[Никогда. Больше никогда в своей жизни я не свяжусь с уебком. Какими бы талантами он не обладал, каких бы слов не говорил, каких бы поступков не делал. Уебок всегда остаётся уебком - уродом, предателем, мудаком, сволочью, тварью, редкостным придурком, бессердечным ублюдком, инвалидом совести и нравственности. А если ещё немного честнее, человеком, полностью уничтожающим твою самооценку и веру во все: в себя, мир и людей. Больше мне никто не сделает больно. Нужно отходить от этого, в этот раз я слишком далеко забрела.
Никому. Больше никому в своей жизни я не позволю любить меня за мою внешность: за короткое облегающее платье, провоцирующие пятнадцатисантиметровые шпильки, вызывающие красные губы или за что-то еще. Поэтому я сейчас стою и выбираю, какой из бесформенных свитшотов взять: серый с красным, или зелёный с белым. Пусть меня любят не за одежду. Не за формы, вызывающие желание обладать. Не за то, за что любить вообще в принципе невозможно. Поэтому, правильнее в этом случае было бы сказать «Пусть меня вообще любят».]
Пятница. Вечер. Но, несмотря на это, магазин полупустой. Посетителей можно сосчитать по пальцам. Обвожу взглядом каждый угол по очередности, проверяя, все ли я просмотрела, и замечаю только что зашедшую парочку. Держатся за руки, сначала создавая мнение, что начали встречаться совсем недавно. По светящимся глазам девушки глазам узнаю себя пару лет назад - такая же счастливая и по уши влюбленная, не ожидающая никакого подвоха. И он, тщеславный и самоуверенный, с моментально бросающимся в глаза самодовольным взглядом и принимающий все за должное. Наглый, и совершенно не стесняющийся этого. Смуглый, кареглазый, с темными объемными вьющимися волосами, собранными в нарочито неряшливый хвост. Длинная парка цвета хаки, кроссовки. За спиной - кожаный коричневый рюкзак и пара ватманов. «Снова художник», - ухмыляюсь я про себя, - «неужто ты, козел, пытаешься увидеть мою душу, что смотришь на меня в упор уже больше минуты, игнорируя все, что она тебе говорит?».
Не подаю вида, что замечаю. Случайно ответив взглядом, создаю впечатление, что со мной так всегда, и его пристальное внимание совершенно меня не трогает. Он продолжает смотреть. Безумно обольстительный, и снова уебок. Прав был Вишневский в своём «Притоке крови», что сложнее всего сдерживать обещания, данные самому себе.
Прохожу в примерочные. В этом магазине они общие: и для мужчин, и для женщин. Ворчу про себя и приравниваю это к общему общественному туалету. Но с человеческой глупостью и жаждой сэкономить денег ничего не поделаешь: это всегда было, есть и будет.
Сильнее всего бесит занавеска, которая хоть и закрывается, но чуть отходит посередине, оставляя небольшую щель: при желании в неё можно увидеть все, что угодно.
Сначала надеваю зелёный. Одёргиваю шторку, чтобы пройти к большому зеркалу - посмотреть, как выглядит цвет при другом освещении. Он стоит у соседней примерочной, и активно наблюдает за процессом примерки, создавая ощущение, что все происходит как в порядке вещей. Внутри меня борются два совершенно противоположных чувства – бескрайнее самодовольство и крайняя степень отвращения. Занавес опускается задергивается снова с небольшой прощелиной.
Серый с красным мне нравится больше. Добавлю сюда спортивные штаны и завяжу бандану на голове, как повязку. Думать о том, какой взять бессмысленно – я сделала выбор еще до начала примерки.
Оборачиваюсь к нему и спрашиваю: «И как? В каком мне лучше». Слышу в ответ: «В зеленом». Отлично! Как раз то, что нужно. Беру серый с красным!
Голос у него приятный, и, что было для меня ожидаемо, притягательный. Хорошо проработанный тембр - уверенный. немного низковатый, но чувственный. Могу предположить, какие слова он им произносил.
Возвращаюсь в примерочную.
- У тебя очень маленькая грудь. Это…очень привлекательно и…чертовски сводит с ума», - слышу по дороге.
Завешиваю шторку.
- Тебе это уже кто-то говорил или ты сама это знаешь? – невозмутимо спокойно спрашивает он, пока я переодеваюсь.
