//Глава
Обшарпанный пассажирский лайнер мелко дрожал корпусом и временами плевался перегретым радиоактивным паром из системы сброса, быстро застывающим в вакууме швартовочного узла. Команда проводила последние приготовления к старту очередного рейса Терра-Марс, и как раз сейчас группа двигателистов гоняла реактор корабля в тестовом режиме. Пассажирам, увы, приходилось терпеть вызывающую головную боль и нытье в зубах вибрацию, от которой не спасали даже компенсационные кресла в каютах. По счастью, процедура эта длилась всего около десяти минут, и уже должна была подходить к завершению.
Эрик и Кэт пережидали предстартовую подготовку в двухместной каюте класса «эконом», одной из трех сотен таких же. Блок «эконом» инженеры разместили ближе к кормовой части судна, а значит, и к реакторному отсеку, и вибрация здесь была сильнее, чем в апартаментах более состоятельных счастливчиков с билетами бизнес-класса.
Впрочем, это был еще не самый худший вариант: на борту присутствовало несколько кают класса «эконом-лайт», расположившихся в непосредственной близости от реактора. От активной зоны их отделял только толстый «сэндвич» из слоев свинца, стали и нейтрализующего гель-уловителя, но фон там все равно был несколько повышен. Учитывая двухмесячную продолжительность рейса, дозу обладатели самого дешевого тарифа набирали немаленькую, хотя и не выходящую за рамки официальных санитарных норм.
В каютах классом выше было безопаснее, хотя особым комфортом они тоже не отличались. Вот и сейчас Эрик безуспешно пытался заставить компенсационный ложемент принять анатомическую форму. Сенсор подгонки то ли завис, то ли не работал вовсе, и сейчас оперативник развлекался тем, что подбирал код доступа к управляющей системе каюты. Код не подбирался, криптоалгоритмы системы Эрикову персонкому были не знакомы, а перебор комбинаций мог занять годы… впрочем, пара месяцев впереди у них была.
Кэт наблюдала за его попытками с плохо скрываемой улыбкой. Наконец, Эрику это надоело.
— Ну и чего смеемся? — сердито осведомился он, в сердцах отправив в качестве кодовой комбинации заковыристую нецензурную фразу. Фраза, само собой, не подошла. В логах бортового компа эти попытки наверняка отразятся, но Кэт перед посадкой уверила его, что на такие мелочи марсианские «космики» внимания не обращают. Главное, чтобы взлом не был успешным, вот это будет обнаружено сразу же.
— Да смотрю, как ты страдаешь, бедолага, так жааалко… — ответствовала его спутница милейшим голосом. — Не подбирается код?
Он метнул на «жену» — а именно как муж и жена они прошли на борт — испепеляющий взгляд.
— Это гребаное сиденье отобьет мне все бока, пока будем разгоняться!
Эрик треснул по сенсору кулаком. Вандалоустойчивое устройство выдержало, а из скрытых в стенах динамиков раздался вежливый женский голос:
«Уважаемые гости. Просим не наносить вреда имуществу «Марс Эйроспейс» в период пребывания на борту. Спасибо»
— Ага, датчики удара у тебя работают, значит! Зараза…
Он бросил наконец попытки взломать бортовую сеть. Успеется еще.
— Ладно, так потерплю, после старта инженера вызовем. Заканчивай хихикать уже, а!
Катерина дисциплинированно сделала серьезное лицо.
— Насчет кода — без шуток, все системы шифрования на марсианском флоте, хоть боевом, хоть каботажном или пассажирском, разработаны на Марсе с нуля, ваши стандартные ключи здесь не подойдут.
Вот тут Эрик удивился.
— Как?.. Ведь в дополнениях к Пакту зафиксирована необходимость совместимости командных кодов, точно помню.
— По документам да, а по факту ВКС Марса давно прикрыли эту лазейку. Вот чтоб такие, как ты, не лезли куда не следует. Так что алгоритмы здесь — ого, ломать можно долго! И это гражданское судно… В военном департаменте используют что-то совсем невообразимое…
— А ты откуда знаешь?
— Папа мой с военными общался, рассказал кое-что. Это не секрет, у нас все это знают.
Несмотря на деликатность темы, разговор был совершенно невинным. Многие пассажиры с Терры, снабженные персонкомами, пытались на марсианских рейсах проникнуть во внутреннюю сеть, поэтому такой разговор между мужем с Терры и женой-уроженкой Красной планеты не вызвал бы ни у кого подозрений.
Между тем предстартовая подготовка окончилась, и десятиминутный отсчет достиг положения «0».
