Фотограф семьи князей Юсуповых –
Сокорнов Василий Никандрович (1867 – 1946).
Имение князей Юсуповых - "КОККОЗЫ".
Часть-1
Мы с Вами познакомились с имением князей Юсуповых (Сумароковых-Эльстонов) в Кореизе благодаря фотографиям одного из известнейших в Крыму фотографов – Василию Никандровичу Сокорнову.
В 1912 году по приглашению князя Феликса Феликсовича Юсупова, графа Сумарокова-Эльстон Василий Сокорнов производил съёмки строений Кореизского имения, его интерьеров, парковых и пляжных пространств.
В том же году его привлекли к съёмкам и имения Юсуповых в Коккозах.
По мнению исследовательницы Л.А. Кашук: «Помимо Кореиза Юсуповы имели в Крыму поместье на окраине татарской деревни Коккозы. Деревня располагалась в пяти верстах от Кореиза, высоко в горах - около 400 метров над уровнем моря, на северном склоне Ялтинской яйлы, на старой дороге, идущей из Ялты в Бахчисарай через гору Ай-Петри.
Древняя деревушка Коккозы (в переводе с тюркского – «голубой глаз») известна в источниках с XIV века. В эпоху турецкого владычества в Крыму она относилась к Мангупскому кадылыку (округу).
В путеводителях начала XX в. Коккозы описывались так: «Направляясь к югу... дорога начинает заметно подниматься и на 20-й версте от Бахчисарая достигает богатой д. Коккоз, расположенной среди чрезвычайно живописной лесистой местности, у подножья Яйлы, на 60 саженей выше Бахчисарая. Д. Коккозы по переписи 1897 г. имела 1687 жителей, в том числе 1639 магометан. Деревня славится своими садами...»
Сама усадьба занимала площадь 3400 десятин и располагалась в низине между скал. Это напоминало расположение Ханского дворца в Бахчисарае. Войти в усадьбу можно было по деревянному мостику через речку Коккозку, которая являлась границей между имением и деревней.
Юсуповскую усадьбу - дворец и парк - в Коккозах (ныне Соколиное) Юсуповы назвали «Аскерин», что в переводе с татарского означало «принадлежащий воину».
Это было как бы своеобразным посвящением всем воинам из родов Юсуповых и Сумароковых-Эльстонов.
Юсуповы начали строить своё поместье в горах в 1908-1910 гг., в тяжёлый для них период, после гибели их старшего сына Николая.
Возможно, одной из причин этого строительства было желание переключить внимание Зинаиды Николаевны с горестных мыслей о сыне на какое-то занятие.
Феликс Феликсович-старший определенно считал Коккозский особняк созданием своей жены Зинаиды Николаевны: «Коккозский дом - своеобразен: красив, уютен и оригинален. Это детище моей жены. Она в него вложила не роскошь, не богатство, а свой изящный вкус, и вышла целая веселая, волшебная сказка, интересная и радостная. Вы не успеете войти в дом, как уже охвачены каким-то новым чувством: тут и удивление, и созерцание, и невольно напрашивается вопрос: да где же я? Ах, как тут хорошо; вот где можно и нужно жить. И при каждом последующем шаге вы останавливаетесь перед новизною того, что вам никогда не приходилось видеть. Картины чередуются одна привлекательнее другой. Из одного окна вам видны цветущие деревья яблонь, из другого — зеленеющие горы, из третьего - мечеть с красивым минаретом, из четвертого - татарская типичная деревня. Да, это не дом, а ласковая сказочка. Она так правдива, так радужно захватывает ваше воображение, что невольно думаешь: да это другой мир, чарующий, лучший мир».
Феликс Юсупов-младший также обожал это имение и оставил его восторженное описание: «Наше коккозское именье - «кокоз» по-татарски «голубой глаз» - располагалось в долине близ татарской деревушки с белёными домами с плоскими крышами-террасами. Красивейшие были места, особенно весной, когда цвели вишни и яблони. Прежняя усадьба пришла в упадок, и матушка на месте её выстроила новый дом в татарском вкусе. Задумали, правда, простой охотничий домик, а воздвигли дворец наподобие бахчисарайского. Получилось великолепие. Дом был бел, на крыше черепица с древней зеленой глазурью. Патина старины подсинила черепичную зелень. Вокруг дома фруктовый сад. Бурливая речка прямо под окнами. С балкона можно ловить форель».
Для проектирования и строительства усадьбы Юсуповы пригласили любимого, и не только ими, ялтинского архитектора Николая Петровича Краснова.
Он разработал проект ансамбля и осуществлял архитектурный надзор за его сооружением. Ориентируясь на стиль модерн, архитектор выбрал его восточный вариант, связав его с местной крымскотатарской архитектурой, которую Краснов прекрасно изучил.
Архитектор в течение десяти лет участвовал в работе комиссии по реставрации Ханского дворца в Бахчисарае. Возглавлял комиссию великий князь Петр Николаевич Романов.
