В армии своя специфика, для всяких штатских не совсем понятная. Тут вам не там! Например: в армии запрещается иметь некоторые вещи. Фотоаппараты, радиопремники, магнитофон… Запрещено вести дневник. Запрещено в письмах любимой девушке писать о службе. Вражеская разведка бдит! За забором училища – пожалуйста. Если есть фотоаппарат или радиопремник / магнитофон, он должен находится в чемодане с личными вещами, в каптёрке. В увольнение пошел, можешь взять с собой. Сфотографировался в городе с друзьями или девушками и снова сдал на хранение старшине.
Нарушали конечно. Счастливчики, обладавшие компактного размера радиоприемниками, слушали после отбоя, под одеялом, музыку на "Маяке". Обладатели компактных фотоаппаратов переносили их на самом дне полевой сумки, под тетрадями. Скрывали свое богатство от регулярных шмонов (обысков-досмотров). Из окон аудитории первого учебного корпуса фотографировали самолеты на учебном аэродроме, или друзей на спортгородке. Риск сознавали. За радиопремник или фотоаппарат можно было получить кучу неприятностей. От нескольких нарядов вне очереди до крайне неприятного общения с особистами.
Казарма старая, немецкая, трехэтажная, красного кирпича. Построена еще во времена кайзера. Узкая и длинная, формой напоминает кирпич. Островерхая крыша. Готический стиль. Из трех таких казарм, находящихся на территории училища восьмая рота занимали третий этаж самой крайней. Длинный коридор по всей длине. По обе стороны коридора помещения. Жилые кубрики. В каждом тесно стоят кровати в два яруса. Узкие проходы. На взвод два кубрика, по отделениям (специфика военного училища – классное отделение, основная "боевая" еденица). Дверей в кубарях нет. По приказу комбата их сняли в самом начале. Для лучшей вентиляции. Казарма перенаселёна раз в пять. Поэтому и теснимся в кубриках.
На втором курсе купили мы себе в кубрик… Телевизор. По тем, советских времен, меркам и габаритам, очень и очень компактный. Черно-белый экран немногим больше пачки "Беломора". У кого то из ребят с нашего взвода мама работала в торговле. Имелся доступ к дефициту… Вопрос не столько в финансах. Времена плановой экономики и тотального дефицита.
Я уж и не помню точно, по сколько мы скидывались. Рубля по четыре или по пять? Сумма не была значительной даже для тощего курсантского кармана. Взвод – это сила!
Вечером, после отбоя, всем кубриком усаживались на ближайшие к выходу кровати и замирали в ожидании… Оказывается ночами шли очень интересные и популярные фильмы. В программе их не указывали. Это для всяких ночных дежурных служб, что бы спать не хотелось. Милиция, пожарные, "скорая". Не знаю, было ли так по всей территории бескрайнего Советского Союза, или только в Калининграде. "Белое солнце пустыни"… "Не бойся, я с тобой"… Детективы, приключения. Иногда даже эротика (или почти эротика) – "Новые амазонки".
Иногда ловили заграничные телепрограммы. Польша рядом. Там картинки более фривольные. Правда частоты немного не соответствовали – телевизор выдавал вразумительно либо изображение, либо звук. Ну и язык польский не совсем понятен.
Засиживались за телевизором чуть не до утра. Я не входил в число завзятых театралов. Предпочитал завалиться под одеяло сразу после отбоя.
Время от времени просмотр прерывался приходом в роту кого то из проверяющих. То дежурный по батальону понимался из своей комнатёнки на первом этаже. Примерное время посещения было известно. В зависимости от личности дежурного проверка чуть раньше или чуть позже. Иногда несколько раз за ночь. О приходе дежурного предупреждал дневальный негромким криком:
- Дежурный по роте на выход!
Зачастую еще и пом. деж (из своих братьев-курсантов) предупреждал по телефону, пока дежурный поднимается по лестнице.
На случай форс-мажорных обстоятельств, кто то из любителей телевизионных просмотров, в порядке очереди, сидели в дверном проеме на табурете, контролируя коридор до самого входа в казарму. В руках тетрадка с конспектами – якобы готовится к завтрашним занятиям. Ночные бодрствования на границе освещенного коридора и темного кубаря – явление обыденное. Командованием не приветствовалось, но и наказаниям не подвергалось. Тянется курсант к знаниям, грызёт гранит военных наук, стремится повысить средний балл для себя лично, для взвода, для роты…
Мог деж.бат устроить и западлянку. Помощнику своему строго-на-строго запретит звонить в роту с предупреждением: " – На "губу" посажу!!!". На цыпочках по лестнице шагает, дверь осторожно, без скрипа отворит. Зазевавшемуся дневальному кулак покажет – только вякни! И пойдет, незваный и неприметный шастать по кубарям. Особенно отличался командир третьего взвода, капитан Ермаков. Ему бы в разведке служить, или в особом отделе. Видел сквозь стены… Ну и от офицеров братской 9-й роты тоже пощады не ждали. Соревнование рот никто не отменял. Любой наш "залёт" и минус – это плюс соседней роте. Как в преферансе: игра строится не столько на своих выигрышах, сколько на чужих проигрышах.
