-Алёна, закрой за мной дверь! Я к Эрнесту Михайловичу, на чай . Посуду помоешь после стирки! Сегодня суббота, тебе на работу не надо, можно и домом позаниматься, в конце концов! - Молодая профессорская дочь грустно опустилась на стул. Прислушалась. Мамины каблуки простучали , ухнула подъездная дверь. Алёна бегом бросилась в ванну. Сегодня вечером состоится её перевоплощение. Надо успеть до возвращения матери. А ещё и стирка.
Брызнул душ и девушка увлечённо занялась своим новым образом. На стуле, под случайными каплями мокли чёрно-белые распечатки.
-
Стасик появился в нашей мастерской месяц назад. Молодой, амбициозный, вселяющий во всякого собеседника туманные надежды. Он бодро рассказывал о своих бесконечных прожектах. Мы приободрились, Стасик привнёс в наш коллектив свежий огонёк. Было понятно- ему негде жить и нечего делать.
В тот памятный день Стасик пришёл на подъёме, с бутылкой хорошего вина. Раньше за ним, такой оплошности мы не замечали.
- Ребята! Есть тема! - Он говорил долго, нудно, всё время сбиваясь и извиняясь. - Вобщем, я влюбился! - Слушали мы в полуха, привыкли к пустой болтовне гастролёра. Но вдруг, заинтригованные, повернули к разгорячённому оратору, свои загруженные головы. - Что, что, ты сказал. Немного назад . Стоп! Сначала!
- Ангелина, божественная, чувственная!
- Дальше!
- Вобщем она внучка какого-то скульптора. Яблонькин или Якушкин. Непомню. Большая такая мастерская у него.
Эдик достал Айфон. - Так, так. Может Якунчиков?
- Точно! Так она сказала, Якунчиков.
- Якунчиков Эрнест Михайлович. Видный советский деятель. Три ордена Ленина, шесть Ленинских премий. Автор монумента славы в Шушуйске и Петроводске. Та-та-та. Вот. За невероятные заслуги перед родиной награждён персональной мастерской. Фотки. С семьёй. На фоне монумента. А ! Вот и мастерская попала. Интересненько. Стасик! Где ты говоришь мастерская?
Сказочника обступили. - Неплохо бы познакомится с твоей подругой поближе. Узнай у неё, можно ли нам провести творческое мероприятие. Стасик задумался, прикидывал выгоду от нашего интереса. Что-то нащупал, заулыбался.
- Поговорю!
-
Вечером, после "Нюшек", как мы ласково называли постановки с обнажённой натурой, пришла Алёна Игоревна. Мой персональный тренер по немецкому языку. Сняла шубу, долго расчёсывала перед зеркалом, свои шикарные густые волосы. Ждала, пока мы приберёмся. Наши постановки ей были малоинтересны, Алёна писала дисер по квантовой термодинамике, и была далеко от мирских проблем.
Художники ушли. Педагог чопорно разложила учебники на столе. Равнодушно провела взглядом по обнажённому телу, жующей колбасу, красавицы Маши. Поправила очки и строго сказала. - Время пошло!
-Sie haben ihre Hausaufgaben gemacht?
-Ja, naturlich! - Ответил я бодро.
Маша доела колбасу, встала, томно потянулась, смотря всё время на затянутую в строгое платье, учительницу.
- Я пошла, Игорёк! - Весело подмигнула мне и скрылась одеваться. Алёна Игоревна нервно перекладывала учебники.
- Zuruck zum Unterricht!
Когда за Машей захлопнулась дверь, Алёну прорвало. - Игорь Аскольдович! У меня очень мало времени. Постарайтесь к моему приходу быть готовым к уроку. Сегодня вечером у меня ещё два ученика.
После этого случая я задумался. А не обнажить ли нам строгую учительницу. Чувствовалось в ней внутреннее напряжение. Проколоть бы этот воздушный шарик, и посмотреть на результат. Своими предположениями я поделился с коллегами.
