Здесь можно увидеть много фотографий и услышать мой голос:
Человек создан, по меньшей мере, странно: не сидится ему на месте, всё стремится куда-то подальше уехать, чтобы нечто особенное увидеть. Это я не о вас, а о нас занудствую. Мы с мужем полмира в поисках достопримечательностей исколесили, а то, что сами живём в городе, от истории которого аж дух захватывает, как-то не замечали. Нет, ну знали, конечно, кое-что, но вот так, чтобы бегать по городу с фотоаппаратом, делать сотни снимков и при этом замирать от восторга, – вот этого точно не было. Так бы, видимо, это и дальше продолжалось, если бы не переехали мы в другую квартиру. Подошла я в первый же день к окну и увидела прямо напротив стену бенедиктинского монастыря, заложенного ещё в одиннадцатом веке. «Всё, – решили мы, – пора отправляться на экскурсию по Мерзебургу».
Первым объектом и самым, кстати, старым был, разумеется, монастырь (Petrikloster). Точнее то, что от него осталось. Хотя, учитывая, как давно он построен, и то, что город за это время много раз подвергался разрушениям, пожарам и бомбардировкам, от него очень даже много чего осталось. Стены и крыша у монастыря в полном составе, и на фасаде плакат-обещание в обозримом будущем начать реставрацию. Видимо к тысячелетнему юбилею хотят успеть. Хотя, что тут на табличке написано? Ах, оказывается, на этом месте и раньше, уже в начале девятого века было строение, а уж на его фундаменте в 1091 году заложили монастырь. Рядом крепостная стена идёт, и настолько старая, что между камнями уже деревья выросли. Постойте-постойте, так ведь это и есть место самого древнего поселения, которое в 830 году упоминается одним полководцем в летописи как «Mersiburc civitаs». И пока муж щёлкал фотоаппаратом, я прямо лопалась от гордости: эк, куда нас судьбина-то занесла!
И что замечательно, название-то за двенадцать веков не поменялось. Ну разве что civitas город теперь, как говорится, по умолчанию. Впрочем, может быть, и в девятом веке это важно было только для полководца: дескать, опасаться нечего, поселение не военное, можно брать голыми руками. Такая лафа, правда, продолжалось недолго. Уже в 919-ом году Мерзебург стал резиденцией основателя династии Оттонов короля Генриха I (Саксонского), который особым миролюбием не отличался и в 933 году в битве при Риаде изрядно потрепал венгров. Его наследник Отто I (Великий), которого в 962-ом году короновали в Риме как первого короля Священной Римской Империи Германской Нации (первого рейха), пошёл ещё дальше: он поклялся перед Богом основать в Мерзебурге епископство, если разобьёт венгров в пух и прах. И в 968 году Отто I свое обещание выполнил: и решительную победу под Аугсбургом одержал, и епископство создал. Но об этом чуть позже. А сейчас посмотрим, что же там за старой стеной находится?
А там на высоком холме романская церковь Св. Вита (St. Viti). Приблизительно одного с монастырём возраста, но сохранилась значительно лучше, в ней летом даже службы проводятся. Вокруг церкви – самое старое городское кладбище. Кое-где ещё есть плиты с датой, написанной латинскими цифрами, например, MDCCXXXVIII-MDCCIXVII. Кажется, 1738 -1797 это значит. Вот как только напряжешься пару раз, чтобы из целой груды букв сделать что-то вразумительное, обозначающее годы жизни погребенного здесь человека, так сразу же начинаешь ценить удобство арабского изобретения.
От монастыря поворачиваем направо и через двести метров уже стоим перед симпатичным барочным строением. Называется оно Obere Wasserkunst. Таким вот красивым словосочетанием – «верхнее искусство воды» – назвали в давние времена обыкновенную водонапорную башню. На табличке читаем, что построена она в 1738 году Иоханном Хоппенхауптом. Вместе с ещё одной башней, которая находилась внизу у реки и до наших дней не сохранилась, снабжала она водой расположенный вблизи замок. И что уж совершенно неожиданно, – теперь это жилой дом. В нём две нормальные современные квартиры. «Как ты думаешь, а что собираются сделать в монастыре в результате реставрации?» – спрашиваю я у мужа. «Может быть, тоже квартиры», – мечтательно отвечает он. «Если так, то я тебе совершенно официально заявляю: «Ухожу в монастырь!» – шучу я. «Меня не забудь прихватить!» – поддерживает в том же тоне муж и мы идём дальше.
