Анатолий Волга.
«Путешествие из Волгограда в Бишкек и обратно».
( Путевые записки).
«Симпатии и антипатии являются отражением извращённого понимания цели существования Человека в Мироздании, поэтому не могут рассматриваться как приемлемый способ отношений между нами, Человеками разумными. Мысль творила Вселенную с Любовью. Из этой посылки логично сделать вывод, что изначально Разум Вселенский заполнил Творение созидательной, доброй энергией, проявляющейся в ласковых словах, улыбке, взаимопомощи и светлых, благосклонных взглядах, в образах Человека и животных, Деревьев и Цветов. Не пытайтесь существовать в светлой, всепоглощающей Энергии Бога, игнорируя этот простой, но неоспоримый факт….»
( А. Воложитов-Волга).
Гл 1.
Очень давно я не выбирался из берлоги на Свет божий, очень давно. Естественно, что на пенсию учителя мечта о странствовании – утопия. Благо, что в памяти свежи воспоминания о поездках, которые мне посчастливилось осуществить в угасшую без видимой причины эпоху, в которой у нас было много друзей, и мы общались, не ища материальной выгоды….
Итак, я не мог совершить дальнее путешествие ввиду финансовых проблем, хотя, честно признаться, не очень горюю, потому что у меня есть велосипед, и я живу на берегу Волги, и я на пенсии, и могу найти момент покрутить педали вместе с моей половинкой и полюбоваться вместе с ней тихой Водой и восхититься заволжским закатом. Вода в эти мгновения приобретает малиновый цвет, и из села доносится малиновый звон….
Да, мы общались, были бескорыстны и помогали друг-другу. Теперь я, и все мы проходим практику, теорию мы изучали на лекциях в аудиториях. Вокруг меня стены из прозрачного стекла, очень крепкого, поэтому все мои попытки опубликовать произведения в печати остались безрезультатными. А причина одна: моё учительство. Никого не обвиняю, но и не оправдываю, просто, мы все проходим практику…. Я уверен в том, что мои произведения - это моё интеллектуальное достояние. Ценность их состоит в том, что в рассказах выражены мысли, эмоции, переживания, взгляд на события, именно в этом их неповторимость.
Извините. Отвлёкся. С кем не бывает, отвлёкся от темы…. Итак, очень давно я не был на моей родине, и моя снежная вершина уж совсем поседела и перестала меня ждать. НЕ удивляйтесь. У меня есть моя гора на Тянь-Шане, самая настоящая гора с белоснежной вершиной. Скажу по секрету, что Гора похожа на аксакала в белоснежной чалме. Конечно, уважаемый читатель возразит. Гора не может быть чьей – либо собственностью, потому что она Гора. Возможно, что почтенный читатель прав. Но именно эта гора встречала меня на протяжении четырёх десятков лет каждое утро сиянием реликтового льда в первых лучах солнца. Гора с рубиновой вершиной. Вот видите, я ведь прав: самый потрясающий художник – Творец, а мы, временщики на Земле, лишь пытаемся воспроизвести в масле или словах дуновение утреннего бриза или угадать палитру волны в утренних золотых лучах. И если это не удаётся, то изобретаются…
Извини меня, мой требовательный читатель, отвлёкся, с кем не бывает. Моя гора с белоснежной вершиной приходит ко мне во снах, хотя я уже почти тридцать лет живу на Волге, слушаю по утрам говор утреннего бриза, крик драчливых чаек, норовящих вырвать из клюва соседки плотвицу. В Волге плотвы немеряно. Возникает вопрос: где она, Реальность: толи это Гора с белой вершиной? Толи это говорливая Волга? А возможно, что и моя Гора, и моя Волга живут во мне в едином мгновении?
Гл 2.
Очень давно моя снежная Гора не встречала меня на пороге родительского дома, освещая Вселенную лучами Солнца, отражённого от реликтовых ледников её Вершины. Конечно, бесспорно, гора не идёт к Магомеду, а вот Магомед – существо подвижное, способное перемещаться в любую точку не только Земли.