- Это та, вечно правильная? Симпатичная, но специфика позирования! В принципе, мы не против. Новые формы опять же.
На следующем уроке я решился. - Алёна Игоревна! Вы такая красивая, вам кто - нибудь говорил об этом? Наши художники давно Вас приметили, просят, что бы я с Вами поговорил.
- О чём, Игорь Аскольдович? - Спросила, покрасневшая учёная.
- Ну, о Вашей красоте, которую надо показывать, не прятать.
Алёна, нервно стала собирать учебники. - До завтра. - Она споткнулась о стул, и в её ,случайно повернувшемся лице, я увидел искорку. Мимолётную, глубинную, ей самой, ещё не понятную, но мелькнувшую через плотно зашторенный образ.
- Das ist sehr gut!
На следующий день она пришла удивительно рано, села тихонько в сторонке, положила руки на колени. И стала смотреть, как мы работаем. - У меня появилось свободное время, решила, что я буду на улице мёрзнуть, лучше у вас посижу. Можно?
На неё никто не обращал внимание. Сегодня позировала наша знакомая, цирковая гимнастка Саша. Рельефное её тело, переливалась глубокими тенями. Эдик, специально, под Сашу, приволок софит.
Закончилась "нюшка", мы остались с Алёной наедине. Разговаривали на немецком, шутили, пили чай. О вчерашнем разговоре не вспоминали. После урока, как бы невзначай, она сказала, глядя куда-то в сторону:
- Я в детстве ходила в театральный кружок. Выходила на сцену, перевоплощалась. Это было так прекрасно. - Я молча слушал, дав возможность высказаться, раскрепоститься.
- Я боюсь. Я хочу! Мне это нужно!
Она быстро ушла. Я призадумался.
-
Стасик прилетел голубем. - Ребята! Я переговорил с Ангелиной. Она согласна. Это будет мой первый кураторский проект. Знаменитые художники пишут обнажённую прелестницу на фоне полузаброшенной мастерской! Сделаем шикарную фотосессию!
-
- А что нужно делать? - Алёна Игоревна сегодня была, как никогда хороша: под плотным свитером обнаружилась легкомысленная блузка. Тугие формы просились наружу.
- Да ничего, особенно, делать не нужно. Придумаем постановку, посидите пару часиков . С перерывами, конечно . На первый раз будет достаточно. Опытные натурщицы каждые 15 минут меняют позу, для набросков.
- Кто эти девушки? Не из-за денег же.
- Вопрос хороший, правильный! Точно сказать не могу. Не психолог. Кто-то и вправду зарабатывает себе на жизнь . Помните Машу? Стоит себе часами, в фейсбуке лайки ставит. Мы её переворачиваем, сгибаем - разгибаем, а она, словно кукла податливая, всё в экран смотрит, улыбается. Так вот она каждый день где-то позирует. Для неё это - работа. Но нам такие постановки малоинтересны, чувств нет. Элемент застенчивости отсутствует. Поэтому мы стараемся приглашать своих знакомых. Мало кто отказывается.
Учительница притихла. От вчерашней прыти не осталось и следа. Дабы не рисковать мероприятием, вчера, в мастерскую Якунчикова, я предложил прийти другой нашей знакомой, психологу Виталине. С ней было проще: поговорили о Хайдеггере, немного коснулись теорий экзистенциализма. Попутно я сделал комплимент её. прекрасно сложённому телу . И, битте шон, немного пококетничала и спросила: - Когда?
С Алёной приходилось работать. Доцент колебалось. Получив согласие Витолины, я успокоился, оставив учительницу, про запас.
Прощаясь, уже у дверей, я сказал: - Неловко говорить. Но если всё-таки придёте, не забудьте про тональный акцент!
Алёна заинтригованная, вопросительно посмотрела, задумалась и густо покраснела.
