В рентгенологию я попал случайно, но благодарен судьбе, что она привела меня в ту профессию, где я смог лучше всего реализоваться. Но, естественно, это произошло не само собой, а с помощью моих учителей, преподавателей на первичных курсах подготовки, и потом, в течение всей жизни я продолжал учиться, перенимал опыт моих коллег – врачей-рентгенологов.
Моим первым учителем, вернее, учительницей, была заведующая рентгеновским отделением городской больницы № 11 Лазаркевич Людмила Станиславовна. И хотя эта учеба была вначале кратковременной, меньше месяца, но она заложила в меня понимание моей новой профессии, и потом на курсах специализации я не выглядел белой вороной. Но к роли Людмилы Станиславовны в моем становлении я остановлюсь позднее. А пока перенесусь на курсы специализации, которые я проходил в краевой клинической больнице.
Непререкаемым авторитетом среди рентгенологов края в те годы был профессор Розмарин Шмуль Волькович, который просил называть себя Александром Владимировичем. Он заведовал кафедрой медицинского института, читал нам лекции, и даже принимал зачет у нашей группы 20 декабря 1968 года. Почему я так точно запомнил эту дату, спросите Вы? Дело в том, что именно в этот день родился мой первенец, сын Саша, об этом я узнал утром, позвонив по телефону в родильный дом №1 на улице Ленина в Хабаровске. И поэтому после лекции поехал в него, чтобы передать кое-что своей жене. И немного опоздал на зачет. Розмарин вначале не хотел меня допускать до него, но, узнав причину опоздания, счел её уважительной. Зачет я сдал успешно. Потом мы еще не раз сталкивались с Розмарином, именно он вместе с главным рентгенологом города Филимоновым Эдуардом Григорьевичем направил меня на работу в 11-ую больницу.
Розмарин читал нам лекции на курсах специализации. Читали их и ассистенты кафедры рентгенологии Грищук Василий Кузьмич и Лупаенко Игорь Яковлевич. А вот практические занятия с нами вели врачи-рентгенологи краевой больницы Макеев Владлен Борисович и Митютнева Мария Ивановна. Первый давал нам навыки диагностики пороков сердца, а Мария Ивановна – диагностику заболеваний легких. У неё я научился делать бронхографию легких. Со всеми этими врачами я потом долгие годы общался, сотрудничал, учился. Только вот Розмарин через некоторое время уехал в Караганду, где стал заведовать кафедрой в местном медицинском институте, а в Хабаровском заведующим стал доцент Чайка Анатолий Иосифович. С ним мы сотрудничали потом еще долгие годы. А кроме этого, вместе играли в волейбол в зале медицинского института.
Закончив курсы специализации, и получив удостоверение врача-рентгенолога, я вернулся в рентгеновский кабинет 11-й больницы уже на полном основании. Но это был только первый шаг в профессию. Следующие шаги мне помогла сделать Людмила Станиславовна. Она щедро делилась своим богатым опытом и знаниями. Это было ценно, тем более что патология в нашей больнице была самая разнообразная. Это связано с тем, что больница обслуживала население 200-тысячного Индустриального района города, в котором были сосредоточены самые крупные промышленные предприятия. А рабочий класс не очень охотно следит за своим здоровьем, да и хулиганство в районе было на высоких цифрах. Вот поэтому такая высокая заболеваемость в Индустриальном районе, причем очень разнообразная. А так как рентгеновский кабинет в стационаре больницы был один, то через него проходили очень интересные и редкие случаи заболеваний.