С великим трудом и волнением простился с любимой семьей, обожаемым Садом, птицами, суетно кормящимися из кормушки. Странные эти пернатые обитатели моего сада. Не сидится им в кормушке. Синица ударит пару раз крохотным клювом, вылетит на простор, осмотрится, снова торопится в кормушку, снова проглотит два просяных зерна. Да, у птиц есть крылья, а у Человека есть вокзалы, поезда и самолёты, есть автомобили и велосипеды, есть ноги.
К моему великому изумлению вокзал оказался забит моими бывшими земляками, азиатами. Все они в лёгких курточках, туфлях, большинство из них в тюбетейках. А у нас, в Волгограде, ещё Зима, ещё холодно, но Азиаты в одежде для весны….
Я с волнением смотрел на них, моих бывших земляков….
Эмоциям не позволил я овладеть моим сердцем. Состроив безразличную гримасу, и уселся на свободное кресло. Подняв глаза, я увидел, что против меня сидит бородатый азиат, смотрит мне в лицо. Наши взгляды встретились. Мои глаза выражают напускное равнодушие, его глаза являют неподдельный интерес. Мне показалось, что этот бородатый, усатый и черноглазый азиат не прочь пообщаться со мной. Он не сводит глаз с моего лица, улыбается, теребит в руке какой-то клочок бумаги. А в моём сердце боль, а в голове вихрь из противоречивых чувств и …. Всё же эмоции овладели моим сердцем!
Итак, против меня сидит человек в кожаной курточке и тюбетейке. Такие головные уборы я видел в на головах мужчин в Самарканде и Чимкенте. В Навои и Бухаре тюбетейки также популярны. И этот бородатый Человек смотрит на меня чёрными глазами, и я чувствую. Что он горит желанием заговорить со мной. Но душевное моё состояние не располагало к диалогу, были объективные причины.
« Пять чувств - не помощь мудрецу: где сердцем не поймёшь,
Там два и три – как будто пять, да суть не такова!» Вспомнил я великого Навои, вспомнил « И за себя - жестокий стыд» обдал меня жаром….
У нас была Родина наших предков. У нас есть Родина наших предков, но сейчас поезд несёт меня на мою Родину. В край, где я родился. Где окончил школу и стал студентом университета. Где женился и где родились мои дети, где я учительствовал и чувствовал себя вполне счастливым Человеком.
Поезд увлекает меня на Восток, на Востоке восходит Солнце, освещает снежную вершину моей горы. Колёса вагонные выстукивают единственное слово «чугун – чугун». За окном вагона плывут дома большого, славного города. Сердце стучит в такт ударам колёс вагона на стыках стальных рельсов. И это волнение объясняется скорой встречей с памятником « Родина Мать». Вот он, памятник, вот она, Родина-мать, вознёсшая меч возмездия к Звёздам как напоминание о том, что не следует забывать уроки истории.
В моём посёлке не осталось ветеранов Сталинградской битвы. Я много писал о них в местную газету, мне посчастливилось встречаться с героями той страшной войны. Мне посчастливилось писать о них. Тяжкий груз на моих плечах в виде обязанности перед нашими ветеранами. Стремлюсь исполнить долг писателя, пишу на основе собранного материала рассказ «Боевое крещение». Закончены первые главы. Мой герой не испугался озверевших и уверенных в себе фашистов. Он добыл в бою оружие и стал мстить за погибших самых близких для него Людей.
Не стучи так сильно, сердце, не взрывайся от непреходящей памяти.
Я и не заметил, как город остался позади. Мои глаза смотрели в окно, но видели бойцов, во весь рост идущих на врага по улицам разрушенного города. Каждый из них знал, что это его последний бой, но ни один из бойцов не устрашился смерти, потому что верил в победу…. Странно, мы, русские, вначале получаем по соплям, и только потом, с раскровяненым носом дерёмся с остервенением, ввергая врага в ужас….
Парадоксы поражают нас повсюду. И в этом факте, и в прохождении практики, о которой я упоминал. Парадокс заключается ещё и в том, что уроки истории быстро забываются, очень быстро. Что же дальше? Нескончаемая череда противоречий, которые постараются затушевать временными и бесполезными мерами.
Город остался позади. Рельсы бегут по Заволжью, вдоль путей живут Дерева. Они бегут от поезда, убегают в степь от шума и голоса колёс: « Чугун-чугун»! За Деревами спешат весенние ручьи. Они журчат по овражкам и скапливаются в ложбинках, образуют озерца, прорывают естественные препятствия и устремляются к Большой Воде, к Волге.
