Когда меня спровадили на ИВС, и за мной с грохотом захлопнулись «тормоза», тогда я наконец-то понял, что дело принимает серьёзный оборот, и что просто так я уже точно не отделаюсь. Закурив сигарету, я опустился на шконку и впал в глубокую задумчивость. Так я выкурил штуки три подряд. Затем улёгся, завернулся с головой в то, что там зовётся одеялом, и попытался заснуть. Поскольку допрос и всё прочее продлилось до глубокой ночи, несмотря на подавленное состояние, у меня получилось.
Разбудила меня утренняя проверка. Чуть позже принесли завтрак, который я не стал жрать. Потом обед. К нему я тоже не прикоснулся. Через несколько часов принесли пакет с едой, который был у меня с собой в момент задержания, и передачку от родителей и девушки. В итоге у меня оказалось много всего съестного, но достал я только сигареты.
Курил довольно часто, используя в качестве пепельницы пластиковую бутылку, слегка наполненную водой.
Потом приходил следователь. Он настоятельно просил меня не идти по пятьдесят первой, но я лишь отказался отказываться. Он разозлился и ушёл. За дверью камеры я случайно подслушал разговор следака и дежурного:
- Что будешь с ним делать?
- Скоро в Коломну поедет, - ответил следователь.
Я не знал, что это значит, и зачем мне в принципе ехать в Коломну, но понимал, что это явно не сулит мне ничего хорошего. Позже я узнал, что в Коломне находится СИЗО, в который меня скоро отправят. Перед глазами поплыли страшные сцены из кино, разных документалок и всяких рассказов из газет, интернета и когда-то услышанных мной от случайных знакомых. И меня как-то совсем туда не тянуло. Поэтому я решил найти способ выбраться отсюда. Побег, разумеется, не вариант, а вот по состоянию здоровья или по психушке – вполне, подумал я. Это уже потом, в Коломне, я узнал о том, что в тюрьме всем, кроме сокамерников, плевать на твоё здоровье (кроме тех случаев, когда смертельно больного заключённого освобождают за несколько дней до смерти и отправляют умирать домой). А сейчас же, отбросив вариант с психушкой и оставив на крайний случай вариант изувечить себя, я решил нанести удар по своему здоровью, а точнее по больному желудку.
Начал я с простого. Налив ещё немного воды в бутылку с бычками, я спрятался под одеяло, чтобы укрыться от камеры, и выпил содержимое бутылки, стараясь не проглотить окурки. Это было мерзко и отчасти больно, но я справился. Минут двадцать я ждал результата, но его так и не последовало. Поэтому я решил повторить процедуру, чем и занялся незамедлительно. Выпив данный коктейль ещё раза три подряд, снова принялся ждать ухудшений самочувствия. Но их всё не было и не было.
Видимо, стоит придумать что-нибудь ещё. Мысли по-прежнему сосредотачивались на сигаретах. Поэтому, не придумав ничего лучше, я пришёл к решению их жрать. Понимая, что поглощать вхолостую, безо всего, их будет затруднительно, я полез в пакет в поисках дополнительного ингредиента для моего блюда. Сразу наткнувшись на сыр, я понял, что он идеально для этого подходит.
Схватив несколько наломанных мною кусков, а также, разумеется, сигареты и остатки минералки, и вновь спрятавшись под одеяло, я положил три сигареты, оставив фильтры на месте, на ломоть сыра, запихнул всё это в рот, залил водой и, борясь с рвотными рефлексами, принялся жевать. И, сквозь усилия, проглотил. Для более надёжного эффекта я сейчас ряд действий ещё несколько раз.
Через какое-то время я начал потеть, и меня стали одолевать лёгкие судороги. Решил покурить. От выкуренной сигареты ужасно закружилась голова и началась тошнота. Я уже было обрадовался, что мне вот-вот станет дико x@ёвo, но десять минут спустя меня отпустило. Я страшно расстроился и решил сделать ещё один заход с сигаретами с сыром. Проглотив в общей сложности ещё около десяти штук, я снова начал ждать. И опять ничего, кроме лёгкого озноба. Значит, надо брать количеством, решил я. Вновь залез под одеяло и продолжил насильно запихивать в себя своеобразные бутерброды.
