предыдущее - http://proza.ru/2018/06/12/951
Видно, какие-то секунды я всё-таки пребывал в забвении, потому что чётко слышал стук копыт; потом забвение кончилось, и оказалось, что это не копыта – это топот бегущих ног.
Мне показалось, бегут человек пятьдесят. На самом деле, людей вокруг меня собралось вполне исчисляемое количество: трое из «девятки» и несколько прохожих, случившихся поблизости.
Они плотно столпились вокруг - бледный до зелени, насмерть перепуганный парень моих лет, молодая, красивая и тоже испуганная девушка, дама среднего возраста в кожаной зелёной кепке и с глазами-буравчиками, и была ещё женщина, сердобольно протягивающая мне подобранную пачку сигарет, и был какой-то дед с допотопным фибровым чемоданом и кто-то ещё...
Дальше стояли совсем уже абстрактные зеваки, привлечённые скрежетом тормозов. Милиции не было.
Мне приподняли голову и прислонили к ящикам с фруктами, пирамиду которых я и свалил, когда отшатывался к тротуару. Двое грузчиков с мутными взорами на тяжело озадаченных лицах также пребывали возле.
Пока я встраивался в окружающий мир, пока женщины, сочувственно чирикая, отряхивали и обметали мне одежду, судьбу мою решала дама в зелёной кепке, единственная, не потерявшая трезвости, и как потом оказалось – не спроста.
- А ну, хлопчик, хлопчик! - напористо понукала она меня, видимо, считая, что я вот-вот отойду в мир иной. – А ну, ноги целы? Руки целы? Стоять можешь? Идти можешь? А ну! – она вбуравливалась в меня отчаянными глазами, и я понимал, что отойти в мир иной у меня не выйдет.
По её энергичной команде меня под белы руки отволокли к «девятке» и без лишних слов запихнули на заднее сиденье - прямо как в бандитских сериалах, в сценах похищения заложников. Вообще всё очень походило на бандитский сериал. Дама ожесточённо махнула рукой парню, прыгнувшему за руль, машина дернулась, - и нас, теперь уже вчетвером, унесло с места преступления.
Я ещё раз проверил себя на жизнь. В принципе, я был цел, хотя и имел шишку на голове. Машина лихо тормознула возле сквера – мы все дружно тюкнулись носами вперёд, после чего три лица повернулись ко мне. Каждое – в разной степени умоляющей встревоженности.
Всё стало ясно за считанные секунды. Парень только что получил права и повёз кататься невесту и будущую тёщу. Семейство направилось в аэропорт пошукать расписание рейсов для всяких молодожённых увеселений. И тут подвернулся я.
Все говорили наперебой, каждый своё.
- Мы уже заявление подали… - лепетала девушка. – Если у него что-то случится… Он не виноват… он просто не видел… троллейбус стоял, всё загораживал...
- Я… я.. – лопотал, заикаясь, жених, – я не видел… обзор был закрыт...
- Хлопец, ты який? Ты местный? – тормошила меня тётка. - Мы вже тебя свезём, куда скажешь… Голова болит? А ну? В больницу свезти?
- Сотрясения нет? Тошнит? Не тошнит?– спрашивала девушка с надеждой.
- Да все нормально, – сказал я, пытаясь выйти из прострации.
- В больницу едем? Тебя докуда свезти? – наседала мамаша. - Где живёшь? А ну?
Я назвал. Троица приуныла.
- Далеко, дюже далеко, не доедем…
- Я попробую, - вызвался жених браво.
- Ой, сиди вже… - одёрнула тёща. - Ты вже спробовал.
- Ладно, - сказал я. – Не переживайте вы, всё хорошо. Заявлять никуда не буду, ничего не было, я ничего не видел. Я пошёл на троллейбус…
Я было уцепился за ручку и привстал, но мне не дали уйти.
- А ну, стоп, - скомандовала мамаша, властно осадив меня крепкой рукой, и я снова повиновался.
- Сейчас всё сделаем – уверенно пообещала она.
Понятливому парню опять был сделан знак - и через три минуты меня так же дружно в шесть рук пересадили в подруливший таксомотор. Шофёру что-то шептали в окошко, меня благодарили, меня опять умоляли, мне совали деньги, я отмахивался, оперативная мамаша захлопнула за мной дверь, и только минуту спустя, устраиваясь поудобнее и проверяя карманы, я нашарил в них две хрустящие бумажки.
- Оплачен проезд, не суетись – кивнул мне в зеркальце шофёр, увидев, что я разглядываю деньги.
