Жар с выцветшего, истекающего зноем, переполненного солнцем неба давит и душит. Белым пеплом подёрнуты скаты летнего шатра. Его белёсая кисея не спасает ни от огня, разожженного в кузне Гефеста, ни от яростного ока Ярилы. Ветер упругий, лёгкий и тёплый, веющий с горных снежных южных вершин, с просторов ласкового в эту пору моря, с низменных ложбин и плавно взбегающих взгорий, начинающих отдавать свежесть своего дыхания, зеленеющих не первой свежестью степей, и освежает и сушит всё на своём пути. Жара за тридцать, на солнце под сорок. В такую сушь тяжело даже в густой тени.
Лето взобралось на вершину горы, повисло горячим маревом в зените. Огонь и воздух царят в мире; страдает земля в разлуке с водой. Но уже просыпается стихия влаги, заволакивает понемногу огненное жерло неба сизым туманом наползающих дождей.