Как известно, у рентгенолога все проходит через зрительный анализатор, так что я старался смотреть как больше больных и рентгенограмм. Помогала мне поставить правильные диагнозы Людмила Станиславовна. Сказать, что я чему-то научился у еще одного врача-рентгенолога нашего кабинета Янишевского Станислава Богдановича, я не могу, мы жили и работали как-бы параллельно. Тем более что он вскоре перешел работать в поликлинику № 16 в Первом микрорайоне города. Так же мало что я почерпнул и от других врачей-рентгенологов, пенсионерок, которые удовлетворялись теми знаниями и навыками, что имели. Они работали в поликлиниках нашей больницы, и этот уровень вполне удовлетворял. А мне хотелось расти в своей профессии. Я читал много специальной литературы, постоянно участвовал в заседаниях краевого научного общества рентгенологов. Там я мог услышать содержательные доклады о той или иной патологии, которую можно диагностировать с помощью рентгеновских методов, видел интересные и поучительные случаи в практике других врачей и больниц. Все это давала крупицы опыта в мою копилку знаний своей специальности. Со временем я сам стал выступать на заседаниях общества с интересными случаями рентгенодиагностики.
Происходили изменение и в нашем отделении. Людмила Станиславовна была высококвалифицированным врачом, но неважным организатором в своем отделении. Она предпочитала вращаться в кругу хирургов, чем изменить что-то в деятельности своих подчиненных. Вначале я не очень помогал ей в этом, но, став через 3 года после прихода в больницу парторгом, стал больше оказывать помощь своей начальнике в организации работы отделения. Я стал сам получать навыки организаторской работы. По моей инициативе на работу взяли двух моих знакомых еще по институту молодых женщин – Шабурову Галину Платоновну и Полуротову Ларису Алексеевну. И хотя они были старше меня по возрасту – Шабурова на 4 года, а Полуротова на 1 год, но стаж рентгенологов у них был меньше. Обе они хорошо играли в волейбол, именно в сборной института по этому виду спорта мы и познакомились. Позже в отделение пришла работать еще один член сборной института по волейболу – Валентина Ивановна Морозова.
После того, как Лазаркевич исполнилось 45 лет, она ушла на пенсию и стала работать на 0,5 ставки. Меня назначили заведующим отделением. Это произошло весной 1979 года. А поздней осенью я поехал на двухмесячный цикл на курсы усовершенствования в Москву. Лазаркевич в это время перешла работать в другую больницу, и в рентгенкабинете остались работать два малоопытных врача - Шабурова и Полуротова. Участились диагностические ошибки. Но после моего возращения с учебы все встало на свои места. У меня появилась мысль реализовать те знания по организации рентгеновской службы, что я получил на курсах усовершенствования. Главный врач поддержала меня, и скоро в больнице появилось очень большое, более 40 штатных должностей, рентгеновское отделения, в составе которого были и специалисты по эндоскопии, которой по совместительству занимались Шабурова, Полуротова и рентгенлоборант Мочалова, а также санитарки. Авторитет нашего отделения в больнице вырос. Со временем отделение включало в себя персонал 4-х рентгеновских кабинетов и 2 флюорографических, 12 врачей и 20 рентгенлаборантов, 6 санитарок и 4 медрегистратора флюорографических кабинетов. Это было самое большое рентгеновское отделение в больницах края.
После сдачи в эксплуатацию новой поликлиники в Южном микрорайоне города в составе отделения появился флюорографический кабинет, работу которого мы постарались организовать в строгом соответствии с приказом Минздрава СССР № 733. В этом мне очень помогли мои коллеги, Диденко Евгения Николаевна и вернувшаяся в больницу Лазаркевич. Вскоре работу нашего кабинета признали лучшей в крае и на нашей базе стали учить специалистов на курсах специализации. Потом появился еще один флюорографический кабинет в другой поликлинике, и его работу мы поставили на основе уже имеющегося опыта. Появились новые врачи, молодые Рожок Наталья Ивановна и Кушнир (увы, имя и отчество запямятовал).
