Часть 3.
А как пыл-то поутих,
Тут в себя пришёл жених;
Молвил он с подобострастьем:
«Это будет нам на счастье!»
Позабыв про чувство меры,
В уцелевшие фужеры,
Полилось опять вино –
За что пить уж всёравно!
А под утро, как прощались,
С чистым сердцем, признавались:
«Ну, удачи, Люда, в браке!
Хорошо, что хоть без драки,
Обошлось наше гулянье…
Счастья вам и до свиданья!»
После страшного разбоя,
Каждый жаждал лишь покоя.
Беспробудным спала сном,
Почтальонша с женихом.
Ожила кухня в квартире,
Словно позывной в эфире,
Объявил тревогу «СОС»!
Мучил всех один вопрос…
«Что же будет теперь с нами,
Вы случайно не слыхали?
Кто ответит, господа?»
Начала сковорода.
«Что, старуха, испугалась?»
Первым блюдце отозвалось,
«Как же, как же, не престало,
Ей свалиться с пьедестала!
Пропадёт за зря эмаль!
Небось, знаешь про «тефаль»?
Та, что думает про Люду,
И новейшую посуду,
Предлагает на экране,
В надоевшей всем рекламе?
Грянул гром – пришёл хозяин,
Он, естественно, не барин,
Парень из семьи рабочей,
Но с зарплаты, между прочим,
Будет мясо, будет рыба,
Чтоб жена ела досыта!
И ещё одна деталь –
Обещал жених – «Тефаль»!
Чайник плюс сковорода!»
«Ох, нежданная беда!»
Синий чайник всхлипнул носом,
Посмотрел на блюдце косо,
«Хватит, блюдце, тебе злиться,
Надобно бы нам сплотиться!
Разве велика заслуга,
Что съедаем мы друг друга!?»
«Лучше на смерть мне разбиться,
Чем с невежеством мириться!», -
Блюдце, явно, вошло в раж,
Раздувая, сей кураж…
«Эх, не украсит и кайма,
Когда нет совсем ума!
Как же так ты уцелело?
Знать на кухне вновь без дела,
Проводила день-деньской!
Вон, тарелки и стаканы
Извели гости-тираны…
Стариков, вижу, не любишь,
Молодым вечно не будешь!
Мы – заложники судьбы,
Придёт время, без каймы,
Ты останешься, мадам,
Или треснешь пополам!»
«Ах, друзья мои, заметьте,
Мы ведём себя, дети!
Ну, к чему это злорадство?
Я за равенство и братство!»
Так сегодня я устал», -
С горечью вздохнул бокал.
«Сдали, видно мои нервы…
Я заметил самый первый,
Как один пьяный буян,
Вдруг схватил полный стакан,
Находясь в бредовой власти,
Он разбил его на части!»
Блюдце с завистью сказало:
«Блюдо всех очаровало!
Потому русский народ,
Учинил переворот!»
Возмутился вновь бокал:
«Затеваешь ты скандал!
Настоящая зануда –
Как винить нам можно блюдо?
Солнце тоже виновато,
Что теплом оно богато?
Принцип жизни мой такой –
Нет вины за красотой!»
«Блюдце, ты уязвлено,
Как не глянешь, всё одно;
Видно сразу – наше блюдо,
Благородная посуда!
С очень ценного металла!
А в тебе достоинств – мало…
Слишком, блюдце, ты – обычно…»
Рассудил чайник логично.
«Ну, а ты, товарищ чайник,
Закажи себе паяльник!
Чтоб не сыпалась труха!»
Досаждало старика,
Неуёмное создание.
«Это что за наказанье!
Доведёте вы до срыва,
Знайте, брошусь я с обрыва!
Попаду на край стола,
Кинусь вниз и все дела!
Завопил бокал хрустальный.
«Право, я не криминальный,
Но сейчас в такой среде,
Что доводит до ЧП!»
Заявляет вдруг черпак:
«Усмирять бунты мастак!
Я, как человек военный,
То реакции – мгновенной!
Недовольных по судьбе,
Крепко бью по голове!
Успокоил всех половник,
Ну, не зря же он полковник…
И на кухонных просторах,
Вечно в дрязгах, вечно в ссорах,
Прожила посуда эта,
Лишь до следующего лета.
Как-то слышат перебранку,
Это Люда спозаранку,
Спорит с мужем не на шутку…
Вот умолкли на минутку…
Появились вдруг на кухне,
Обитатели прижухли.
Говорит Людмила им:
«Вас отправим на «Мосфильм»!
Как, друзья, мне вас не жаль…
Покупает муж «Тефаль»!
И поверьте, очень скоро,
Окунётесь в жизнь актёра!
Вы – бесценный антиквар,
И в валюте гонорар,
Я от вас, друзья, не скрою –
Будет дан вам вместе с ролью!
Остаётся только блюдо…»
И расплакалась вдруг Люда…
Вышел муж, за ним – жена,
Наступила тишина…
Продолжение следует.