Я хмыкнул, убрал деньги, ещё раз хмыкнул. Кажется, судьба сегодня работала с перебором… Впрочем, не мне судить о её превратностях.
Я пристроил голову так, чтобы не задевать ушибленную левую сторону и какое-то время лениво смотрел на мелькание зданий и деревьев – мирные, успокаивающее картинки, никакой погони, раздирания души, никаких выныривающих на тебя бежевых девяток. Вообще никакой ответственности. Тебя везут, ты едешь… это был покой…
Я вдруг почувствовал, что всё утреннее, всё вчерашнее и позавчерашнее - всё, чем я жил и дышал несколько дней рядом с женщиной из прошлого - как по мановению волшебной палочки отодвинулось, затуманилось, стало лёгким, безболезненным воспоминанием.
Получалось так, что только хорошая встряска заставила меня вернуться в нормальную жизнь. Силой заставила. Саданула по башке, чтобы я в чувство пришёл. Но какие-то тени всё равно мелькали в глубине души, всё равно мелькало это полудрёмное: лес, слезы, мох… и опять лес, шёлк одежды… и всё это теряло смысл, растворялось в стуке копыт, и меня – а может, и не меня - валило с седла, сражённого ударом…
- Слухай, зарулим трошки по дороге, а? - заговорил вдруг задушевно шофёр , внедряясь в мои грёзы. – До сеструхи моей? Сестрёнка у меня... племяшам жвачки передать, гостинчика… Тут по дороге, у Сирени она…
- Сирени? – переспросил я лениво. - Улица что ли? Где это?
- Та не… магазин «Сирень»… Парфюмерием торгует. Та… духи, помада… У тебя жинка есть? Девчонка есть? Купить чего-нибудь можно… там товар хороший, а народу мало на краю…
Не дожидаясь согласия, он свернул и покатил по пригородным улочкам, уверенно виляя на колдобинах.
Девчонка, подумал я. Есть у меня девчонка?
Пани… И что-то тёплое и нежное тихо поплыло на меня издалека – сквозь голые ветви деревьев, сквозь слякотный простывший декабрь… Вдруг ожило и протеплело вокруг, зашумело в ушах море, и я увидел две пары наших босых ног, идущих по сырому песку – мои просто шли, а её – пританцовывали, легко касаясь песка, оставляя на нём после себя маленькие узкие тонкие следочки, размываемые прибоем… Пани… её лицо в обрамлении растрёпанных волос, её отчаянные глаза, а потом её улыбающиеся глаза, а потом – медленно закрывающиеся глаза, и нежность прохладных, несмелых губ под моими губами и чувство, что рядом с тобой что-то беззащитное и нежное, и моё желание быть покровителем, закрыть собой, спасать, беречь… пани…
- Гоп, приехали! – весело объявил шофёр. - Подможешь?
«Гостинчики» племяшам весили килограммов в общей сложности тридцать, когда я помогал выволакивать их из багажника.
- Та маманя тут упендюрила всякой своей ботвы, – объяснил шеф, взваливая на плечо мешок с проступающими сквозь него капустными и морковными формами. - У сеструхи мужик спился, - доверительно поделился он мне через плечо, - одна двоих хлопцев тянет, кормиться надо, помогаем вот с братанами…
Я подхватил две набитые сумки – по ощущениям в них были банки с домашними соленьями – и мы поднялись по бетонным ступенькам к дверям.
Магазинчик был чисто женским: в первой половине продавалось что-то шапочно-тряпочно-бельевое, а из дальней на нас пахнуло изысканными ароматами, и нам навстречу вышла худенькая продавщица в зелёном форменном платье с кружевным воротничком.
- Гала, принимай гостинцы! – скомандовал шофёр.
- Ой, вот это ж гостинец! - с весёлым удивлением проговорила женщина, глядя на меня, и я засмеялся.
- Ну, ты ж Петя молодец по гостинцам, - засмеялась и женщина. - А ну, давай, тащи пока в подсобку, - кивнула она брату и снова обратилась ко мне..
- А я гляжу в окно – Петя приехал, - певуче заговорила она. – А потом гляжу, кто ж ещё с ним такой гарний... А это мне Петя покупателя привёз, да?
- Та не… - махнул рукой Петя, взваливая опять поклажу, - пассажир с аэропорту.
- А почему ж «не»?... - возразила продавщица. – Ну, глянь, какой хлопчик, небось отбоя нет от девчат… А у нас духи хорошие, молодой человек. Сделайте своей девушке подарок…
- А шо, возьми девчонке своей, – посоветовал Петя, выходя за остальным. - Гляди, тут навалом всего у ней...