Все годы работы в отделении моя первая учительница профессии очень ревниво относилась к моей работе. Был случай, когда она написала большую жалобу на меня в городской отдел здравоохранения, по которой приехала проверка в составе главного терапевта горздравотдела Сиворакши Гени Матвеевны и главного рентгенолога города Филимонова Эдуарда Григорьевича. Комиссия не нашли в моей работе недостатков, наоборот, рекомендовала применять в других больницах наш опыт организации работы. Но я не обиделся на Людмилу Станиславовну, хотя проверка стоила мне нескольких новых седых волос. Я понимал её, но в дальнейшем, принимая какие-то управленческие решения, думал, как на них может отреагировать такой опытный врач, как Лазаркевич, а иногда советовался с ней. И со временем в её глазах я перестал быть рентгенологом в коротких штанишках, а стал и для неё авторитетным врачом-рентгенологом и заведующим отделением. Так что она оказывала на меня влияние и тогда, когда стала моей подчиненной.
Но моими коллегами были не только сотрудники нашего отделения. Мы активно участвовали в жизни краевого научного общества, членом Правления которого со временем я стал. Мне приятно вспомнить некоторых моих коллег из числа заведующих отделениями, рядовых врачей, которые являлись грамотными, высококвалифицированными рентгенологами. Начну с врачей краевой больницы. Владлен Борисович Макеев к этому времени ушел с заведования отделением, им стала Митютнева Мария Ивановна, очень красивая женщина, которая после отъезда профессора Размарина стал главным внештатным рентгенологом края. Она не очень часто выступала на заседаниях научного общества, но всегда по делу, чувствовались её глубокие знания и эрудиция. Постепенно росли и другие врачи-рентгенологи краевой больницы – Сысоев Валентин Валентинович и Автухов Владимир Александрович, Рыбкис Александр Иосифович. Первый занимался диагностикой заболеваний сердца и сосудов на ангиографическом аппарате, а Рыбкис - на компьютерном томографе. Большинство врачей краевой клинической больницы стали квалифицированными специалистами, пользовались уважением у клиницистов.
Одним их ведущих рентгенологов края был заведующий рентгеновским отделением краевого онкологического диспансера Аксененко Виталий Родионович. Большим авторитетом среди врачей пользовалась и его коллега, врач-рентгенолог Миневич Людмила Александровна. Они оба также активно участвовали в работе научного общества, выступали с интересными сообщениями. А вот сотрудники рентгеновского отделения краевого противотуберкулезного отделения ограничивались ролью пассивных слушателей. Возможно, в этом была вина заведующего отделением Бейдикова Анатолия Михайловича, который весьма редко сам появлялся на заседаниях. Но что у него было не отнять – это хозяйственной жилки, все аппараты работали исправно, в том числе в передвижных флюорографических кабинетах, установленных на высокопроходимых автомобилях.
А однажды Бейдиков очень хорошо помог мне, в ту пору уже главному рентгенологу края, при проверке организации диагностики туберкулеза сотрудниками Ленинградского НИИ фтизио-пульмонологии. В составе комиссии были профессор Криштафович и доцент Фейгин, и несколько женщин. Стоял сентябрь, и мы решили показать гостям мужского пола, как ловят осеннюю кету на Амуре. Бейдиков купил лицензию, у него была моторная лодка, и мы с ним повезли Криштафович и Фейгина на тонь (Прим. – место для лицензионного лова красной рыбы). Они сами забрасывали сетку в воды Амура, сами выбирали её, когда в неё попадало несколько рыбин, своими руками выпутывали кету из сетки. На их глазах Толя приготовил красную икру-«пятиминутку». Впечатлений у питерцев осталось на всю жизнь. Почему я так уверенно говорю? Потому что когда через полгода я поехал на курсы повышения квалификации в этот НИИ, в нем мужчины все вспоминали, как рассказывали Криштафович и Фейгин о рыбалке на Амуре.
Теперь хочу охарактеризовать врачей-рентгенологов города Хабаровска. Начну с 10-й городской больницы, потому что там работал Филимонов Эдуард Григорьевич, долгие годы бывший главным рентгенологом города Хабаровска. Высококвалифицированный врач, который пользовался заслуженным авторитетом не только в своей больнице, но и в других. Мой сокурсник Борис Абрамсон со временем стал не менее квалифицированным врачом-рентгенологом. Росла в больнице и молодая поросль врачей, в частности, Игорь Заколднев, как мне стало известно недавно, мой земляк по району имени Полины Осипенко и даже по родному поселку Херпучи. Позже он перешел работать в больницу скорой медицинской помощи на компьютерный томограф.