Таким образом я употребил в несколько заходов сигарет двадцать – тридцать (в какой-то момент в фанатичном экстазе я сбился со счёта). После этого сразу закурил. И вновь ничего, кроме кратковременного озноба, головокружения и тошноты. Тогда я понял, что это бесполезная затея и что мой желудок может неожиданно выбить меня из строя, если я съем хоть слегка испорченный продукт, но он ни за что не пойдёт у меня на поводу, если я травлю себя намеренно «Винстоном» и «Донским табаком», поедая их вместе с сыром. Поэтому я окончательно разочаровался в нём и в этой затее вообще и принялся размышлять, как бы разбить голову так, чтобы не нанести себе серьёзного вреда, но чтобы при этом пошла кровь. Так я молча лежал на своей шконке и периодически курил, из-за каждой выкуренной сигареты вновь и вновь переживая приступы тошноты и головокружения. И в какой-то момент уснул.
Не знаю, сколько времени прошло до момента моего пробуждения, - кажется, уже была глубокая ночь, - но проснулся я оттого, что меня откровенно тянуло блевать. Разумеется, я обрадовался. Но, тем не менее, первым делом закурил. Было достаточно непросто, но я справился с этой сигаретой. И почти сразу я понял, что меня вот-вот вырвет. Надев кеды, я метнулся к очку. Тошнота перестала быть тихой и нарушила спокойную ночь на ИВС. За дверью я услышал разговор дежурных, которые, вероятно, увидели происходящее со мной на экране:
- С ним там всё в порядке?
- X@й знает.
А я тем временем ждал извержения. И оно не заставило себя долго ждать. Блевал я минут пять с перерывами. И это был самый тяжёлый и самый гадкий блёв в моей жизни. Почти не переваренный табак со всякой хepнёй и сыром выходил из меня, обжигая горло и вынуждая почувствовать свой вкус ещё, ещё и ещё раз. Это было настолько мерзко и противно, что мне хотелось блевать заодно оттого, что я блюю этим. Даже сейчас, когда я пишу об этом, тошнота подступает к моему горлу и застревает нервирующим комом. И до сих пор перед глазами жив вид параши, почти полностью устланной табаком и остальным содержимым моего желудка. И от этого ещё более противно. Просто пиз@eц, одним словом. Не рекомендую жрать сигареты, б@я.
Когда всё прекратилось, сквозь «тормоза» я услышал вопрос дежурного:
- Эй, парень, ты жив?
- Ага… - Прохрипел я.
После блёва я улёгся на нары. Меня ещё немного потряхивало. Отчасти я был доволен: я всё-таки слегка довёл желудок и всё произошедшее наблюдали на своих экранах дежурные.
Съел ещё парочку таких бутербродов, но реакции не последовало. Было только вновь относительно сильное головокружение, которое в итоге вынудило меня отрубиться.
Проснулся я в позе эмбриона со свисающий вниз головой. Закурил, чем снова вызвал известные реакции, но не более того. Предпринял очередную попытку вызвать рвоту, употребив сигареты с сыром, но это абсолютно ни к чему не привело. Похоже, желудок наотрез отказывался работать на меня. Или я что-то неправильно делал.
Окончательно отчаявшись, я выкурил последнюю сигарету, лёг, пережил очередное временное ухудшение самочувствия и закрыл глаза. Я лежал и думал: как же мне отсюда выбраться? А потом ко мне пришли и сказали, чтобы я собирался.
Когда меня привезли в СИЗО, и я зашёл в камеру, я помню, как все стояли ко мне кто спиной, кто боком, а потом один парень повернулся ко мне и спросил:
- Курить хочешь?
- Да.