Однако «дальше» вовсе на значит «далеко». На противоположной стороне улицы стоит красивейшее здание города – Staendehaus. История дома такова. После победы над Наполеоном, страны альянса подписали в Вене заключительный акт, в котором было сказано, что Прусская провинция Саксония будет состоять из трёх округов: Эрфуртского, Магдебургского и Мерзебургского. Центром же, где будет собираться правительство всех округов на общие заседания, был объявлен Мерзебург. Однако здания, соответствующего столь значительным собраниям, в городе не было, потому решили построить вот этот самый Staendehaus. В нём много залов заседаний, выполненных в барочном и классическом стиле. В пленарном – висит монументальное полотно, на котором Хуго Фогель изобразил Генриха I. Облачённый в рыцарские доспехи, вооружённый трехметровым копьём, сидит он на могучем коне во главе своего войска накануне битвы при Риаде. А поле грядущего сражения занесено снегом, – студёным, видимо, выдался март 933-го года...
А прямо напротив начинается соборно-замковый ансамбль. Про Отто I, основавшего епископство, ещё не забыли? Так вот, его преемник Генрих II дело это в 1004 году закрепил решением построить кафедральный собор. И к 1021-му на высоком берегу реки Заале он был возведён и освящён. Чуть позже прямо к собору замок пристроили. Епископом в те времена был родственник императоров и приверженец сильной королевской власти Титмар Мерзебургский. Он, кстати, оставил после себя хронику, написанную на латыни. Эта хроника и по сей день является важным источником исторических сведений. Именно из неё историк и писатель Н.М Карамзин узнал о киевском князе Святополке и убийстве им своих братьев Бориса и Глеба. Откуда Титмару стало об этом известно? Так ведь славяне тогда прямо за рекой жили. Императора и епископа такое соседство совсем не устраивало, и они откинули иноплеменцев за Эльбу. Правда, ненадолго: в 980 году славяне снова сюда вернулись. В Мерзебурге и ныне есть улица, которая называется Slawenweg, то есть Путь (дорога) славян. Вот я только никак не пойму, это путь туда или обратно?
Но речь сегодня не о славянах, а о королях Священной Римской Империи Германской Нации, которые в течение X-XIII веков 69 раз вместе со своими свитами жили в замке Мерзебурга. 26 раз здесь проходили имперские сеймы, на которых решались важнейшие политические вопросы. Почему короли не обосновались в замке на ПМЖ? Ну, империя-то была огромной, и везде глаз да глаз нужен был. Вот и приходилось правителям мотаться из одной резиденции в другую. Тяжело, конечно, но что поделаешь – издержка профессии. И, увы, не единственная. Военными компаниями в те дремучие годы главы рейха не из бункера руководили, а садились на коня и шли во главе войска. Вот Рудольф Швабский, например, во всех сражениях участвовал и умер не в спальне в окружении чад и домочадцев, а на поле брани. Руку ему неприятель в битве под Мерзебургом отрубил. Император и похоронен в соборе. Бронзовая плита с изображением стоящего во весь рост короля – самое раннее скульптурное произведение в немецком искусстве. Оно датируется концом XI века. А высушенная кисть руки короля иногда демонстрируется в музее, который тут же в замке находится.