- Нет, наверное, это не моё.
-
В тот памятный день было морозно. Алёна больше не звонила, я её тоже не беспокоил. Договорились с психологом. Художникам и Стасику было всё равно. Погоревав о неправильной своей тактике в работе с тонкой натурой, сделал вывод:
- Перегнул, не дождался созревания. А тут ещё ляпнул про тональный акцент. Зачем? Миша зря напомнил, про неопытность. Мол, девушки неправильно интерпретируют точки визуального притяжения. А как им объяснить, что нам, художникам, интересно, а что нет. Это - нюансы!
Обо всём этом я успел подумать, стуча подошвами, в компании Эда и Миши, перед железной дверью мастерской. Стасик запаздывал, Витолина на телефон не отвечала. Дверь без звонка, предательски молчала. Так и плясали мы, окружённые пакетами из "Дикси", и нас медленно заметало.
Долбанув , со злости, ботинком, я собирался извинится перед собратьями за пустышку. Но, дверь скрипнула и звонкий голос спросил:
- Ну где вы пропадаете, Стасик предупредил, что вы будете к шести.
Перед нами, в нескромном платье, обутая в пушистые тапочки на каблучках, стояла прекрасная Ангелина.
- Заходите, что встали. Не месяц май!
Заскрипели заиндевевшие суставы, мы потрусили за хозяйкой.
- А где же ваша модель?
- Одна думает, вторая не отвечает . - Я выбрался из тени. - Похоже Стасика будем рисовать. - пропел Миша, нескромно разглядывая хозяйку.
Наш маленький отряд долго плутал в сказочном лабиринте. Кулисы заброшенного театра - первое, что приходило в голову. Нутро мастерской хранило в себе множество артефактов, когда-то вдохновлявших скульптора. Запылённые фотографии, объёмные пробы пера, загадочные люди в бронзе.
В уютной комнатке отдыха, с выходом в маленький дворик, нам предложили чаю. Ждали психолога, говорили о творчестве. За окном в пол, вьюга наметала барханы на древний мангал.
-
- Алло! Игорь, прости, я приболела. - Хриплый далёкий голос Виты лишил нас последней надежды. Придётся импровизировать. Надо поговорить со Стасом! Пофоткать свою девушку, ему будет, куда приятнее. Знакомы то они недавно, не все тайны поди разглядел. На этом и решил я сыграть.
Художники нервничали. Коньяк болтался в пакете. Все нервно пили чай, медитируя.
- Вот, не понять нам, девчонок. - Начал Миша. - Мы им внимание, концепцию. А у них - регламент.
- С профессионалками проще! - Эдик смирился с действительностью, и с интересом рассматривал обстановку.
- Мальчики, вы располагайтесь, я побежала одеваться, мне на йогу надо успеть ещё. Стаса дождусь и побегу.
Экспромт, чистый такой, красивый, таял, не начавшись. Я даже не успел рассказать новую концепцию. Плохо, плохо начинается мероприятие! Грустно глядел я в окно. Метель поднялась нешуточная.
-
- Привет! Простите, я заблудилась совсем. - Раскрасневшаяся с морозу, Алёнка, бодро вошла в комнату.
- Ты как здесь? - Я не верил своим глазам.
- Звонила, вам, звонила, Игорь Аскольдович, второй день подряд. Хотела узнать, когда приходить. Последние дни допоздна работала, освобождала время для нашего мероприятия.
Как она была сейчас мила: румяная, бодрая, с шёлком чёрных волос. Мы залюбовались ею.
- Может коньячку? - Эдик потянулся за " Кизлярским".
- И мне! Можно? Для храбрости!
Она пришла! Было заметно её волнение. Выпила коньяку, согрелась. Она много говорила, было видно, как она волнуется.
- Господа, пройдёмте, непосредственно к месту творчества. - Пригласил нас, разглядывающих раскрасневшуюся красавицу, опытный Эд. - Располагайтесь, Алёна Игоревна. Будете готовы - мы в большом зале.