Теперь поговорим о врачах-рентгенологах других больниц города. В городской клинической больнице № 3 заведовала отделением Алексеева Валентина Ивановна, очень красивая блондинка, высококвалифицированный врач с большим стажем работы. В этом отделении сохранился рентгенотерапевтический аппарат, один из трех в крае и единственный в городе Хабаровске. В небольшой больнице № 6 работала моя одногруппница, Татьяна Пахомова, к сожалению, преждевременно ушедшая из жизни по причине онкологического заболевания. Так же рано умер еще один наш коллега, Николай Елизаров из больницы скорой медицинской помощи – тоже рак. Хорошие контакты были у меня и с врачами ведомственных больниц – железнодорожной (заведующий Владимир Усков), больницы водников (врач Нина Попова, моя сокурсница), больницей авиаотряда. Там долгие годы совмещал ассистент кафедры рентгенологии Игорь Яковлевич Лупаенко.
Когда весной 1986 года я стал главным рентгенологом края, перечень моих знакомых коллег значительно расширился. Первую поездку в этой должности я совершил в Еврейскую автономную область. Заведовал отделением в областной больнице доктор Бичуцкий, потомственный рентгенолог. Его отец долгие годы работал рентгенлаборантом. В этой области рентгеновские кабинеты были в детской городской больнице и в центральных районных больницах. К сожалению, память не сохранила сведения об этих врачах, моих коллегах, хотя со всеми из них я был лично знаком. Но область в начале 1992 года вышла из состава края, так что мне туда ездить в командировки уже как чиновнику краевого уровня не пришлось.
Теперь я расскажу о врачах-рентгенологах города Комсомольска-на-Амуре. Как известно, там две крупные городские больницы - № 2 на Дземгах (Ленинский район), и № 7 в Центральном районе города. Самые сильные кадры рентгенологов были во 2-й больнице. Юрий Гордеев, заведующий отделением, Владимир Журавлев, председатель филиала краевого научного общества в этом городе, другие опытные врачи-рентгенологи. А вот в 7-й больнице врачи-рентгенологи никак не могли себя хорошо зарекомендовать, уж больно придирчив к ним был главный врача Лебедев. Я пообщался с врачами-рентгенологами, потом с главным врачом, и мы нашли общий язык. Я предложил направить заведующего отделением больницы на 2-х недельную стажировку в городскую больницу № 11 города Хабаровска для знакомства с организацией работы, так как и больница, и рентгеновские отделения были схожи по кругу задач, стоящих перед ними. Так главный врач и поступил. Работа отделения после этой стажировки претерпела изменения в лучшую сторону. А когда заведовать стал доктор Корпусов, один из моих учеников на курсах специализации, претензии к персоналу отделения со стороны главного врача прекратились.
Конечно, количество больниц в городе намного больше, чем я назвал, но в их деятельности роль врачей-рентгенологов не столь заметна. Все же рентгенолог относится к параклиническим дисциплинам, он зависим от врачей-клиницистов, которые направляют к нему больных. И хотя около 80 процентов заболеваний в те годы ставились с помощью рентгеновских методов исследования, но это касалось в основном некоторых клинических дисциплин – фтизиатрии, урологии, травматологии, пульмонологии, гастроэнтерологии, но уж никак не психиатрии или наркологии. Так что роль нашей службы в этом клинических отделениях минимальна. А вот в центральных районных больницах от рентгенологов очень много зависит в правильной постановке диагноза, особенно в то время, когда работал я. Но нельзя забывать об одном. Врач-рентгенолог пишет заключение, а не ставит диагноз, который должен с учетом всех имеющихся у него данных обследований поставить врач-клиницист. К сожалению, в последнее время таких врачей, обладающих клиническим мышлением, становится все меньше и меньше. И тогда они обвиняют в своих ошибках всех специалистов диагностических отделений. Хотя любой метод диагностики не дает 100% гарантии. Ведь ошибаются даже врачи-патологоанатомы, которые исследуют под микроскопом взятый у умершего человека биологический материал.
