Здравствуй. Сегодня я решила написать тебе письмо. Старое новое письмо. Я писала его однажды тебе, но было оно послано не тебе и не мной. О чём оно было? Оно было о любви. О любви, которая проходит сквозь пространства и время; о любви, которой не страшны расстояния и препятствия. Смогу ли я повторить его сейчас точь-в-точь? Не знаю, ведь за эти годы столько всего случилось и столько всего изменилось - мой стиль письма повзрослел, стал более серьёзным не потому, что я научилась отделять зёрна от плевел, а потому что моё зрение стало намного острее и проницательнее. Мне столько всего хочется сделать в жизни: что-то действительно важное, существенное и даже наверное в чём-то совершенное, но мне мешают это сделать лень, гордость и неуважение к тем, кто для меня значим.
Когда я писала старое новое письмо тогда, в моей голове кружили иллюзии, будто в любви не бывает предрассудков и обмана. Из нас четверых: того, кто написал; тот, кому написали; тот, кто отправил и тот, кому отправили, только один человек поверил в настоящую любовь - тот, кто отправил, а все остальные опустились на самое дно, погрязнув в разврате, мелочных ссорах своего чрезмерного эгоизма и неспособностью брать на себя ответственность.
Ты не существовал для меня все эти годы, но память сопротивлялась и даже порой кричала: постой, ты не там ищешь! Не смотри вокруг себя - ты там ничего не найдёшь. Всё, что тебе надо - внутри тебя! Но я всего этого не слышала и продолжала упорно драться с врагом внешним, как будто такая борьба могла что-либо изменить. Ты чувствуешь себя обманутым. Все эти годы ты думал, что то письмо было написано не тебе, а тому, кому оно было отправлено. Это не так. Мы все ошиблись и боимся признать данную правду. Почему? Потому что истинная правда самая тяжёлая из всех правд.
Тот, кому было отправлено письмо - я понимаю твои разочарования - ты на какой-то момент поверил, что так бывает, но падать с небес очень больно и ты разбился. Это не твоя вина. Это наша вина, что я забыла, а он не помог мне вспомнить. На самом деле так бывает в жизни, но подобную любовь необходимо заслужить очень кропотливо и очень тщательно. Вполне возможно мы с ним заслужили когда-то, но если ничего не исправим, то в данной жизни мы всё растеряем.
Тот, кому на самом деле было написано письмо. Для чего я писала всё это тогда? Потому что мне не с кем было поговорить о том, что я чувствую наверное ещё потому, что я сама не знала, какие чувства испытываю на самом деле. Подобно роботу с ограниченной программой, я в темноте своих знаний пыталась нащупать правильный путь, но случайно свернула не туда. Произошёл сбой, который отформатировал диск от нежелательных вирусов, стерев попутно всю информацию, хранившуюся на диске. С этим можно жить и считать, что твой компьютер чист, словно в нём никогда не было папок с названием "Любовь". С этим можно жить счастливо, заполняя память новыми файлами и новыми программами. Пока вдруг не решаешься переехать в другой дом и не начинаешь разбирать старые коробки с дискетами. Помнишь, раньше были такие смешные квадратные штуки, которые вставлялись в специальные углубления? И ты сидишь и смотришь на старое чудо техники, искренне недоумевая, что в компьютерах давным-давно уже используются дисководы для лазерных дисков. И вдруг до тебя доходит: в твоём компьютере тоже есть это самое специальное углубление. И ты вставляешь дискету в дисковод. А после? А после ты судорожно начинаешь копировать информацию обратно в свою машину, собирая по крупицам то, что разбросано на дискетах, ограниченных вместимостью килобайтов. И ты хватаешь одну дискету, потом другую. Понимаешь, что они пронумерованы, но разбросаны в разных местах. Пытаешься склеить их в современных программах, но обработка информации идёт очень медленно: не все дискеты найдены, какие-то дискеты повреждены механически. И ты рыщешь в коробках, судорожно переворачивая их одну за другой, собирая загадочный ребус по маленьким крупицам драгоценных воспоминаний.
Почему повредили дискеты? Ревность и зависть, что я не испытывала той самой любви. Что не хотела этого делать. Да я любила, но "не так, как надо". И повреждая дискеты, мне говорили, что это лишь во благо мне - что толку от этих дискет никаких, раз "он бросил", раз "он не был рядом в тяжёлые времена", значит хранящаяся информация на носителях является неправдой и такого никогда не было и оно абсолютно не важно. И мне ничего не оставалось, как поверить, что действительно не было ничего - обычный сон. И от этой боли я только больше пыталась забыться, чтобы не думать, не осознавать, не анализировать. Не чувствовать.
В тот вечер, когда было написано то старое новое письмо, я вначале вышла на балкон и посмотрела на звёзды. И где-то там глубоко внутри я почувствовала необычный прилив сил, странное ощущение, что ты тоже смотришь на них и думаешь обо мне. Мой мозг не помнил о тебе, но сердцу было наплевать - для него ты существовал всегда. Именно в тот момент, когда я села за компьютер и набрала текст, ко мне вернулось самое первое воспоминание, которое через много лет стало первой точкой отчёта в большой борьбе с самой собой за чувства, давно потерянные в глубоком бессознательном. Это воспоминание было таким блеклым, таким мутным, таким расплывчатым, что понадобилось очень много сил и лет, чтобы настроить его хотя бы более менее чётким и цветным.
Знаешь, каждый раз, когда я выхожу ночью на балкон и смотрю на звёзды, я думаю о тебе, думаю о нас, что могло бы быть, если бы между нами не было бы расстояний и других преград. Иногда мне становится тоскливо, что я не могу прижаться к тебе, обнять и позволить тебе поцеловать себя. Но смотря на звёзды, я нахожу утешение в одной-единственной мысли, что ты в этот же самый момент тоже можешь смотреть на звёзды и думать обо мне. Именно в такой космической точке звёздного небосклона наши взгляды и мысли пересекаются, и мы можем общаться с тобой. Хотя бы так.