Колёса вагонные упорно выстукивают мантру «Чугун-чугун» (юююююю)
А в Самаре Зима! А в Самаре метель! Начало Апреля, второй месяц Весны, но Зима не собирается сдавать позиции. Зима с отчаянностью обречённого воинства, напрягая последние силы, ринулась в последнюю битву. Борей скручивает тугие спирали из холодных своих струй, выхватывает из низких туч снежные хлопья и остервенело, швыряет снежные вихри в лицо Человеку, Человеку неугомонному, неистощимому на фантазии, любознательному…. Не слишком ли ты, Человек любознательный, углубился в свои несбыточные фантазии, мечтая покорить и обуздать вполне независимую Стихию? Не слишком ли ты уверовал в свою исключительность? Скорее всего, ты, Человек, ослеплён кажущейся волей, которой наделил тебя Создатель, вменяя тебе в обязанность быть садовником.
О чём я, то бишь? Ах, о Человеке! О творении Божием. Бог из любви и беспредельного благодушия наделил Человека некоей долей самостоятельности и заповедал плодиться и размножаться, и холить и лелеять Землю, данную в пользование. И что же мы видим? Корыстью живёт Человек, расхищает богатство Планеты, рядит свое несравненное, распрекрасное тело в золото и серебро, украшает камнями, и похоти его нет предела, и своекорыстию нет границ. Очарованный богатством Земли, Человек добывает роскошь, отбросив на свалку традиционные понятия о чести и порядочности. Ты стоишь по колено в крови, ты опьянён вкусом крови, ты пьешь её вместо вина. Сколько золотых монет сейчас дают на рынке за каплю крови?
Гл3.
Весенние воды бегут по казахской степи, журчат, сверкая на Солнце на излучинах и порожках, стремятся талые воды в низинки, спешат к большой Воде. А большая Вода вот она, в ближайшей низине. Она пробила в течение миллиардов лет в Тверди Земной русло! Такова природа Начала, Она становится понятной только в своей конечной ипостаси, в точке невозврата. Для Воды этой точкой является встреча с Океаном, для Человека – Просветление Души.
« Салам Алейкум, байке. Разрешите взять ваш нож?» Я поднял глаза. Передо мной стоял молодой Человек и смотрел на меня чёрными глазами. Взгляд его был приветлив. Сердце моё затрепетало, защемило от того, что я услышал Слова, знакомые мне с детства. Я кивнул головой в знак согласия. Молодой человек поправил тюбетейку. Взял со стола перочинный нож, ушёл в своё купе.
Глубинка, глубинка…. В этот миг я в очередной раз убедился в том, что для нас, живущих на Земле и получающих от её щедрот пищу на каждый День, ничего не изменилось. Изменились правила пересечения некоей условной преграды, потому что на границах великой Страны появились таможенные организации. Молодые люди проверяют паспорта, досматривают дорожные сумки.
Границы, границы…. Даже крохотные ручьи рвутся к большой воде, пробиваются к ней, тщась почувствовать себя причастными к великому круговороту, устанавливающему равновесие, баланс Стихий. К какому Кругу, к какой Стихии вменено примкнуть тебе, Человек?
Условная черта, граница…. Вспомнились мои прожитые годы в эпоху, когда я свободно преодолевал тысячи километров дорог, с лёгкостью заводил знакомства с жителями Иссык-Куля, Таласа, Токтогула, мог любоваться синими водами озера Балхаш, робеть перед величием и сказочностью Природы Урала и Сибири, часами стоять посреди площадей Санкт-Петербурга и Минска и восхищаться гением архитекторской мысли, вложенной при возведении этих сказочных городов, с трепетом в сердце осматривать великолепие Московского Кремля я, станций московского метрополитена, упиваться великолепием изразцов на минаретах Самарканда, Хивы, , отдыхать на берегу Финского залива…. Да разве возможно вновь пережить эти минуты восторга и покоя при множестве вдруг возникших условных линий, на которых молодые люди проверяют дорожную поклажу?