Могучие магнитные захваты дока щелкнули, освобождая корабль, и на несколько мгновений вибрация прекратилась. Затем корпус корабля пронизал низкий, почти на грани инфразвука, гул, с которым двигательная установка выходила на рабочий режим. Легкий толчок оповестил пассажиров, что рейс начался, а спустя секунду об этом же сообщил капитан лайнера по системе внутреннего оповещения. Впереди лежал долгий путь.
…
Пришедший через пару часов после старта техник инженерной службы несколько минут колдовал над сенсором ложемента, после чего вынес печальный вердикт о неработоспособности такового. На Эриков вопрос о возможности ремонта — все же компенсационное кресло служило как защитой при старте-посадке, так и массажным инструментом, и мужчине совсем не хотелось лишаться положенных ему по тарифу двух часов массажа в сутки, ответ последовал не сразу. Техник на какое-то время ушел в себя, общаясь с сетью лайнера, затем заявил, что запасной сенсор на складе отсутствует, но он попробует что-нибудь придумать.
Выудив из сумки с фирменным лого «Марс Эйроспейс» плоскогубцы, моток проволоки, пачку инженерной фольги и набор хитрых инструментов, Отто Х. как гласила бирка на комбинезоне, приступил к «придумыванию».
Спустя полчаса на подлокотнике кресла появилась страшноватая конструкция в виде пластиковой панели с импровизированными кнопками, вырезанными из другого куска пластика. От кнопок к развороченному гнезду сенсора тянулась замотанная изолентой проволока. На кнопках Отто Х. отверткой нацарапал пиктограммы их значения.
— Работает! — сияя, повернулся к Эрику инженер, прогнав по очереди все режимы кресла.
— Большое спасибо. Это… впечатляет!
Молодой техник явно был доволен такой оценкой пассажира. Кэт, впрочем, отнеслась к творению парня прохладнее. Отвлекшись от перебора пакетов с пищевыми концентратами, она скептически окинула созданную Отто панель и сказала лишь одно:
— Жуть.
После чего вернулась к поиску вкусного на обед.
Инженер было вспыхнул, но Эрик успокоил его, сказав, что жена бывает резка в суждениях, но на самом деле просто мало смыслит в технике и не понимает совершенного им маленького технического чуда, и нужно понять и простить глупую женщину… и все в таком духе. Кэт на это только фыркнула, удержавшись, однако, от комментариев.
Инженера извинения Эрика удовлетворили, и он поспешил ретироваться, тем более что в этот момент по громкой связи сообщили о достижении лайнером точки начала разгона. Экипажу пора было занимать места согласно штатного расписания, а пассажирам — размещаться в компенсационных ложементах.
Когда Отто покинул каюту, Катерина запустила в Эрика неведомо откуда взявшейся пудреницей.
— Это тебе за «глупую женщину», предатель! — звонко заявила она, уворачиваясь от легкой ответной оплеухи своего спутника. Все это, конечно, было больше игрой на невидимую публику, но Эрику показалось, что сейчас она говорила вполне искренне…
— Ладно, ну… извини! — попросил он, картинно встав на одно колено. — Он ведь обиделся, а с командой надо дружить, нам с ними лететь еще же. Мир?
Кэт пару секунд смотрела на него, сохраняя сердитый вид, после чего расхохоталась, обняла и чмокнула в ухо.
— Мир! Давай паковаться уже, любимый.
С этими словами юная марсианка грациозно скользнула в свое кресло и запустила подгонку. Эрик последовал ее примеру, отстучав комбинацию клавиш на импровизированной контрольной панели.
Кресла приняли нужную конфигурацию, выпустив защитный «кокон» и подогнав его под седоков, после чего пассажиры принялись ждать начала разгона. Пока экипаж выводил реактор на нужный режим, Эрик задумчиво глядел в одну точку. Поцелуй спутницы был… приятен. И, кажется, не такой уж он и наигранный… или все же кажется?
Мотнув головой, оперативник постарался расслабиться и очистить разум от неуместных в ходе выполнения боевой задачи мыслей. Мочку уха обжигал след губ Катерины.
Капитан лайнера объявил о начале разгона, повторив предупреждение об отсутствии ответственности компании за здоровье и жизнь пассажиров, пренебрегших правилами безопасности на борту. Затем запустился десятисекундный отсчет.
— Три!
— Два!
— Один!
— Старт!
За последним словом автоинформатора последовал резкий рывок вперед, и путешественников вдавило в ложементы силой ускорения. Защитный кокон принял на себя часть нагрузки, что позволило перенести разгон относительно безболезненно. Ощущения, тем не менее, были не из самых приятных.
Спустя долгие двадцать минут лайнер вышел на крейсерскую скорость, и ускорение сняли. «Кокон» втянулся в кресла, и пассажиры смогли облегченно вздохнуть. Начался главный отрезок полета.