Песня о шкафе

 
 Что можно написать о мебельной фабрике, да и кому это интересно? Мы же не секретное оружие какое-то выпускаем, так, всего лишь мебель. Хотя, кто знает, что опаснее и страшнее...
   
Но руки-то чешутся, поэтому наденьте каски, пристегните ремни, поехали.
    
Директриса наша пролетела, как фанера над Парижем. Команда, которую она наняла, уговорила швейцарских владельцев продать нашу фабрику концерну, владельцем которого является Вальдемар с труднопроизносимой скандинавской фамилией. Её новый хозяин, естественно, выгнал и назначил своего исполнительного директора. Теперь наш концерн из четырёх фабрик уверенно выходит на лидирующие позиции в Европе по производству процентов. Надои их растут, жирность повышается, и если вам кажется, что вы работаете больше, чем вам платят, а в день зарплаты появляется такое ощущение, будто вас ограбили, то будьте уверены - вы точно работаете у нас.
      
Наконец-то мне выделили помощника, правда, счастье привалило ненадолго. Представитель шпротной нации  латыш Эдуардас родился в чате. Он по жизни постоянно ин тач, как говорят пиплы, не знающие латышского, которым я тоже не владею. Эдуардас же не знает ни русского, ни эстонского, поэтому два дня мы с ним общались на английском эпохи раннего палеолита. Быстро выяснилось, что уже в каменном веке гоминиды прекрасно понимали русский мат.
 
Отвлечь Эдика на работу было практически невозможно, и мне скрепя сердце пришлось с ним расстаться. Когда я ему сообщал эту радостную новость, он набирал сообщение своему соплеменнику из соседнего цеха, в котором поминая Маркса с Энгельсом и Гебельса, рассказывал, как какой-то гестаповец его эксплуатирует и над ним издевается. Мне показалось, что мои слова прозвучали дня него слаще Рижского бальзама. Фирма дала объявлении о появлении новой вакансии. Примут на работу хоть латыша, но не владеющего мобильным телефоном.
   
А теперь я я спою вам песню про шкаф.
   
Как известно, не каждый шкаф доплывёт до середины Рейна. В монтажном цехе ЧП. Один из работающих там клоунов, вместо закатившегося куда-то шурупа, решил приколотить стенку дубового шкафа гвоздём.
   
Гвоздь четвёртого калибра то ли был со смещённым центром тяжести, то ли руки у сборщика не из того места росли - не важно, но он прошёл под углом и неожиданно выскочил, как фурункул накануне свидания в самом неподходящем месте. Время было позднее, трубы горели, поэтому гвоздь банально перекусили и наклеили на него наклейку с логотипом нашей фабрики. Упаковщик тоже оказался человеком с юмором и каллиграфическим почерком вывел маркером под логотипом "Это вам за Сталинград!"
   
Шкаф отправили в Германию. Получив свой заказ, репатриант из СССР Мойша удивился, но не растерялся и потребовал компенсацию за зверства и колкости в свой адрес с живущего по-соседству старого Ганса, успевшего в своё время записаться в Гитлерюгент, но не успевшего толком повоевать, впрочем, чего с лихвой хватило, чтобы хорошо познакомиться с Сибирью.
   
Немцы - народ терпеливый и работящий. Старик молча выслушал все претензии, сходил за гвоздодёром, вытащил гвоздь и выцарапал на дверце этим гвоздём русское слово из трёх букв. Короче, попахивало Третьей Мировой. С большим трудом скандал удалось замять новыми шкафами и приличной компенсацией обоим соседям по дому престарелых.
      
Шкаф вернули на родину.  Такой нереализованной мебели у нас накопилось уже прилично, и отдел сбыта ломает голову над тем, что с ней делать. Я предложил шефу устроить заплыв на нереализованной мебели на нашей речке. И реклама неплохая и хорошая возможность избавиться от медленных рабочих. Шеф ничего не ответил, но я заметил, как сверкнули у него глаза...
   
А ещё нам велено искать мотивацию чтобы поднять производительность в два раза. Я всюду уже смотрел - нигде не видно. Даже в холодильник заглядывал - пусто. Мне почему-то кажется что она похожа на пятисотевровую купюру. Скажу в понедельник шефу.