Я натягиваю свитер и думаю о теории вероятности. О том, насколько велики шансы того, что может произойти, произойти в принципе. О том, насколько ничтожно минимальна была возможность того, что какой-то парень зайдет вместе со своей девушкой в магазин, увидит другую девушку, отправит свою девушку в другое место, зайдет в примерочную к новой девушке и делать ей откровенно грязные комплименты, как в порядке вещей. Но тем не менее, это случилось. Ни в фильме, ни в книге, а в моей жизни, в которой постоянно случается то, что случиться может вообще маловероятно.
- Можно я тебя нарисую? – спрашивает он, когда я выхожу из кабинки. – Пожалуйста, не отказывай мне, я - художник.
[…отправит свою девушку в другое место, зайдет в примерочную к новой девушке и делать ей откровенно грязные комплименты, как в порядке вещей, окажется художником и предложит побыть его натурщицей.]
- Обещаю, ты посмотришь на себя настоящую. И не нужно стесняться, я все уже там увидел.
Он говорил так, будто делал мне одолжение. Словно быть нарисованной им – высокая честь, на которую я должна была отреагировать бурей эмоций.
[ …я все уже там увидел. И ты посмотришь на себя настоящую - кажется, я слышала это около года назад.
«Ты знаешь, что ты – особенная? Что я больше ни с кем не смогу так общаться? Ты самая лучшая в мире! Пожалуйста, не оставляй меня!» - тогда я иначе реагировала на подобные слова и чувствовала себя самым счастливым человеком на Земле. Как же все может измениться за такой короткий промежуток времени.
…насколько низки были шансы того, что именно этот человек, зайдет в магазин, в который зайду я, отправится за мной в примерочную, которая окажется одновременно и мужской, и женской, в которой шторки не будут завешиваться до конца, оставляя щель, в которую он случайно увидит мою маленькую грудь.
…насколько было мало возможным то, что зарекнувшись стремиться делать свои формы менее заметными и носить более свободную одежду, я, еще не сделав в этому первый шаг, встречу в таких обстоятельствах очередного уебка, который увидит мою маленькую грудь через ничтожную прощелину в примерочной и сфокусирует на ней свое внимание.
Ситуация из серии «нарочно не придумаешь, даже если захочешь.
Интересно, жизнь надо мной издевается или проверяет?]
Резким движением отодвигаю шторку, отдаю ему зеленый свитшот и прошу отдать назад продавцу.
- Ты берешь серый? – недоуменно спрашивает он. Я подхожу к кассе.
***
- У меня к тебе предложение, - сказал он мне, когда я выходила из магазина. – Давай сбежим. Иначе она меня найдет. А я не хочу этого.
- И чего же ты хочешь? – спрашиваю у него отстраненно. На что слышу прямолинейный ответ без капли смущения:
- Тебя. Пойдем выпьем кофе.
***
…- Прошел уже год, а она до сих пор смотрит на меня так, как будто впервые видит. Своими огромными лупатыми глазами, полными восторга и восхищения. Видеть это уже не могу. Противно, - рассказывал он мне, пока остывал капучино. - Были и другие во время нее, конечно. Но мне не стыдно. Я же творческий человек, нужно же где-то брать вдохновение.
За пару минут я успела узнать, что его зовут Майк, что он рисует более двадцати лет и никогда не хотел состоять в союзе художников – рамки и обязанности, по его мнению, уничтожают настоящее творчество.
- Повтори, пожалуйста, еще раз: тебя бесит, что спустя год она смотрит на тебя так, как будто вы только знакомы? – вернулась я к разговору.
[Интересно, люди хотя бы иногда понимают, насколько абсурдные вещи они говорят?]
-Ты счастливый человек, тебя кто-то любит.
Мой новый знакомый ухмыльнулся.
- Именно, ОНА меня ее любит. Это ее чувства и ее проблемы.
- И ради чего тогда жить?
- Вечно только одно – ИСКУССТВО!
- То есть, ты настолько ее не любишь, что готов разорвать с ней отношения ради моего портрета?
- Да, так и есть. Аню я знаю год, а тебя, кажется, всю жизнь. У меня ощущения, что я искал тебя все свои двадцать восемь.