Так что же с нами случилось? И возможно ли удержать нас за этими линиями при современных средствах коммуникации? Страшны не границы, ужасно то, что в нас, что в Человеке заилился, иссяк чистый, Богом данный ручей, который называется «Свет истинный». ( От Иоанна, гл. 1, катрен9).
Замутился кровью ручей, потому что Человек очарован ни Словом, но оружием, так как он убеждён в том, что каноны могут защитить его. Смогут ли? Возможно, ли защититься от самого себя, ведь угроза для тебя тебе самом, Человек…
Казахская степь, ещё не свободная от снега. Белые заплаты наложены на северную сторону курганов, смешанный с песком снег лежит в перелесках вдоль путей. Уважаемый читатель, я попрошу тебя вместе со мной устремить взгляд вдаль. Что мы замечаем, возможно, что с удивлением? Замечаем мы, что Степь не так уж и плоская. Степь, оказывается, вся в промоинах, которые образованы ручьями талой Воды за миллионы лет. Небольшие многочисленные речушки теснятся в руслах с крутыми глиняными берегами. В падинах, в которых долгое время сохраняется влага даже в самое засушливое Лето, вцепились корнями в почву величественные Вязы…. Эти красавцы ценятся в Азии, так как его древесина очень крепкая, хорошо полируется и радует сердце изумительными разводами. Мне посчастливилось видеть колонны дворцовых сооружений в Фивах и Самарканде, изумительной красоты двери из Вяза ведут в роскошные покои, в которых некогда отдыхали и наслаждались вином и нежной мякотью дыни султаны и эмиры, взгляд которых услаждали танцы наложниц под чарующую музыку несравненного Востока. Восток остаётся Востоком, там жаркий климат, зелёный чай и древние, незыблемые традиции.
То бишь, о чём я? Ах да, конечно о Степи, но особенно о Человеке, живущим в ней и занимающийся древнейшим ремеслом. Человек растит детей, кормится продуктами, которые даёт ему прирученная тысячи лет назад скотинка, любит жену и детей, восхищается чистым Небом и зелёной Степью Весной, слушает звон ручья, сидя на ковре и наслаждаясь в жару зелёным чаем. Эту идилистическую картину я много раз видел и в Самарканде, и в Бишкеке, и в Фивах. Аксакалы любят сидеть на подушечке за низким столом, и, поглаживая седую бороду, ведут неспешную беседу, утоляя жажду, отпивая маленькими глотками кок-чай из расписной пиалы.
А что же Степь? Степь, как Человек, живёт своей жизнью. Весной она особенно красивая. Зелёный ковёр Проведение украсило красными тюльпанами. Степь от цветов горит холодным пламенем, которым Человек-Степняк не устаёт любоваться тысячи Лет. Красота пленит Душу, как магнитом притягивает взгляд, лопается сердце, разрывается от натужной работы, и в последний миг Жизни в глазах Человека горит это холодное пламя. Возникает вопрос: где твоё Начало, и где твой Конец, Человек? Начало в миг твоего рождения, бесспорно, неоспоримо, ясно. Но Конец где?
ТО бишь, о чём я? О Степи, или о Неконце? И о том, и о другом. Что же ещё особенного в образе Степи? Её бесконечность, её стужа зимняя, её Лето жаркое, её Осень ранняя с прозрачным воздухом, который режется ударом камчи Джигита на неподъёмные ломти? Скоро эти ломти упадут на Реки и Озёра, превратятся в дороги зеркальные…. Степь сформировала быт её Жителей, наполнила его жизнь нескончаемыми заботами, вот только радостей она почти не дала, почти не дала, обрекла на выживание и постоянную борьбу за тепло Зимой, прохладу знойным Летом. И лишь Весна благосклонна к Человеку.
Степь, толи Ты породила Джигита по той простой причине, что тебе скучно без его Комуза и его бесконечной песни, без его лошади и хлёсткого голоса его камчи, толи Казах породил Степь, потому что он возжаждал строить свою судьбу от её даров?