Рентгенология в те годы играла огромную роль в диагностическом процессе. Тогда эндоскопия и ультразвуковые исследования делали лишь первые шаги, а ставить диагнозы, ориентируясь лишь на клинические признаки, было невозможно. И наша специальность позволяла это делать. О важности её в структуре здравоохранения говорит хотя бы такой факт, что наряду со штатными должностями главных терапевта, хирурга, педиатра и акушер-гинеколога региона существовала и штатная должность главного рентгено-радиолога. Только первые четверо были в составе край-облздавотделов, а последняя в штате краевой или областной больнице, потому что в составе возглавляемого этим специалистом отделения были врачи-рентгенологи и радиологи, техники-дозиметристы.
Все мои коллеги, о которых я упомянул в своем материале, были высококвалифицированными специалистами, которые пользовались заслуженным авторитетом среди коллег, врачей-клиницистов и пациентов. Огромную роль в повышении их квалификации играли научные общества. Я хочу обязательно упомянуть многолетних председателей краевого научного общества рентгенологов профессора Розмарина Александра Владимировича и доцента Чайку Анатолия Иосифовича. Заседания общества проходили регулярно, один раз в месяц. Долгие годы существовал филиал краевого общества в городе Комсомольске и какое-то время, до отделения Еврейской автономной области из состава Хабаровского края – в Биробиджане. Чайка сделал много для того, чтобы в Хабаровском крае в полном объеме выполнялся приказ Минздрава СССР по рентгеновской службе и появилось самостоятельное рентгено-радиологическое отделение. А мои коллеги Филимонов, Алексеева, другие опытные врачи очень помогли мне организовать занятия по повышению квалификации рентгенлаборантов на базе Хабаровского медицинского училища, за что я им безмерно благодарен.
Не меньший вклад в мое становление как врача-рентгенолога оказывали сотрудники кафедры альма-матер Гришук Василий Кузьмич и Лупаенко Игорь Яковлевич. Но я хочу вспомнить два случая, хоть и связанные с рентгенологией, но косвенно, а почему – сейчас поймете. С Василием Кузьмичем мы вместе ездила на Всесоюзный въезда рентгенологов в Таллинн, тогда еще столицу союзной республики. Во время банкета, который проводился на западный манер, стоя, наша группа из Хабаровского края, перенесла на свой маленький столик несколько больших блюд и бутылок алкоголя с огромного стола в центре зала. Мы стояли, принимали пищу и алкоголь, мирно беседовали, никого не трогали. Но друг заметили, как от группы по европейски одетых людей к нашему столу направился мужчина. Ни слова не говоря, взял с нашего стола бутылку водки и отправился восвояси. Ну какой русский позволит взять у себя без спросу бутылку водки? Правильно – никакой! Гришук был именно настоящий русский, он схватил этого мужика и стал у него отбирать водку. Завязалась схватка, тут же появились вежливые люди в строгих костюмах, и схватка прекратилась. Оказалось, что этот мужик – инженер из компании «Сименс», которая устраивала выставку своего оборудования во время съезда. Ему не хватило выпить, на большом столе водки уже не было, и он решил взять с нашего. Конфликт был замят, мы пригласили немцев из «Сименса» за наш стол, и Василий Кузьмич на плохом немецком пояснил немцу, что если бы тот попросил у нас «Дриньк», то мы бы угостили, а брать без спросу – нельзя!