Продавщица повернулась ко мне.
- А вы не думайте, что у нас захолустье. У нас московское в продаже есть. И заграничное есть. Гляньте, какой ассортимент – всё самое модное. Вот Москва, вот Польша, Болгария... Ваша девушка что любит? Она у вас местная?
- Местная? Да, нет, не местная, - я вдруг смутился. – Московская...
- Ах, московская, - значительно кивнула продавщица. - А подарите ей тогда – набор масел. Наши, симферопольские, «Крымская роза». В Москве таких не найдёшь.
- Масел... – растерянно переспросил я. - Даже не знаю, что с ними делать...
- Ну, женщины-то знают, что делать... - многозначительно сказала моя собеседница. - Знаете, как женщины сами любят составлять себе духи, чтобы были совсем неповторимые...
Я представил себе пани, сидящую над пробирками с маслами, чтобы сделать для себя духи, и решительно покачал головой.
- Ну, тогда смотрите, - широко повела рукой продавщица. - Она у вас блондинка? Брюнетка? Выбирайте... У нас на все вкусы есть. «Лесной ландыш», «Жемчуг», «Балет» - это «Новая заря», Москва…. «Елена»… вашу девушку не Еленой зовут? Жаль... Рижских, правда, нету, зато импортные есть. "Шаноар", "Сигнатюр", "Боншанс", «Пани Валевска»...
- Что? - переспросил я, словно споткнувшись. – Пани?
- "Пани Валевска"… - покивала продавщица. - Это хорошие, очень модные польские духи. Классика, - с удовольствием произнесла она. - Говорят, в Москве не достать…в Москве всё уже попропадало, а у нас есть! Будем смотреть?
Она сняла с полки красивую синюю коробку, ловко извлекла синий пузырёк, повертела пробочкой перед моим носом.
- Чувствуете?
- Бери, хлопец, - поддакнул появившийся из подсобки Петя. - Гляди, как она хвостом-то рассыпает...
- Да я всё равно ничего не понимаю…- пробормотал я смущённо.
- А вы не сомневайтесь, молодой человек, это очень хорошие духи. Просто отличный подарок.
Она красиво держала на ладони синий флакон. Он был элегантной формы и напоминал очертаниями женскую фигуру - шея, плечи... Высокая шея, обнажённые плечи, синее платье – замельтешило опять перед глазами… Да, это она… пани Эсмеральда... Внутри меня что-то зажглось при взгляде на флакон.
- Давайте! - сказал я твёрдо. – Я беру.
- Вот, - сказала она, одобрительно качая головой. – Решение настоящего мужчины.
Настоящий мужчина, тем не менее, слегка обмер, потому что вспомнил, что перед отъездом на аэродром не заходил домой за деньгами, а всю наличку спустил по дороге, в том числе и на розы. Но в последний момент настоящий мужчина что-то сообразил и выдохнул.
Я вынул из кармана и бросил на прилавок слегка скомканную тёткину бумажку.
- Одну будете брать? – уважительно спросила продавщица, расправляя купюру.
- Одну… что? – не понял я.
- Одни духи?
- Да. Нет, - я вдруг спохватился неожиданно для себя. – А что у вас ещё интересного?
- Женщине?
- Девушке. Но… - я запнулся. – Да, девушке, но… подружке. Просто подружке, – нашёлся я.
- Просто подружке, - понимающе закивала она. – Понимаю, поскромнее... Вот это возьмите, девчата сейчас любят, – передо мной поставили маленькую коробочку. – Это «Шахразада». Недорого, но очень модно. Курортницы нарасхват разбирают. Хороший скромный подарок. И в коробочке, не просто так…
Я расплатился, рассыпаясь в благодарностях, спрятал духи и потопал к машине, где Петя уже налаживал мотор. Мы уселись, и я глубоко вздохнул и вытер испарину со лба. Как-то всё-таки сложно выбирать подарок женщине, если это не цветы...
- Хорошая у тебя сеструха, - искренне похвалил я, когда мы тронулись.
- Хорошая, - охотно согласился шофёр, поправляя зеркальце. - Хорошая баба. Та мужики вот сволочи попадаются...
Больше мы не останавливались.
Убаюканный движением, я задремал, а когда проснулся, мы уже проехали перевал, спустились вниз, и перед моими глазами остро и знакомо мелькали уже по обе стороны дороги стройные кипарисовые силуэты. Я был дома…
продолжение - http://proza.ru/2018/06/26/1146