Поезд с редкими остановками мчит меня по ночной Степи. Слева огни большегрузных машин. Они торопятся доставить груз по назначению. Всё я вижу неосознанно, мои мысли далеко от этой Ночи, от Степи, от суетливых фур…. Я вижу моё Начало, мою Полтавку, тонущую в тени Кара-Гачей и Тополей, Акаций и Яблоневых Садов. Здесь, в Чуйской Долине, которую Создатель оправил в горную цепь с пиками, покрытыми реликтовыми ледниками, горящими на Восходе и Закате чистейшими Кораллами и Рубинами. Гранат, Шпинель, Яшма и Сердолик, Андалузит притягивают взгляды жителей Чуйской долины и вселяют в них уверенность в собственных силах. И я здесь родился, родился в этой чудной Долине, сделал по её тропам первые шаги, произнёс первые Слова, совершил первые поступки, научился видеть Красоту Гор и Человека. Немногим мы отличается от Дерева, разве только тем, что обладаем Разумом. Эта непреложная истина. Именно Разум призван не допустить, чтобы превратиться Человеку в Тигра или Льва, конечно, если Человек сам этого не пожелает.
Первые понятия о Красоте и Некрасоте внушили мне мои родители, люди образованные для того времени, работники в сфере культуры. Но и не последнюю роль в этой связи сыграла потрясающая красота Чуйской Долины.
Здесь всё случилось впервые, здесь моё Начало. На какой Звезде мой Неконец?
Станция « Туркестан». Здесь властвует Весна. Травы тянуться к Солнцу, почки на клёнах выстрелили молодыми, ярко-зелёными листьями. Гигантские деревья Арчи, подобно тем, какими я любовался в горах Сусамыра и Прииссык-Кулья, растут вдоль путей.
Весна прибавила забот людям, поселившимся в окрестностях Туркестана с незапамятных времён. В селах стоят новые кирпичные дома, увенчанные шатровыми крышами, крытыми современной кровлей. Дома обнесены кирпичными дувалами, по старинному обычаю, за которыми стоят сарайчики и гаражи. Но нет суетливых обитателей жилищ, потому что Весна пришла. Аксакалы чинно восседают на лошадках, следуя за стадом, бредущим в безграничную Степь, зелёную, щедрую…. Весна! Молодые, крепкие жители суетятся на полях. Поле уже вспахано, по нему тянуться глубокие борозды для полива. Дехкане мерно ударяют мотыгой, бросая в прогретую землю семена.
Гл.4.
Я проснулся среди ночи. Проснулся от того, что колёса вагона стали выстукивать совершенно другое слово. Я услышал чётко слово «Арысь, Арысь». Сердце моё защемило. Сон слетел с моих глаз, и я уставился в черноту ночного окна, надеясь разглядеть вдали первые холмы. Но увидел я их только на рассвете…. Холмы тянуться на Восток, они предвещают скорое свидание с Кыргызстаном.
Холмы образуют причудливые пейзажи. Они напоминают мне и юрту чабана, и двугорбого верблюда, и геометрические фигуры самых причудливых конфигураций. Слева Речушка пробилась сквозь гряду холмов, вгрызлась в древние пласты красной глины и струится к большой Воде, образуя живописнейшие зигзаги. Крутые жёлтые берега нависают над жёлтой Водой. Вдоль берега Реки вольготно чувствуют себя и кусты разных растений, и Вербы, и Вязы.
Замерло сердце, заныло, забилось, подобно как птица, угодившая в силки…. Виновники моей тревоги звуки мелодии Востока! Музыка зародилась в моих воспоминаниях, где-то в глубине того кудука, кристально чистого и сверкающего цветами радуги в лучах восходящего Солнца, которому название – Детство!
Скоро, очень скоро Кыргызстан! Прислушиваешься к ощущениям и понимаешь, что годы, прожитые от места Начала не изменили представления о Родине. Она осталась такой же безграничной страной, населенной нациями с разным вероисповеданием и присущими только им ценностями.
Я жду встречи с Горами,
Я давно их не видел.
Кыргызстан без Тянь-Шаня,
Невозможно представить.
