Бог сотворил страдание и боль, дабы ликование и радость явились через свою противоположность.
Босния и Герцеговина. Окрестности Скелани. Динарское нагорье. Январь 1993 г.
Единственное, что на войне может считаться неожиданностью – это если ты вдруг проснулся живым и невредимым. А встретиться лицом к лицу с врагом там, где ты его и не думал увидеть – это не неожиданность. Это - просчёт.
И когда они напоролись на отряд противника, Баров так и выдохнул:
- Просчитались.
Им не повезло: утренний туман еще не рассеялся, а русло горного ручья перекрывал большой валун, закрывая видимость. Шедший впереди Алексей вдруг столкнулся с бойцом в чёрном берете. Благо, русский среагировал на пол секунды раньше. Стрелять он не мог, поэтому мощно врезал турку прикладом в челюсть. Затем шагнул назад и открыл огонь.
Двоих прицельной очередью отбросило назад, а остальные бросились врассыпную, щедро поливая свинцом отряд русских добровольцев.
Игорь метнулся в сторону, уже в падении срезая одного из боевиков. Упал. Перекатился. Залёг. Выстрелил ещё раз и, судя по крику, попал.
- Обходят, - прохрипел сзади Фурманов.
Игорь оглянулся. Алексей полулежал, прислонившись спиной к дереву, левой рукой зажимая перебитую артерию. Из-под пальцев ритмичными волнами выхлёстывала кровь. Но, тем не менее, он успевал короткими очередями отправлять на тот свет упрямых мусульман.
Ещё несколько пуль в бронежилете, еще пара шальных в его горле, и…
Игорь перекатился чуть ниже по склону, боковым зрением отмечая, что двое бойцов из его группы лежат без движения.
Он выстрелил в кого-то прямо в упор, услышал леденящую душу песню пуль над правым ухом, развернулся, припал на колено и снова резанул очередью.
Метрах в пяти справа бился в отчаянной рукопашной Семён. Отбросил ударом ноги одного, перекинул прыгнувшего на него сзади через себя, парировал один удар, ушёл от другого. Ещё один наёмник прыгнул на него с ножом. Семён поднырнул ему под руку, блокировал и ударил ребром ладони в кадык. Тот хрипнул, замешкался, и Семён добил турка, вогнав в горло его же ножи… И тут же сам упал с развороченным пулей затылком.
Игорь крутился волчком. Справа. Слева. Выстрел. Ответ. Сухой щелчок курка – кончились патроны. Упал, уходя от пуль. Перезарядка. Затвор.
И страшный удар, бросивший его лицом на камни. Граната. Как он её не увидел… Мир, шумящий волнами, качающийся перед глазами. Мир в натовских ботинках прямо перед его лицом. Ботинки с новыми, не стоптанными ещё подошвами, грубо опускающимися на его голову. Вспышки тупой боли и тишина…