Про телевизор наш и ночные бдения перед голубым (пусть и черно-белым изображением) экраном командир батальона, страшный полковник Кофман (Папа Коша), узнал в скорости. Служба стукачей-информаторов налажена хорошо. Тайная канцелярия не дремлет. Кто то "стучал" по гнилости души. Кто то жестко "взят за жабры" и поставлен перед выбором: либо отчисление за какой то серьезный залёт, либо оперативная информация о жизни и происшествиях в роте. Залетчиков хватало. Сдавали явки, пароли, клички…
Впрочем чрезмерного усердия даже самые активные "тайные агенты" не проявляли. И полковник Кофман знал только о наличии телевизора. А вот где его хранили, откуда он появлялся вечером и куда исчезал утром – информации такой не имел. Вскоре все офицеры батальона включились в увлекательную игру: "Поймать телевизор 83-го классного отделения". Возможно даже какой то поощрительный приз был назначен.
Взаимоотношения в среде офицеров роты и батальона были от нас скрыты. Это была тайна за семью печатями. Лишь изредка доходили до нас слухи о том, что комбат "прессует" кого то из молодых (а иногда и не очень молодых) взводников, или сам получил "втык" от командования училища.
Вслух про телевизор ничего сказано не было, но по тому, как активизировались ночные проверки дежурного по батальону, как участились шмоны по тумбочка и по кроватям, мы понимали – ищут. Ищут, но не находят…
В кубрике имелось несколько тайников. Ниша над дверным проемом, закрываемая фанеркой и выглядевшей внешне сплошной стеной. Несколько дощечек пола, не бросаясь в глаза, закрывали довольно объемную полость. Были и несколько других, не таких обширных, тайных хранилищ запрещенных вещей. Большинство из них, а возможно и все, были известны офицерам. Они ведь тоже когда то были курсантами. Многие были выпускниками КВАТУ, а кто то даже и жил в наших старых немецких казармах. И так же изощренно изобретали и сооружали тайные хранилища. Но и их опыт не помогал. Телевизор оставался неуязвим. Даже Ермак, с его явными и тайными талантами контрразведчика, был бессилен.
Взвод по прежнему смотрел телевизор. Практически еженощно… Несмотря на все усилия офицеров.
Конечно и мы повысили уровень секретности и осторожности. Телевизор включался не сразу после отбоя, а спустя значительное время. Когда уже прекратились послеоотбойные брожения по роте и большая часть роты засыпала. Звук на уровне "еле слышно". От дверного проема безжалостно отгонялись все любопытствующие. Вплоть до угрозы мордобоя: " – Ты что тут вынюхивашь?!!". Нечего совать нос в чужие кубрики!
Розеток в кубарях не предусмотрено. Никакого электричества, кроме двух лампочек. Это что бы не возникало нездоровых соблазнов сунуть туда какой нибудь электроприбор, типа кипятильника (как правило самопального, из двух лезвий безопасной бритвы и мощностью киловатт на шесть) и устроить маленький пожар со взрывом.
Военный люд всегда отличался сообразительностью. А уж курсанты военного училища, да еще с радиоэлектронным уклоном, и тем более. Источником электроэнергии у нас была даже не адаптированная под патрон электрической лампочки вилка. Такая конструкция для нас слишком примитивна. Все было сделано серьезнее. В пластмассовом корпусе выключателя на стене были высверлены две аккуратные и почти незаметные дырочки по диаметру штырьков вилки. Расстояние между ними строго вымерены. Вилка с усилием вставлялась в отверстия. Штырьки касались контактов выключателя и он уже работал как розетка. Телевизор ставился на ближайшую нижнюю койку и сеанс начинался…
Один из кампании садился на табурет. Боевое охранение или, по уголовной терминологии "на шухер". Как только в поле зрения появлялась опасность в виде дежурного, телевизор мгновенно прятался в тайное место. Личный состав без шума и скрипа пружин (опыт!) укладывался в койки и изображал глубокий сон. Подозрений у дежурного не возникало. Когда он удалялся, телевизор устанавливался на место и просмотр продолжался.
Утром комбат узнавал, что второй взвод ночью снова смотрел телевизор. Дежурный получал нахлобучку.
Чаще других в наряд дежурными по батальону ходили молодые лейтенанты, командиры взводов. Им чаще и доставалось. Молодые всегда в чем то виноваты…
Фото с сайта Калининградского ВАТУ.
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/06/27/1114
Если нет регистрации на Проза.ру приму отзывы и претензии на E-mail: nvrusanov@yandex.ru