Поезд медленно втягивается в ущелье, совершает крутой поворот и исчезает безмерное пространство, его место занимают отроги Тянь-Шаня. Вершины гор рядом, до них дотягиваешься рукой. При желании можно захватить в ладони чистейший снег, потереть им и без того пылающие от волнения щёки, ощутить сполна прохладу и чистоту…. Здесь, в Кыргызстане, другой воздух. Его вдыхаешь с наслаждением, ибо Воздух чистый, перенасыщенный запахом альпийских лугов и хвоей лесов Иссык-Куля и Сусамыра. Здесь, в Чуйской долине, Земля плодороднейшая, оттого, что в ней пепел. Совсем недавно здесь неистовали вулканы, выбрасывая в Космос пепел и удобряя долину. Именно поэтому Земля Чуйскодолиная имеет сероватый оттенок. И радеет Человек на Земле, трудится, выжимая из Поля все соки, мечась о личном благе. Речь, естественно, не только о том, что Человек из Поля желает иметь личную выгоду, поразмысли более масштабно, уважаемый читатель. Причина, отчего бушуют смерчи над Планетой, отчего Летом Землю накрывает снегом, отчего смывает города волнами, отчего Реки меняют русло и текут по улицам городов и сёл, лежит в нас, а вернее, в отсутствии Разума в нас. Разум потерян оттого, что мы не ведаем Начала, не знаем, что и Начало, и Неконец в нас. Но это совершенно другой вопрос, вопрос из области философии, поэтому воздадим время для рассуждений в другой раз, при случае, если он представиться. Всего лишь одну выдержку позволю себе представить на суд читателя: «Мы не можем себе представить Начало, или, по другому сказать, зарождение разумной Жизни, потому что оно не поддается ни ощущению, ни измерению любым из методов, к коим мы привыкли, пребывая на Земле под впечатлением материальной энергии».( А Воложитов-Чуйский.
«Где наше Начало?» Миниатюра. Волгоград, 2018 Год).
То бишь, о чём я? О Человеке, живущем на Земле? Да, О Человеке, живущем, или выживающим, или, возможно, бьющемся в конвульсиях, выжимая из Окружающего Мира средства для материальных потребностей. Создаётся впечатление, что Человек живёт на Голубой Красавице последний день, и Он не имеет воли избавиться от личных впечатлениях о ценностях, которые трансформировались и свершено не гармонируют с общепринятыми. Почему я в этом уверен? Да потому, что о Человеке судят по его делам. А дела его лежат вокруг каждого поселка и города. Ветром разносит пакеты на километры по степям и лесам. И в этой грязи копошатся нищие. Гламур больших городов не дошёл до глубинки, ибо большим городам не до провинции. Слово то какое, провинция. Вот и везёт меня поезд вдоль деревень и городков, забытых Богом и высоким начальством, и вокруг этих поселений высятся кучи пластика и строительного мусора, бочек и ржавых машин. Именно поэтому я с облегчением вздохнул, когда поезд остановился на моей станции и меня встретила моя сестра.
Мы не виделись долго, очень долго. Поэтому восторги и лобызания длились долго. Через полчаса мы сели в маршрутку, едем. Лида, моя сестра, подаёт водителю восемь сомов. Водитель возмущается:
«Почему восемь сомов, оплата за проезд десять сомов!» Сестра невозмутимо отвечает:
«Я пенсионерка». Водитель кивнул головой, ответил:
« Ну, тогда семь сомов. Но у меня нет одного сома сдачи!» Лида пожала плечами, ответила равнодушно:
«Тогда сдайте мне два сома сдачи». Водитель забыл про руль, уставился на сестру чёрными глазами, ответил с раздражением:
«Почему два. У вас всего восемь сомов, а вы должны за проезд заплатить семь сомов!» Водитель стал смотреть на дорогу, качая чёрной, седеющей головой. Сестра махнула рукой, ответила, глядя с улыбкой мне в лицо:
«Да оставьте один сом себе, на чай». Водитель с раздражением стукнул по рулевому колесу ладошкой, воскликнул:
«Мне не нужен сом на чай. Я в состоянии себя прокормить, я здоровый человек, и у меня есть небольшой бизнес!» Сестра внимательно выслушала водителя, покачала головой, и с настойчивостью повторила:
«Водитель, вы всё таки возьмите один рубль себе, ведь …».
« У нас не рубли а сомы!» Водитель ударил по тормозам, маршрутка завизжала колёсами, клюнула фарами, остановилась:
«Женщина, почему рубли, в живёте в Кыргызстане, а у нас сомы!» Узкие глаза водителя расширились, в них и удивление, и негодование:
« Я россиянка». С усмешкой ответила Лида.