В 1188 году король Фридрих I Барбаросса тоже побывал в Мерзебурге. При нём империя достигла своего наивысшего расцвета и военной мощи. Задержался, правда, Барбаросса в замке ненадолго, очень уж в третий крестовый поход вместе Ричардом Львиное Сердце торопился. Как позже выяснилось – к смерти своей спешил. При переправе через реку Селиф (территория современной Турции) император упал с коня, был подхвачен течением и захлебнулся в воде. Почитатели же короля никак не могли допустить, чтобы столь великий человек, к тому же прекрасно умеющий плавать, мог вот так бесславно утонуть, и придумали легенду, дескать, не умер Барбаросса, а спит в карстовой пещере. Ждёт, мол, момента, когда совсем тяжкие времена для Германии наступят. Тогда и проснётся. Нас, конечно, радует, что, по мнению Барбароссы, стране ещё есть куда скатываться. Хотя, с другой стороны, были мы как-то в тех пещерах, но императорского храпа там не слышали…
Епископской резиденцией замок был вплоть до середины XVI века. Что было потом? 31-го октября 1517 года Мартин Лютер обнародовал свои тезисы, и началась реформация церкви. В 1543-ем епископство упразднили, и через два года Лютер произносил в Мерзебургском соборе свою проповедь уже не католикам, а новоиспечённым лютеранам. С 1656 по 1738 год Мерзебург был столицей Саксонско-Мерзебургского герцогства, а замок герцогской резиденцией. О временах, которые наступили после Наполеона, я вам уже рассказывала. Получается, что и при первом рейхе, и при втором в Мерзебурге вершилась история.
Собор и замок, конечно же, за тысячу лет неоднократно достраивались и перестраивались. Сначала собор был возведён в романском стиле, а при епископе Тило фон Трота в самом начале XVI века его обновили в позднеготическом. В таком виде мы его и сейчас видим. Замок же претерпел преобразования ещё позже и выглядит сейчас вполне ренессансным. Его массивные стены украшены роскошными рельефами, порталами, эркерами. Над ансамблем взлетают в небо семь острых шпилей. А во дворе в клетке-беседке сидит пара ворон. Вообще-то, вторая ворона тут совсем ни при чём. Это всего лишь подружка жутко важного здешнего ворона-старожила. У клетки вечно туристы толпятся. Дети на ворон смотрят, взрослые читают то, что на табличке написано. А тут история такая, что если по ней фильм снять, ужастик с воспитательным уклоном получится. В деле как раз Тило фон Трота замешан. Пропал у него однажды драгоценный перстень. Епископ, ну совсем как нынешние британские правители, не стал из себя Шерлока Холмса строить и суть дедуктивного метода вспоминать, взял и объявил вором своего слугу. Бедолаге голову-то и отсекли сгоряча. А через некоторое время случилась буря, повредившая крышу замка. Полезли чинить её и в вороньем гнезде нашли пропавший перстень. Оказывается, епископ его как-то на подоконнике оставил. Ну, а вороны, сами понимаете, в украшениях толк знают. Епископ за свой «скоропостижный» суд повинился перед Богом и народом, жену и детей слуги до конца их дней обеспечил, а ворона в клетку заточил. Вот и сидит он с XVI века вечным напоминанием о свершившейся несправедливости. А в гербе Мерзебурга с этого времени ворон с кольцом в клюве появился.
Такая же птица, но только каменная, «сидит» и на вольере. Эта – уже вторая. А первую пару лет назад нашли однажды утром разбитой на куски. В газетах высказывались самые разные причины случившегося: от закона гравитации до банального хулиганства. И только местные власти заявили, что они «хайли лайкли» предполагают, чья именно «длинная рука» сбросила и размозжила об асфальт несчатную скульптуру.
Короче, в «деле ворона» как в XVI столетии не было «доказательной базы», так её и сейчас нет. Зато уж в подлинности ценнейшего экспоната Мерзебургского музея сомневаться не приходится. Я говорю о двух листах волшебных заговоров, написанных в стихотворной форме на старом немецком языке ещё в девятом или десятом веках. Эти языческие письмена находились среди теологических рукописей вывезенных кем-то из императоров или епископов из Фульды и на сегодняшний день считаются самым древним памятником немецкого языка. На современный Hochdeutsch это, конечно, мало похоже, однако, понять можно. Вот, например, заговор против вывиха: на старонемецком:
sose benrenki,
sose bluotrenki,
sose lidirenki:
ben zi bena,
bluot zi bluoda,
lid zi geliden,
sose gelimida sin
Он же на современном Hochdeutsch:
Sei es Knochenverrenkung,
sei es Blutverrenkung,
sei es Gliedverrenkung:
Knochen zu Knochen,
Blut zu Blut,
Glied zu Gliedern,
so seien sie fest gef;gt.