А с Игорем Яковлевичем была другая история. Я, будучи главным рентгенологом края, пригласил его составить мне компанию в командировке в северный город Николаевск-на-Амуре, который еще в середине 19 века основал знаменитый адмирал Геннадий Невельской. Мы собрались там провести семинар с местными врачами о возможностях рентгеновских методов диагностики. Для него администрацией больницы был заказан одноместный номер. Я собирался осттановиться у своей родни, с которой мы давно не виделись. Из-за погодных условий наш рейс несколько раз откладывали, и мы прилетели в Николаевск уже за полночь. Пока добрались до гостиницы, был почти час ночи. На регистрации Игорю предложили койку в общем большом номере, потому что забронированный для него номер не освободил жилец, который из-за непогоды не смог улететь в Хабаровск. А вот с утра отдельный номер будет в распоряжении Игоря Яковлевича. И хотя мне было не так далеко идти до дома, где жила родня, но будить из среди ночи я не захотел. И решил составить компанию на одну ночь Игорю Яковлевичу, тем более что еще одна койка в это номере была. Для меня эта ночь показалась вечностью. Я не сомкнул глаз из-за разнообразных звуков, которые раздавилась с всех сторон. Мужики и храпели, и что-то бормотали, и выделяли воздух из всех своих отверстий. А Игорь Яковлевич мирно спал на соседней койке, причмокивая губами во сне. Я позавидовал его умению спать в любых условиях.
Вообще со своими некоторым коллегами я часто ездил в командировки в районы края для проведения семинаров. С Митютневой Марией Ивановной мы ездили в город Советская Гавань на берегу Императорской бухты Татарского пролива. Там тоже приключился казус. Билеты на самолет туда и обратно были выкуплены, но в день нашего отлета обратно пошел проливной дождь и мы могли застрять там надолго. Это не входило в наши планы. Я стал искать выход, чтобы уехать на поезде. Билетов на поезд не было. Забронированных мест на этот вид транспорта не оказалось ни в райкоме, ни в райисполкоме как Советско-гаванского, так и Ванинского района, из которого ходили пассажирские поезда. Выручил нас электромеханик «Медтехники», который позвонил знакомой в аэропорт Совгавани, та связалась с подругой в железнодорожной кассе Ванино, и мы спокойно уехали, имея места в отдельном купе.
Я преклоняюсь перед врачами-рентгенологами моего поколения, которые на примитивных рентгеновских аппаратах, нещадно облучаясь, в полной темноте проводили рентгеноскопии органов грудной клетки и желудочно-кишечного тракта 50-60 пациентам за рабочий день. При этом они, рассматривая эти органы сумеречным зрением, в 5 раз менее зорким, чем дневное зрение, брали на себя ответственность за судьбу и жизнь больного. Зачастую не имея возможности подтвердить увиденное рентгенограммами из-за страшнейшего дефицита рентгеновской пленки. Работали на аппаратах УРДД-110, АРД-2, РУМ-10 и РУМ-20, которым впору было стоять в музеях древнего медицинского оборудования. Да, они делали диагностические ошибки, за которые переживали, и из каждой ошибки делали правильные выводы, чтобы больше не повторить. Ведь за каждой ошибкой стояла жизнь конкретного человека. Сейчас врачи-рентгенологи работают совершенно в других условиях, и я им завидую белой завистью.
Конечно, список моих коллег, врачей-рентгенологов не ограничивается лишь врачами их Хабаровского края. Все же я был членом правления Всероссийского научного общества, был участников двух заседаний Правления этого общества в Смоленске и Йошкар-Оле, участником всесоюзного съезда рентгенологов в Таллинне, а также Европейского конгресса, посвященного 100-летию открытия рентгеновских лучей в Вене (Австрия). В свое время я был знаком с большинством главных рентгенологов регионов РСФСР, многими ведущими профессорами кафедр рентгенологии институтов повышения квалификации. Имена профессора, главного рентгенолога СССР Юрия Николаевича Соколова, профессора Леонида Семеновича Розенштрауха, доцента Шореншо Шореншоевича Шотемора, профессора, главного рентгенолога РСФСР Павла Васильевича Власова были известны всем рентгенологам Советского Союза моего поколения. И со всеми ими я был лично знаком, и они знали, кто я такой. И теперь с теплотой вспоминаю всех их, многие ушли в мир иной. Хотелось бы, чтобы память о них сохранилась у наших учеников, чтобы они помнили тех, кто стоял у истоков рентгенологии в Хабаровском крае.