Н.П. Краснов выполнял обмерные чертежи, эскизы деталей, фонтанов, собирал предметы национального быта и утвари, фотофиксировал татарские жилища.
Итогом кропотливой работы комиссии стали пять альбомов. Эти материалы, без сомнения, были использованы впоследствии архитектором Красновым для работы над архитектурным образом загородного дворцового комплекса Юсуповых в Коккозах.
Сочетание восточного колорита с элементами модерна породило самобытное, оригинальное произведение, приводившее в восторг посетителей. В выборе стиля немалую роль, безусловно, сыграло происхождение заказчика, вельможи из древнего княжеского рода, корни которого уходят вглубь веков.
Выбор архитектурного стиля дворца, безусловно, определила Зинаида Николаевна Юсупова, которая никогда не забывала о древнем восточном происхождении своего рода, представители которого когда-то были крымскими ханами.
Создавая проект юсуповского дворца в Коккозе, Н.П. Краснов положил в его основу композиционные приёмы и архитектурные мотивы Бахчисарайского дворца.
Дворец поражал всех необычностью и сложностью композиционного построения, основывавшегося на асимметрическом принципе расположения всех объемов».
По словам С.Л. Беловой: «Войти в усадьбу «Аскерин» можно было по деревянному мостику, устроенному через речку Коккозку. Она являлась природной границей между усадьбой Юсуповых и деревней. Здесь Красновым удачно использован эффект внезапного появления Юсуповского дворца в перспективе улицы за мостом, что позволило архитектору подчеркнуть многообъёмную композицию дома — за вспомогательными постройками неожиданно раскрывались главные и боковые фасады дворца.
Это один из интересных приемов архитектуры мусульманского востока, примененный зодчим.
Перед глазами очевидца ярко вырисовывались прекрасные асимметричные разновеликие объёмы дворца из белого известняка, над которым главенствовала видовая башня с нависавшей обходной арочной галереей под шатровой крышей.
«Голубой глаз» вписался в стену этой башни. В центре шатровой крыши изящный высокий шпиль придал дворцу лёгкость и устремлённость ввысь. Крыши видовой башни и всего здания Охотничьего дома покрыты «татарской» черепицей — по образцу черепицы ханского дворца. Покрытую глазурью черепицу изготавливали крымские мастера, владевшие древней технологией, передававшейся из поколения в поколение.
«Чудесная крыша из блестящей майоликовой черепицы цвета морской воды кажется, издали клочком синего моря, неожиданно издали открывающегося зрителю среди горных теснин», — отмечал исследователь Крыма А.И. Колесников.
Динамичность и живописность всему зданию придавали пинакли на изломах крыши основного объема, эффектно выделявшие дворец среди окружающего горного ландшафта.
Слева у главного входа во дворец повторен оригинальный пристенный фонтан «Голубой глаз» в виде неглубокой стрельчатой ниши, облицованной майоликовыми плитами зеленоватого цвета разных оттенков. Они как бы имитировали татарский коврик — плахту. Верхняя часть арки украшена пышно орнаментированной прямоугольной каймой голубых тонов.
В центре майоликовой «плахты» помещено изображение большого голубого глаза из разноцветных — синих и голубых — майоликовых плиток. Из его слезницы в приемный бассейн ниспадала струйка кристально чистой родниковой воды; она была подведена сюда из горного источника и пользовалась славой целебной.
В способе архитектурной обработки фонтана Краснов применил стилевые особенности модерна, а образ «голубого глаза» связан с топонимикой местности.
Особое внимание архитектор уделил эффектному объему сооружения — террасе, с трех сторон опоясавшей помещение столовой.
В облик деревянных колонн террасы автор вложил идею изобилия.
Обращала на себя внимание база колонны — это кувшин с модернизированным орнаментом, откуда вырастал букет цветов, распустившийся в узорах капители. Колонны олицетворяли идею воды, как источника плодородия.
Терраса украшена фигурными стойками из дерева, резными балясинами — в сквозной геометрического орнамента решетке ограждения — и подшивным потолком такого же рисунка.
Она обеспечивала зданию воздушность и открытость и предоставляла возможность любоваться великолепной панорамой парка с аллеями, цветочным партером, архитектурой малых форм, серо-фиолетовыми скалами близлежащих гор.
Сочетание контрастных строительных материалов — камня и дерева — создавало неповторимый эффект: спокойная гладь стен украсилась ажурными узорами.
Здесь Краснов следовал традиции крымского жилого зодчества. Такое жилище соответствовало и местным климатическим условиям — летом оно защищало от зноя, зимой создавало конденсат нагретого воздуха.
Эти элементы восточной архитектуры — пинакли, минарет, галерея, стрельчатые окна, деревянные стойки-колонны, желобчатая черепица, использованные в оформлении Охотничьего дома-дворца, в малых архитектурных формах, хозяйственных постройках, придавали всему комплексу желаемый эффект: живописность и восточный колорит.
