнесла Зинаида Марковна, разглядывая женщину.
На вид ей можно было дать не больше двадцати пяти, а цветастый наряд и платок на голове делали ее похожей на цыганку.
- А я и не боюсь, Вас, Зиночка - Корзиночка, - забыв о вещах, ответила незнакомка.
Зинаида Марковна, мгновенно лишившись дара речи, машинально сделала шаг назад.
- И Вам не стоит меня бояться, милая, - медленно поднимаясь, продолжала женщина.
- Откуда Вы… узнали… меня так называл только… Петруша… Петр Вениаминович… мой покойный муж… Царство ему небес… - при этих словах, абсолютно не набожная Зинаида Марковна, перекрестилась.
Вслед за ней перекрестилась и «цыганка».
- Я знаю, - спокойно ответила последняя, - и еще знаю, как ты скучаешь по нему. Не стоит. У него теперь своя жизнь. А тебе надобно позаботиться о себе и о своей собаке.
- О к-какой собаке?... Нет у меня никакой собаки. И вообще кто Вы такая? – попробовала возмутиться Зинаида Марковна.
- Зовут меня Дея. А собака ждет тебя дома, - улыбнулась «цыганка».
Зинаида Марковна открыла было рот, чтобы сказать, что не желает заботиться ни о каких собаках, и выслушивать бред полоумной девицы, но Дея приложила палец к ее губам. Издалека послышался вой милицейской сирены.
- Ну, вот и мне пора. А на прощание я хочу тебя отблагодарить, за мое спасение, - при этих словах Дея подняла с земли фигурку малахитовой рыбки, и передала ее Зинаиде Марковне, - Этот оберег, Зиночка, принесет тебе долгожданный покой.
***
После долгого и бестолкового объяснения с представителями правопорядка, вконец обессиленная Зинаида Марковна, добрела до своего дома.
Но злоключения этого вечера для нее не закончились. Неугомонные соседи опять «передвигали мебель», и что-то громко обсуждали, при этом. Собрав последние силы, Зинаида Марковна, поднялась на этаж выше, и уже поднесла руку к звонку. Но тут соседская дверь сама распахнулась, и из нее вышвырнули белоснежный комочек шерсти.
- Пошла вон, мерзкая псина! Будешь знать, как грызть мои тапки! – прорычал волосатый мужик, в грязной майке – алкоголичке.
- Как Вы, можете?! Ведь это щенок! – повторно за один вечер, встала на защиту слабых, Зинаида Марковна.
- Ну, если Вы такая сердобольная, то и забирайте себе этого… ссыкуна, - и замахнулся, чтобы пнуть щенка.
Но Зинаида Марковна с размаху ударила соседа, сумочкой по ноге. Обидчик четвероногих взвыл от боли, и изрыгая проклятья, ретировался за дверью.
Укротительница хулиганов, облегченно вздохнула, и подхватила на руки свой пушистый трофей. Притихший щенок, испуганно таращился на свою невольную спасительницу, и тихонечко поскуливал.
- Ну, вот Зиночка, тебе и обещанная собака, - стоя перед зеркалом, в прихожей, возвестила сама себе Зинаида Марковна, - Да и оберег сгодился. Вон, как твоего «бывшего», я им приложила, - уже обращаясь к щенку, усмехнулась она.
***
- Дея, прекрати лизать Володины руки. Порядочные леди себя так не ведут, - смеясь выговаривала, Зинаида Марковна, белоснежной собаке.
- И с чего Вы решили завести подругу, Зинаида Марковна? Насколько я помню, раньше Вы никогда не отличались большой любовью к животным, - не отрывая восхищенного взгляда от Деи, спросил Владимир.
- Любовь, Володенька, это дар. И совсем не важно, кого ты любишь: человека, зверя или театр.
- Ага! Значит, эту прекрасную собаку Вам подарили? – с улыбкой предположил Стуберман.
- Можно и так сказать.
- А как Ваши соседи? Больше не беспокоят?
- Они съехали, - с грустью ответила она, - У мальчика обнаружили очень редкую форму аллергии. Что-то связанное с современными материалами, которые используют при строительстве домов. Купили частное жилье на побережье. Теперь они наслаждаются морским воздухом, а я – долгожданной тишиной.
При этих словах Зинаида Марковна подошла к буфету, и нежно погладила малахитовую рыбку.