Вечером налетел шквал, бешено закрутил ветки деревьев, набросился на стволы. К ночи пропал, как будто его и не было. Остались только сорванные, раскиданные по земле стебли и листья, разлучённые с родимыми кронами, обломки каких-то коробок, ящиков, разной ветоши, вывернутые до корней стволы рухнувших деревьев.
Утомлённый после урагана ветер спал на заре сном младенца, не ведая ни снов, ни воспоминаний, о том, что случилось накануне. Так было всё тихо, спокойно, что казалось, никогда на этой земле не бывало ни гроз, ни ураганов, ни потрясений. Седое небо накрыло одеялом сна притихшую, по-детски дремавшую землю. Крайние листики на большой берёзе под моим окном едва пошевеливали чистенькими пальчиками, а вся гуща кроны стояла недвижная, погружённая в сон без сновидений.