« Вот и уезжайте в свою Россию!» Воскликнул водитель и повернул ключ зажигания. Автобус задрожал, нервно тронулся. А моя сестра спокойно ответила водителю:
« Я не хочу в Россию, я хочу в Турцию». Водитель глянул на сестру с изумлением, спросил:
« Почему в Турцию, вы же россиянка?»
« В Турции живет моя доченька». Водитель махнул рукой, сказал:
«Тогда уезжайте в Турцию». Сестра не растерялась:
«А вы купите мне билет на самолёт из Бишкека до Стамбула?» Водитель остановился, нервно, рывком поставил автобус на стояночный тормоз, ответил:
« Пусть вам купит билет ваша доченька, или зять!» Лида засмеялась, ответила:
«Она не может, у неё кредит. Вы поможете ей выплатить кредит за квартиру?» Лида прижала носовой платок к глазам, она уже не могла сдерживать весёлый смех. Определённо, что у моей сестры очень хорошее настроение, видимо оттого, что приехал я в гости первый раз за столько лет.
Водитель встал с водительского кресла. Рывком распахнул дверь, с раздражением потребовал:
« Это я ещё должен помочь ей выплатить кредит? Всё, выходите из моего автобуса, выходите!» Смех накрыл и меня. Я уже не мог проглатывать приступы хохота, рассмеялся весело. Я набросил ремень сумки через плечо, смеясь, двинулся к выходу. Сестра последовала за мной. У двери она повернулась к водителю, отпустила:
« Было бы не плохо, чтобы вы заплатили кредит. Так вы возьмете с меня плату за проезд?» Ответ водителя не был услышан ни мной, ни моей сестрой, потому что весь автобус разразился хохотом. Мы вышли из маршрутки. Дверь с грохотом захлопнулась, мотор взревел, и автобус рванул с места, утонул в нескончаемом потоке лакированных монстров машин. ( Диалог с водителем автобуса взят из реальной жизни и записан со слов моёй сестры, Лиды. Моё присутствие в маршрутке – вымысел. Примечание автора, Воложитова-Чуйского).
Гл.5.
Уважаемый читатель, не мысли, что я, смеясь, вошёл в дом моей сестры. Нет, конечно. Это потому, что моё детство и моя юность, моё становление как семьянина и педагога состоялось в этом доме. В моём рабочем кабинете всё ещё стоит книжный шкаф, набитый книгами. Я с благодарностью пожал руку моей сестры, обнял её крепко, сказал:
« Лида, я благодарен тебе за то, что ты сохранила мои книги». Я открыл дверь шкафа и взял в руки мою любимую книгу. Это Чингиз, Чингиз Айтматов, и его прекрасные рассказы « Первый учитель», « Белый пароход». На полке моего шкафа стоит и Мухтар Ауэзов, и Лев Толстой, и Джек Лондон. Да разве возможно перечислить всех моих любимых писателей?
Я открыл наугад Айтматова и прочёл несколько строк. Крнечно же, я воспользовался несколькими минутами, минутами, которые понадобились моей обожаемой сестре для того, чтобы накрыть на стол, и погрузился в чтение.
« Я знала, что ты любишь Айтматова, поэтому сберегла книгу. Все твои книги я сберегаю. Я знаю, что ты хоть изредка, но будешь приезжать в родительский дом». Сестра села, ласково посмотрела на меня круглыми глазами, сказала:
« И вообще, брат, я считаю, что наша семья очень благополучная в смысле взаимоотношений между нами, членами семьи. Я считаю, что мы такими стали оттого, что родились во время войны и в послевоенное время….». Я поднял руку, сказал:
« Извини, сестра, я прервал тебя. Я не люблю это слово, Лида. Время, это что-то неуловимое в моём понимании. Блаженный Августин выразил мысль, что время есть нечто, что имеет свойство растягиваться. Время есть растяжение, но чего? Может быть самой души? Вот такой вопрос. Я, конечно, постараюсь на него ответить. Но мне ещё не хватает мудрости. Подрасту ещё немного, возможно, что отвечу». Я рассмеялся, стремясь превратить мою мысль в попытку пошутить. Но Лида восприняла моё высказывание вполне серьёзно, ответила:
« Ответишь, брат, обязательно ответишь. Так вот, мы родились в трудное время. Скорее всего, эти трудности повлияли на отца, и он превратился в скептика, критика. Отец, царство Небесное, не надеялся, что мы построим светлое будущее. Но Мама, райские сады ей для жизни, горячо верила в идею. Спорила с отцом Мама, убеждала его, что скоро мы будем жить при коммунизме, что Сталин выиграл войну. Аргументировала она высказывание фактом, что Сталин даже в самую критическую годину не покинул столицу.