Что всё это значит? Расшифрую:
Пусть вывих костей,
Пусть вывих крови (?),
Пусть вывих сустава:
Кости к костям,
Кровь к крови,
Сустав к суставам,
Пусть всё будет прочным.
Попробуйте при случае. Может на визите к травматологу удастся сэкономить.
Пора нам, однако, из музея на свежий воздух, в замковый сад выйти. У него, кстати, юбилей не так давно случился: 350 лет с момента закладки. Деревья с зелёной и бордовой листвой, штамбовые розы, цветущая лаванда, скульптуры, фонтаны, аккуратные газоны, на которых можно посидеть и даже поваляться. А завершает всю эту садово-замковую идиллию роскошный салон, построенный в 1730 году уже известным вам по водонапорной башне Wasserkunst Иоханном Хоппенхауптом в качестве павильона для садовых праздников. В нём и теперь праздники, концерты и выставки происходят. Собор и замок тоже верны своим традициям: в соборе регулярно идут службы и концерты органной музыки, а в замке по будним дням председатель управы со свитой в 400 человек руководит районом.
Территория ансамбля ещё и сегодня во многих местах обнесена высокой каменной стеной. Сохранились угловые башни, красивые ворота. Одни из них называются Кривыми (Krumme Tor). История их весьма интересна.
Про Яна Гуса в школе все слышали. Так вот: Мерзебургский епископ Николаус Лубих, председательствуя в 1415 году на церковном соборе в Констанце, обвинил Яна Гуса в ереси и приговорил его к смерти. Гуса сожгли на костре, а его сторонники в 1419 году начали Гуситские войны, продолжавшиеся пятнадцать лет. В этих войнах впервые в Европе было широко применено огнестрельное оружие. Епископ Лубих, зная, что у него «рыльце в пуху», так перепугался, что тут же приказал стену вокруг своей резиденции (т.е. вокруг собора и замка) укрепить и сделать выше, по углам возвести башни, построить крепкие ворота. К 1430 году все было исполнено и простояло так четыреста лет. Потом Кривые ворота были разрушены. А осенью 1883 года на территории, обнесённой стеной, расположился военный лагерь. Прибыл и кайзер Вильгельм I. Вот он-то и предложил на месте прежних ворот сделать триумфальную арку. Идея эта очень понравилась народу и через пять лет из камня сложили арку. Правда, не триумфальную, но и не кривую. Это башня, на которую она упирается, стоит на склоне горы и создаёт некоторую иллюзию кривизны.
Нужно сказать, что старые стены, башни, ворота и оборонительные насыпи в Мерзебурге не редкость. Мы к ним так привыкли, что попросту перестали их замечать. А зря. Вот что тут на вывеске написано? Совиная башня (Eulen Turm), возведена в 1218 году. А рядом городская стена, которая ещё старше. Или вот эта оборонительная насыпь, сделанная в 1450 году. А вот родоначальника императорской династии Оттонов Генриха I к ней, только в прошлом веке пристроили, в 1933 году, когда Гитлер к власти пришел. Уж не намек ли это? Хотя вряд ли. Насколько велико влияние Мерзебурга было во времена первого и второго рейха, настолько он ничего не значил во времена третьего. Фюрер даже к выборам сюда не заглянул. Зато какие-то «васи» здесь точно побывали. Из какой такой «древней» хроники нам это известно? Да из «автографа», оставленного ими на стене насыпи.
Если повернём сейчас налево и перейдём по мосту через Заале, то окажемся прямо перед церковью Св. Фомы (St. Thomae). Вы, конечно, ещё держите в голове, что в 1188 году в резиденции жил Фридрих Барбаросса. Так вот, он не просто здесь перед Крестовым походом прохлаждался, а заложил на новой торговой площади базилику. Самое замечательное, что она до наших дней сохранила свой первоначальный романский стиль. Её никогда не перестраивали, но в конце прошлого столетия основательно отреставрировали, так как пол за восемь веков ушёл от первоначального уровня порядочно вниз.