- Тогда набирай ее. И рассказывай все как есть. Слово-в-слово, как мне. И то, что больше терпеть не можешь ее лупатые глаза, и почему ты остался в этом магазине, и что ты увидел в примерочной. И что ты сейчас ничего не чувствуешь. И никогда не чувствовал. Лишь в этом случае я соглашусь, чтобы ты меня нарисовал.
Делает вид, что мои слова не застали его врасплох. Одному у него можно поучиться: он не позволяет эмоциям получить власть над ситуацией. Реагирует так, будто ситуация его совершенно не смущает, что все должно быть именно так. Достает телефон. Заходит в контакты, выбирает «любимая».
Долгое молчание. Она выслушивает и со всхлипом задает всего один вопрос – «За что ты так со мной?». Он равнодушно говорит, что просто так получилось, и заканчивает разговор.
[За что ты с ней так, Майк? За что вы так со мной, А. и D.? За что в современном обществе развелось так много уебков?]
- Теперь диктуй свой номер. Ты обещала.
Называю одиннадцать цифр. У меня на дисплее высвечивается его номер.
- Мне нужно было убедиться, что ты не лукавишь. Что телефон действительно твой. Но имей в виду, даже если ты меня заблокируешь, я позвоню тебе с других номеров.
- Значит, все детали обсудим как раз по телефону. Я тороплюсь, - сказала я своему новому знакомомы, изо всех сил изображая на лице интерес.
***
Первое, что я сделала, выйдя с такси, отключила переадресацию. Я знала, что это сделаю и сказала ему старый номер. Он никогда не сможет мне дозвонится.
[Глупо было надеяться. За все время, что я пользовалась новой симкой, никто из них так и не позвонил. Прошло уже больше года,и давно пора было это сделать. Хватит каждый раз, затаив дыхание, нажимать кнопку ответа, видя на дисплее незнакомый номер. Они меня никогда не любили. Им было совершенно плевать на то, что со мной происходило в те моменты.
И первый, и второй разворачивались и уходили, словно никогда ничего не было. Случайно увидев маленькую грудь девушки, переодевающейся в примерочной или что-то еще. У них всегда было то, что было гораздо важнее моей любви. Желание игры. Стремление обмануть себя. Создать видимость раскрепощенности.
Напрасно я думала, что они меня полюбят. Моя доброта и искренность никогда бы не изменили их отношение. Единственный способ заставить почувствовать уебка хоть какие-то эмоции, стать еще большим уебком, чем он сам. Самой играть, обманывать, раскрепощаться.
А.: Это не ты. Это я. Я сама тебя выдумала такого, наделяя тебя приятными качествами, как персонажа из очередного своего рассказа. Тогда не ты мне подал руку. Это я своими же действиями создала якорь.
D.: За что мне единственное не стыдно, так это за то, что я все еще люблю тебя. И знаю, что таких больше не встречу. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вспоминаю те три года. Их я простить не могу. Ни тебе, ни себе, ни жизни. Я очень рада, что ты исчез из моей жизни, иначе бы я продолжала тебя оправдывать до бесконечности.
Спасибо, ребята, за то, что за такой короткий промежуток времени превратили мою жизнь в АД! Говорят, из него очень сложно выбраться, но я все-таки постараюсь. Слишком сложно всю жизнь ходить по одним и тем же кругам.
Майк: Встретив тебя ещё несколько лет назад, я бы назвала случившееся судьбой. Фатализмом. Чем угодно. Под влиянием этого убеждения я бы в тебя точно влюбилась. С первого взгляда, с первого слова, с предложения меня нарисовать. Но как хорошо, что время идёт!
Сейчас добавив твою букву в это сочетание, в моей жизни начался бы новый этап, который бы отлично отобразило получившееся слово. MAD - безумный, чокнутый, совершенно поехавший человек. Такой бы я себя ощущала, согласившись на твою авантюру. Ты состоишь из них двоих, а это еще хуже, чем они по отдельности. Пожалуйста, останься подольше один и никогда не говори, что ты принадлежишь к миру искусства. Потому что искусство в твоём случае – это искусственность. Ты - просто очередная пустышка.
Никогда. Больше никогда в жизни я не свяжусь с уебком.
Аня, прости. Но это был единственный способ дать тебе шанс хоть когда-то стать счастливой.]