Ввиду аристократической внешности и провоцирующей фамилии домочадцы звали нашего дедушку граф. Когда я маленькая спрашивала у дедушки, кто был его папа, он твердо отвечал: «Бурлаком на Волге!» И больше вопросы с моей стороны не предполагались. Дедушка был необычайно красив: высокого роста, открытый широкий лоб, красивые густые седые волосы, не смотря на возраст за семьдесят. Ясные голубые глаза. Они были цвета яркого неба, такая чистая голубая краска. Обычно на таком небе ярко светит солнце. А солнце и светило ярко в его добром и любящем сердце.
Смотрю я на дедушку, смотрю, и когда он входил с террасы в комнату – ну такой красивый! Я возьми и ляпни: «Дедушка! А твоя мама была княгиня?!» На этих словах дедушка аж вздрогнул, но промолчал.
Манеры у него были высоко-аристократичные. Разговаривал он повседневно русским художественным языком. Всегда думал, прежде чем сказать. А когда мы шли с ним в магазин или в поликлинику, ботиночки начищал сам до блеска! Обязательным головным убором его была шляпа, (кепка ему никоем образом не шла!).
Собралась вся семья летом по обыкновению на даче. Приезжает дядя Юра на выходные. Идет по дорожке расстроенный.
- Вот! Зубовские конюшни снесли! – сообщает он с сожалением. И решил пошутить.
- Граф! Что же ты приказал снести свои конюшни?! – обращается он к дедушке. Шутить в семье любили.
Дедушка отвечает с подобающим графу величием:
- Мне надоело на них пороть бабушку!
(Надо признаться, что бабушке было иногда свойственно своенравие.)Бабушка послушно приняла смиренный вид под хохот всех детей. Долго же с участка Зубова раздавался хохот на половину садового товарищества.