Высокий парадный холл поражал восточным изяществом — витражная композиция снова повторила мотив «голубого глаза», но уже огромного.
Парадный холл приводил гостя в лучший и наиболее оригинальный интерьер дворца — двухсветную гостиную, так похожую на Золотой кабинет, или Фруктовую беседку ханского дворца в Бахчисарае.
Стены гостиной, изрезанные в два ряда оконными проемами разной конфигурации, придали ей вид огромной беседки.
Князь Юсупов-младший описал интерьер гостиной: «Внутри мебель, крашенная яркими красными, синими и зелеными цветами, была скопирована со старинной татарской. Восточные ткани покрывали диваны и стены. Большая столовая освещалась через персидские витражи на потолке. Вечером, освещённые изнутри, они пропускали в комнату переливчатый свет, гармонично смешивавшийся со светом свечей на столе».
Эти потоки света придавали обстановке гостиной сказочную загадочность.
Одна из стен гостиной была украшена фонтаном, изюминкой дворца, аналогом которому послужил Фонтан слез ханского дворца в Бахчисарае, знаменитый Сельсебиль (райский источник).
Известно, что для передачи безутешного горя хана мастером Омером применён язык символов. Композиция фонтана имела форму строения с барочным щипцовым завершением.
В поле, украшенное по бокам полуколоннами — по три с каждой стороны, вмонтирована плита из белого мрамора с неглубокой нишей барочного очертания вверху.
Обрамление ниши покрыто резьбой, в верхней её части вырезан цветок лотоса с упрятанной в сердцевине медной трубкой, из которой капля по капле падали поэтические слезы, наполняя три большие и малые чаши, — камень плачет...
Творение Омера стало частью русской культуры — оно воспето Пушкиным, Мицкевичем, Лесей Украинкой.
Плачет и твоя душа возле шедевра восточной мудрости — плачет по утраченной любви, несбывшимся надеждам, бренности бытия...
Древний памятник, каменное творение Омера, повторён во многих дворянских усадьбах Крыма и в гостиной дворца Юсуповых тоже. Он и здесь казался наполненным музыкой пушкинской поэмы. (Позже коккозский фонтан слёз в разобранном виде был вывезен в Никитский ботанический сад.)
Живописцы, резчики, лепщики, скульпторы Строгановского училища виртуозно выполнили оригинальный интерьер гостиной. Художественную выразительность интерьеру придавали два яруса окон.
Витражи геометрического и растительного орнаментов из красного, голубого, зеленого, желтого стекла второго яруса окон, персидские витражи на потолке изумляли цветовым решением и рисунком. Золотисто-малиновый свет заливал столовую (гостиную).
Ритмический ряд нижних окон, вытянутый по горизонтали, оформлен наличниками в технике резьбы по дереву. По восточному обычаю, нижние окна вечером закрывались ставнями. С резного деревянного потолка геометрического орнамента, украшенного персидскими витражами, свисал над обеденным столом 12-рожковый модернизированный светильник с восточным орнаментом. Четыре небольших светильника, тоже восточного рисунка, в угловых звеньях гостиной дополняли освещение.
Интересным акцентом интерьера гостиной являлся ослепительно белый, модернизированной формы камин, как будто высеченный в толще стены.
По периметру гостиной — пристенные диванчики со сверкавшими позолотой подушками, покрывалами. Драгоценные многоцветные ручной работы ковры на полу, циновки делали гостиную и роскошной, и уютной. Вся деревянная отделка интерьера гостиной имела необычный цвет зелени молодой травы.
И это не случайно: зеленый цвет у мусульман — цвет силы и величия. Впечатление было необыкновенно сильным. Однако благодаря искусству мастера эта цветовая экспрессия была изысканно гармоничной.
Здесь всё продумывалось до мелочей — «"Голубой глаз" находился даже в восточной орнаментике столовых приборов», — вспоминал Феликс-младший.
В оригинальных вазах «плывучей линии модерна» расставлены цветы в фарфоровых, фаянсовых емкостях.
От всего этого сказочного благоухания исходило ощущение незыблемого счастья. Феликс Юсупов-младший вспоминал короля Мануэля Португальского, который не хотел покидать сей райский уголок, настолько он был заворожен красотами Охотничьего дворца.
Гости царской фамилии, эмир Бухарский, король Португальский, сама семья Юсуповых пережили здесь незабываемые ощущения, подобные встрече с волшебной сказкой.
Гостям был предоставлен гардероб из татарской одежды. Все наряжались по-татарски — можно было увидеть хана, мурз, беев, евнухов, янычар, хатипов, имамов, муэдзинов и других представителей мусульманского мира.
В фойе отдельного выхода из дворца в парк помещался пристенный фонтан, в выпуклом барельефе его — два женских изображения: очаровательные головки, обнажённые бюсты, крылья «жар-птиц». Цветная майолика переливалась всеми цветами радуги.
Архитектурно-художественный мотив фонтана также отобразил одну из местных легенд.
***