75-я гвардейская стрелковая дивизия. Не забывайте!

Людмила Горишняя
Сегодня я продолжаю публиковать воспоминания воинов стрелковой дивизии, которые хранятся у меня в архиве. Этот рассказ  о  лагере смерти в Белоруссии, на  территории которой подобных лагерей было множество, из них 14 детских, где у ребятишек выкачивали кровь для раненых солдат вермахта.  По официальным данным, в годы Великой отечественной узниками детских концлагерей стали более 35 тыс.
 Например, в краснобережский лагерь смерти узников свозили из нескольких районов тогдашней советской Белоруссии." Отбирали детей в возрасте от 8 до 14 лет...  большинство сюда попадавших были девочки. У них чаще всего встречались первая группа крови и положительный резус-фактор. Тети и дяди в белых халатах вели себя с жертвами без особой строгости, но кровь забирали у них до последней капли. Умирать было не больно – обескровленные дети просто засыпали, а тем, кто еще подавал признаки жизни, губы смазывали ядом – этакий своеобразный жест гуманизма со стороны бездушных палачей"(из рассказа Александра Манкевича)
Память  об этом, боль, ненависть к фашизму со
мной навсегда.
 А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,
И когда наши кони устанут под нами скакать,
И когда наши девушки сменят шинели на платьица, -
Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!..
                В.Высоцкий

                Бородин Григорий Емельянович, бывший командир медсанроты
                полка, майор медицинской службы в отставке. г. Харьков

                НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ОБ ЭТОМ, ЛЮДИ!

В лесах и болотах Белорусского Полесья ранние оттепели превратили снежный покров в грязным кисель. Все лесные дороги и тропинки стати непроходимыми. Везде вода: в окопах, траншеях, на огневых позициях артиллерии и минометов. В штабных землянках под жердевым настилом хлюпает черная болотная жижа. Непрерывная сырость, кажется, пронизывает до костей. Нет возможности от нее избавиться ни на передовой, ни в полковом тылу.
В сводках Совинформбюро хотя и отмечалось, что на Мозырьском направлении идут оборонительные бои местного значения, но в действительности части и подразделения гвардейской дивизии вели упорные наступательные бои. Вот уже нескольких дней и ночей не утихают бои за село Озаричи. Гитлеровцы, создав мощный оборонительный узел на песчаной возвышенности у села, упорно сопротивлялись. Огонь вражеских минометов и пулеметов не давал поднять головы атакующим. Пехота залегла на нейтральной, открытой болотистой низине, залитой талой водой. Бойцы изнемогают не столько от вражеского огня, сколько от сырости и холода.
И вдруг на рассвете разведчики полка установили внезапный отход противника с переднего края. Командир 231 гвардейского стрелкового полка подполковник Максимов дает команду — в каждом батальоне создать подвижные группы и преследовать отходящего противника, установить его новые оборонительные рубежи.
В конце дня 16 февраля командир 1 Сб майор Анисимов доложил, что бойцы 2 роты подошли к какому-то проволочному заграждению с вышками. Внутри обнаружили живых людей и большое количество трупов. Немедленно об обнаруженном в лесном массиве концлагере докладывается командиру дивизии генералу Горишпому В. А. Из штаба последовало распоряжение: лагерь оцепить, за проволоку никого не пускать, выставить охрану у ворот и до прибытия медицинских работников никаких действий не предпринимать. Был срочно создан санитарный отряд, в состав которого вошел и я. В распоряжение отряда были выделены автотранспорт, одеяла, продукты питания и медикаменты. При посещении лагеря перед нами предстала ужасающая картина — горы трупов, уложенные в штабеля. Между рядами мертвецов — поленья дров, облитых бензином и соляркой. Везде трупы и трупы. Вот у входа в лагерь лежит труп женщины-роженицы в луже крови, а у ее ног трупик новорожденного ребенка. На кучах мертвых тел под мокрой одеждой, снятой с погибших, ютились до предела изможденные живые люди, покрытые массами шевелящихся
на этой одежде вшей, лица и руки у них в коросте грязи. Доведенные до последней стадии отупления, они были даже не в силах отвечать на вопросы. Вот таким предстал перед нашими глазами лагерь смерти под Озаричами.
Гитлеровцы, отходя из-под Калинковичей и Мозыря, угоняли на Запад все местное население. Десятки тысяч несчастных, включая детей и беременных женщин, двигались по лесным тропам и дорогам на Запад, охраняемые эсэсовцами с собаками. На остановках ночи коротали под открытым небом, измученные, голодные, больные не получали ни крошки хлеба. Им было отказано в медицинской помощи.
Во время нашего продвижения на Запад часто встречали убитых людей; мы тогда еще не знали, что это эсэсовцы пристреливали тех, кто терял последние силы, не мог дальше двигаться в этом смертном потоке. И вот все оставшиеся в живых были сосредоточены на огороженном колючей проволокой небольшом болотистом участке, покрытом редким сосняком. Кроме того, фашистские звери в ближайших населенных пунктах в своем тылу собрали несколько сот больных сыпным тифом и также поместили в этот лагерь.
Под пулеметами и охраной собак женшины, старики, дети без огня и пищи, воды и медицинской помоши содержались более 2-х недель в нечеловеческих условиях.
Им  запрещалось под угрозой смерти разводить костры. Многие теряли рассудок, не выдержав мучений, вешались на деревьях, бросались на колючую проволоку, под пули охранников. Почти все ветки сосен и кора деревьев были ободраны и съедены. Сотнями, тысячами ежедневно гибли ни в чем неповинные люди, единственной виной которых было то, что они советские.
Отступая, фашистские изверги рассчитывали, что советские воины бросятся спасать этих несчастных и в соприкосновении с ними в армии начнется массовая эпидемия тифа, дизентерии и других инфекционных болезней. Дьявольский план заражения войск не удался.
Для спасения оставшихся в живых и широких профилактических работ по решению Военного Совета 65 армии в помощь медицинским работникам дивизии были направлены группы медицинских работников из других частей и соединений. С исключительной бережливостью отбирались все живые, срочно направлялись в сохранившиеся деревни на обогрев, санитарную обработку, питание, а затем — во временный армейский госпиталь, который был специально развернут в нескольких километрах от лагеря.
В частях и подразделениях на митингах и собраниях рассказывалось об очередных зверствах фашистских извергов, воины принимали решения об отчислении 2-3 суточных пайков сахара, мяса, рыбы и других продуктов на восстановление здоровья и сил освобожденных из лагеря смерти. Гвардейцы клялись отомстить врагу за неслыханные злодеяния.
В результате самых энергичных мер, принятых командованием, из более чем 30 тысяч человек несчастных узников удалось спасти только около 7 тысяч. Трудно было выразить словами радость спасенных. Страшно было слушать их рассказы о диком обращении гитлеровских зверей (иначе их не назовешь).
На фронтовых дорогах, на пути к Берлину нам не раз приходилось встречать подобные лагеря смерти. В оккупированных странах Европы фашисты установили “новый порядок”, непременным атрибутом которого стала густая есть концлагерей и гетто. Не было ни одного города, ни одного района на оккупированной территории СССР, где бы фашисты не совершали массовых казней. И когда, спустя более 50 лет после окончания войны, некоторые пытаются обелить фашистских извергов, простить их преступления за сроком давности, мы должны во весь голос сказать: “Этого простить, забыть нельзя, фашизм был, творил злодеяния. Не забывайте об этом, люди!"