Это было недавно, это было давно… Это было со мной и пишу (вспоминаю, фиксирую) в основном для себя. Не для себя сегодня…
Для завтра, следующей жизни капельки Духа моей души, которая бессмертна( я так думаю), в отличие от физиологии, что подарена (сохранена) моими предками. Их было не мало… Одних российских поколений пра-пра… бабушек и пра-пра.. дедушек можно предположить (грубо) 1200лет (возраст России):20 (одно поколение)=60…
Давно: по моим меркам - почти 30 лет назад. В июле 1988 года вдруг, неожиданно, просто утром при ежедневной утренней процедуре бритья в центральном Казахстане (Балхаш) я обнаружил на горле какие-то «желваки». Моё скромное медицинское образование предположило что-то типа ангины…
Дней через пять я всё же зашёл к майору - начмеду воинской части, но его познания оказались не глубже моих. Не успокоившись, ещё через денька три наведался в гарнизонную поликлинику (закрытый город Приозёрск) к терапевту (женщина). Она сразу направила меня к хирургу (полковник)…
После краткого осмотра полковник (не знаю его фамилии) сразу снял телефонную трубку и попытался вызвать скорую помощь для доставки меня в гарнизонный госпиталь. Мои возражения и его уверенность, что я адекватный офицер позволили мне самостоятельно сходить домой, собраться, и прибыть в хирургическое отделение госпиталя. Там меня обследовали две недели (рентген, анализы крови, мочи…) и, успокоив, что у меня доброкачественные узелки на щитовидке попытались выписать…
Предложив через полгодика к ним вернуться и соскоблить эту «бяку».
За эти две недели я осознал, «что» медики заподозрили, и категорически потребовал сделать операцию немедленно. К слову сказать, к этому времени мой однокашник по академии, друг, служивший в Семипалатинской области, успел написать мне одно письмо о своём состоянии здоровья – и скончался…
Когда военный хирург майор Родионов Владимир Ильич (он недавно прибыл из Афганистана, сейчас работает в Москве успешным, судя по информации Интернета пластическим хирургом) сопровождал меня на каталке в операционную, я ему настойчиво порекомендовал: что если он при вскрытии увидит опасность: не скоблить узелки, а резать…
Очнулся после операции я не скоро, чувствуя, что кто-то меня хлещет по лицу, возвращая к Жизни, и как сейчас пишут: по какому-то витиеватому коридору-тоннелю я в неё вернулся абсолютно беспомощный. Медсестра реанимации минут через 10 уверенно сказала, что если я сейчас же не пописаю, то это придётся сделать с котетором. Недели за две до моей операции муж старшей медсестры госпиталя умер здесь, употребляя какие то иностранные таблетки от болезни почек (она же ему и давала их) и при очередном обходе сказал лечащему врачу, что он уже три дня не ходил в туалет… Но было уже поздно: организм был отравлен…
Я самостоятельно, напрягая все оставшиеся жизненные силы, сумел совершить эту простую, жизненно важную функцию.
На утро меня уже отправили, в обычную палату, но через несколько часов меня взволнованно навестил начальник хирургического отделения (полковник) и стал расспрашивать, почему я к ним попал, что меня волновало? Оказалось, что гистология показала начальную форму онкологии. Тогда я не знал, что майор Родионов по какой-то причине всё же решил не скоблить, а удалить левую часть щитовидки. Правая взяла на себя все функции гормонального сопровождения физиологии.
В течение следующего месяца, видимо доверяя моей интуиции, врачи госпиталя по моей просьбе сделали ещё две операции: прооперировали фимоз, и жировик под мышкой.
Особенно интересна была операция фимоза (наркоз был местный и отслеживал как три хирурга женщины колдовали над моим достоинством в режиме онлайн).
Через месяц я оказался в Москве, в госпитале им. Бурденко, где мне проделали около двадцати сеансов радиационной терапии. Профессионализм врачей этого госпиталя, современное оборудование и советское время 1988 года вселили в меня уверенность, здоровье и оптимизм на десятилетия. Но всё же ночью я проник по партизански в ординаторскую, достал свою историю болезни и прочитал, что у меня был вид опухоли, которая протекает очень быстро ( и если бы я не настоял на операции…)
А интрига названия повествования заключается в юморе ситуации госпитальной повседневности: в клубе регулярно показывали фильмы и киномеханик (он был, видимо с юмором и не обижен предприимчивостью) в очередной афише анонсировал фильм с названием «Распутница». В госпитале % 95 больных были больные и раненые-мужчины(Афганистан) и нас набилось в зал (билеты были платные) больше чем мест. И вдруг после первых кадров чёрно-белой киноплёнки с сюжетами промозглой осени колхозной жизни послевоенных лет на экране появилось настоящее название фильма « РАСПУТИЦА»… Раздался свист, гогот, негодование…
Тогда мне было 35 лет. Прошло 30 лет. Я ими очень дорожу. Каждый год был по-своему непростой, но этот 1988 был особенный, рубежный. Этот второй, осмысленный (для чего-то важного необходимый) год рождения. Много чего за это время произошло. А что ещё будет: «время покажет». Юбилей однако. До 90-летнего юбилея, мною запланированной жизни, осталось 25. Что тоже немало, но реально. Наполнить бы важным, позитивным смыслом… Пока получается. Наблюдать Жизнь и хорошо жить: это здорово.