« Так что, батя, молчи, вот молчи, Фома неверующий». Со смехом говорила Мама и уходила на кухню».
« Я эти сцены помню очень хорошо, Лида. На поверку оказалось, что скептицизм отца был логичен и аргументирован. Вот так, сестра, мы и жили, вот так, сестра. Большая политика убеждает нас в том, что крах идеи был неизбежен, потому что мы проиграли в разработке новых технологий. Как это возможно, сестра, увязывать идею и технологии? Думаю, что крах идей произошёл оттого, что ответственные люди, говоря о светлом будущем, не верили в него». Мы замолчали, наконец-то вспомнили о чае. Он поспел, даже сквозь закрытую крышку фарфора мы ощущали аромат свежезаваренного чая.
Не успели мы сделать и нескольких глотков чая, как дверь открылась, в комнату вошел сосед, Джекшен.
«Салам Алейкум, байке». Сказал он, протягивая мне руку. Я встал со стула, обнял соседа, стал его рассматривать.
У соседа седые волосы, седая бородка, хотя моложе меня. Одет он совсем обыкновенно, только тюбетейка, расшитая золотыми нитками, да клинышек бороды, чёрные раскосые глаза говорили о его национальности.
« Прошло много лет, сосед, ты отрастил бороду. Садись к столу, будем пить чай». Отважился я взять на себя роль хозяина и пригласил соседа к столу. Лида одобрительно кивнула головой, поставила на стол пиалу. Я налил в пиалу немного чаю. Джекшен взял пиалу, поставил её на пальцы, отхлебнул, поставил пиалу на стол, провел по бородке ладонью.
«Как дела, расскажи, сосед». Попросил я Джекшена.
«Хорошие дела. Дочки выросли, живут в Москве. Работают. Там хорошо. Дай Аллах здоровья Путину, он хороший джигит. Нас не бросает, даёт детям работу». Джекшен улыбнулся, погладил бородку, задумался, отхлёбывая из пиалы.
Разговор с соседом не касался прошлой жизни. Мы все понимали, что сетовать и обижаться на кого бы ни было бесполезно, что прошлую жизнь не вернуть.
Джекшен допил чай. Я потянулся за чайником. Я намеревался наполнить до половины опустевшую пиалу, но сосед заторопился. Он сказал:
« Рахмат, Анатолий, чай джакши. Мен спешит. Бараны ушли далеко, бежать надо». Сосед перемешал языки, видимо от волнения. И я не остался в долгу:
« Мир твоему дому, сосед, и семье твоей благополучия». Мы обнялись. Джекшен заторопился, я проводил его до калитки. Бараны соседа были уже далеко. В раздумье я вошёл в комнату. Сестра сказала:
« Хороший человек, сосед. Помогает мне, я беру у него бараний перегной, кормлю деревья и цветы. Вот так и живём».
Я кивнул головой, после паузы заговорил:
« Сестра, я не знаю, как мне распределить дни до отъёзда. Мне необходимо повидаться с родными, с одноклассниками, с друзьями…» Лида подняла руку, сказала:
« Об этом тебе рано думать. Поживи у меня хотя бы несколько дней. Кстати, есть повод всех родственников пригласить ко мне. Так что, брат, всё образуется».
Вот и ладненько, вот и хорошо. А пока я выйду в сад, поприветствую Горы, полюбуюсь синим Небом. Подышу прохладой ледников….
.
Я прощался с Горами,
Я смотрел на вершины.
Они белые-белые,
Они тоже седые.
Над вершинами Небо,
Оно чистое-чистое,
Я смотрю на них долго,
Сердце бьётся неистово.
Пролетел отпуск быстро,
Стук колёс, сёл мельканье.
Я как будто здесь не был,
Кыргызстан досвидания.
Волгоград-Бишкек. 23.06.2018 год.