Мастерская поразила своими размерами. Габаритами с маленький заводик, архитектурой - модерновая, устройством - непонятная. Центральный зал, высокий, светлый и бесконечный, заставлен прототипами монументов. Отовсюду свисали головы, руки. Металлические кран - балки поскрипывали на сквозняке на высоте десяти метров. Фантастика! Мы стояли, задрав головы, чувствуя себя маленькими детьми в "Детском мире" на Лубянке.
Обернувшись на деликатный шорох, мы увидели её. Наша модель тихо стояла в тени, заворожено задрав голову. На ней был короткий шёлковый халатик с китайскими дракончиками.
- Я готова! - Алёна решительно взялась за хвостики пояса. Она стояла, красивая, решительная в круге света. Мы залюбовались ею.
- Подожди пока, здесь прохладно. - Заботливый Миша тащил исторический обогреватель.
Девушка красиво покраснела. Поплотнее запахнула халат. Села, скромно поджав стройные ноги. Художники прикидывали постановку, двигали мольберты, давили краску. Никто не обращал внимания на девичьи страдания. Я медленно подошёл к ней.
- Красиво, не правда ли?
- Очень! - Вблизи стало видно её переживания, её сотрясала мелкая дрожь. Она взглянула на меня , ища защиты.
Надо было поддержать её. Но нужных слов не находилось. Я до конца не понимал её мотивов. Чувствовал, но не понимал. Присев, рядом с ней, глядя на копошащихся художников, на гигантскую сюрреалистическую обстановку, я осторожно начал говорить. Вначале неуверенно, глядя ей в глаза, затем быстрее, на ходу распутывая нить рассуждения.
- А Вы молодец, пришли, не испугались.
- Я очень боюсь ! И не знаю, зачем я пришла? Может в следующий раз? Я лучше подготовлюсь, посмотрю, как вы работаете. - Она встала с подиума, инерция её желания, таяла на глазах.
- Думай, думай! - Я стал прокручивать разные сценарии. Спасительная соломинка была где-то рядом. Нащупанная мысль разрасталась стремительно и выпрыгнула без спроса.
- Простите, за бестактность, Вы не забыли про тональный акцент?
Алёна вернулась к подиуму, смущённая. - Вы мне не объяснили . Пришлось разбираться самой. Подруги подсказали, интернет опять же. - Она перебирала полы халатика, виновато глядя в пол. Затем резко подняла глаза. - Может я переборщила?
Похоже, попросит посмотреть. - Всё в порядке, в этом вопросе трудно ошибиться!
Уютную атмосферу неожиданно нарушил шумный Стасик. - Всем привет! Я пришёл! - Мурлыкающая хозяйка забралась к нему на колени.
Художники заканчивали свои приготовления, строго посматривая то на меня, то на часы.
Алёна Игоревна впервые заулыбалась. - Спасибо тебе, а то я сильно переживала, понравится ли. Как мне встать?
Я повернул голову в зал и слегка кивнул. Творцы облегчённо выдохнули. Засуетились, подбежали. Объяснили, как принять позу.
Алёна вдруг налилась внутренней силой, плавно, по-кошачьи встала. Гордо приняла отточенную позу, взялась за поясок. И лёгким движением скинула ненавистный халат. Она наслаждалась произведённым эффектом. Вальяжный Стасик, сбросив Ангелину , застыл , рассматривая обнажённую девушку.
Алёна нашла глазами меня. - Я правильно тебя поняла? - Прочитал я в её взгляде.
Да, девушка поняла задание по своему. Тональный акцент был великолепен.
Какие -такие инструкции она разглядывала. - Размышлял я, разглядывая амазонку. - Забыл, что она учёная, ко всему подходит скурпулёзно.
Игорь Гольцев 27 мая 2018