Судя по названию улицы, в стародавние времена на этом месте была Новая торговая площадь.А что на торговой площади самое главное? Правильно: церковь, ратуша и фонтан. Душу спасти, светские дела решить и коней напоить. Здесь сохранилась только церковь. Так что повернем-ка мы на Старую торговую площадь. Здесь все атрибуты в полном составе. Городская церковь (Stadtkirche St. Maximi) была возведена значительно раньше, чем базилика Св. Фомы, ещё в конце десятого века. Но в пятнадцатом из романской постройки сделали позднеготическую, а девятнадцатом – увенчали её 74-метровым неоготическим шпилем. Этот шпиль в нашем самом «ошпиленном» городе Средней Германии – высочайший. Ввиду того, что это единственная в городе церковь, имеющая отопление, причём самое правильное (обогреваемые полы), в ней всю зиму идут службы. А ещё в ней устраиваются выставки и концерты. Светская музыка звучит здесь так же часто, как и духовная. Ведь в Мерзебурге очень богатые музыкальные традиции, а концертного зала нет. Зато задействованы все лютеранские церкви и кафедральный собор, зал Садового салона и залы Staendehaus’а. Летом так и вообще проблем нет: во рве, где много веков назад вода текла, строится эстрада и столько рядов скамеек, чтобы абсолютно все желающие поместились. А оперы с большим успехом во внутреннем дворе замка идут.
Вернёмся, однако, на торговую площадь, к ратуше (Altes Rathaus), которая на фоне здешней старины совсем юной кажется: построена в конце пятнадцатого столетия. Знаменита она многочисленными епископскими гербами на своём фасаде. Самый последний из них появился здесь в 1692 году.
Фонтанов, источников и колодцев в городе не менее десятка. Тот, что на площади, – не самый старый, сооружен в 1545 году как обычный колодец, из которого черпали воду. Зачерпнул, попил, коня напоил… Но, к сожалению, не только. Когда мостовую перекладывали, рядом с колодцем остатки позорного столба обнаружили. Били здесь в дремучем средневековье розгами и кнутами пока наказуемый сознания не терял. Потом ушатом ключевой воды приводили в чувство и продолжали до тех пор, пока «юстиция», заседавшая в ратуше, не сочтёт наказание достаточным. Это уже несколько позже, в семнадцатом веке из красного песчаника построили вот этот колодец и вверху поставили фигурку Роланда – хранителя справедливости и мира на торговой площади.
Все прежние объекты были очень компактно в историческом центре города расположены. А вот сейчас мы с вами чуть подальше прогуляемся, к руинам Сикстинской церкви (Kirchenruine St. Sixti). Разрушили её не союзнические бомбардировщики и даже не Шурик. Руины на месте церкви ещё со времен Тридцатилетней войны стоят. Лютеранство в Германии, увы, не только при помощи проповедей вводилось. Церковь была построена в 1045 году и до начала семнадцатого столетия оставалась католической. Не всех это устраивало и её сожгли. Всё, что могло сгореть – сгорело. Остальное мы и сейчас можем рассматривать. Единственное изменение, которое с тех времен произошло – водонапорная башня, сделанная из романской церковной колокольни в 1888 году.
Кроме «набегов» туристов в руинах раз в году устраивается зрелищное лазерное шоу. Это вообще нынче писк моды. Но «писк» красивый и пробирает до костей, когда нарисованный лазером вещун начинает загробным голосом сказывать почтенной публике историю Мерзебурга и читать на старонемецком волшебные заговоры. Жду не дождусь следующего замкового праздника с лазерным шоу. А пока прощаюсь с вами. Не навсегда, конечно. Мерзебург – удивительный город, а мир вокруг – потрясающ, поэтому у меня всегда найдётся, о чём вам рассказать.