История картин и драгоценностей князей Юсуповых
Художественное собрание княжеского рода Юсуповых формировалось почти полтора столетия. Оно отразило не только эстетические вкусы различных эпох, но и историю коллекций дореволюционной России.
Во второй половине XVIII века Россия пережила первый расцвет того, что сегодня мы называем частным коллекционированием произведений искусства. Наряду с коллекциями императорской семьи, составившими сокровища Эрмитажа, появлялись значительные художественные собрания государственных деятелей и дипломатов: И.И. Шувалова, П.Б. и Н.П. Шереметевых, И.Г. Чернышева, А.М. Голицына, К.Г. Разумовского, Г.Г. Орлова, Г.Н. Теплова, Д.М. Голицына, А.А. Безбородко, А.М. Белосельского-Белозерского, А.С. Строганова и многих других.
Среди знаменитых коллекционеров этого времени князь Николай Борисович Юсупов (1751-1831), основатель знаменитого родового собрания, личность выдающаяся и наиболее яркая.
На протяжении почти 60 лет (с начала 1770-х - до конца 1820-х) князь собрал обширную библиотеку, богатейшие коллекции скульптуры, бронзы, фарфора, других произведений декоративно-прикладного искусства и интереснейшую коллекцию западноевропейской живописи — крупнейшее частное живописное собрание в России, насчитывавшее более 550 произведений. Это художественное собрание хранилось в его подмосковном имении Архангельское, а также в московском доме в Харитоньевском переулке и в Петербурге, во дворце на Мойке.
Значительную часть коллекции князя Николая Борисовича Юсупова составляли картины итальянской школы, представляя мастеров «большого стиля» — Тициана, Корреджо, Фурини, Доменикино, Фр. Альбани, А. Карраччи, Б. Скидоне, С. Риччи.
Из других школ знатоки выделяли работы голландских художников: пейзажи П. Поттера, К. Дюжардена, Ф. Ваувермана.
Из фламандской школы — произведения П.П. Рубенса, А. Ван Дейка, Я. Йорданса, из французской — Н. Пуссена, Клода Лоррена, С. Бурдона, Ш. Лебрена, Валантена де Булоня.
Но украшением коллекции, конечно, были «два прекрасных и очень знаменитых портрета» Рембрандта, величайшего голландского художника и гравера XVII в.: «Пор¬трет мужчины в высокой шляпе с перчатками» и «Портрет женщины со страусовым веером в руке».
По возвращении из-за границы Николая Борисовича дворец на Фонтанке в Петербурге был продан, и Юсупов в 1810 г. приобрёл усадьбу Архангельское под Моск¬вой, где и сосредоточил лучшую часть своей художественной коллекции.
После смерти князя Николая Борисовича художественные сокровища были унаследованы сыном - Борисом Николаевичем Юсуповым (1794-1849).
Борис Николаевич, считавший Архангельское не доходным, а «расходным» имением, в 1834 г. перевозит большую часть коллекции из Архангельского в петербургский дворец Юсуповых на Мойке.
Борис Николаевич не столько пополнял коллекцию, сколько в основном её систематизировал.
В 1839 г. им был издан каталог собрания на французском языке.
Активно пополнял коллекцию внук - Николай Борисович-младший (1827-1891). Последней владелицей коллекции была дочь Николая Борисовича-младшего - княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, в замужестве графиня Сумарокова-Эльстон (1869-1939).
Она не только заботилась о приобретении в коллекцию новых произведений, но и участвовала с шедеврами в различных выставках.
Зинаида Николаевна спонсировала создание античного зала в московском Музее изящных искусств.
Не чужд искусству был и её муж Феликс Феликсович. Он участвовал в Комитете по устройству Музея изящных искусств имени Александра III при Московском университете в 1900 году, а также в комитетах при Московском художественном обществе и Строгановском училище.
Сын Зинаиды Николаевны - Феликс Феликсович Юсупов (1887-1967), женатый на племяннице последнего русского императора, к коллекции своего знаменитого прадеда, по всей вероятности, имел косвенное отношение, однако некоторые произведения приобретались специально для интерьеров его комнат в Юсуповском дворце в Петербурге.
В 1900 г., задолго до гибели старшего сына, бывшего главным наследником, Зинаида Николаевна вместе с мужем Феликсом Феликсовичем написали весьма неординарное для своего времени завещание: «Мы, нижеподписавшиеся, Князь Феликс Феликсович Юсупов, Граф Сумароков-Эльстон и Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, Графиня Сумарокова-Эльстон за себя и за не-совершеннолетних детей наших Николая и Феликса, сим изъявляем следующую нашу волю.
В случае внезапного прекращения рода нашего всё наше движимое и недвижимое имущество, состоящее в коллекциях предметов изящных искусств, редкостей и драгоценностей, собранных нашими предками и нами, и хранящихся в домах наших Петербургском (Мой¬ка, 94) и Московском (Трехсвятительский пер. у Красных ворот) и в Подмосковном имении «Архангельское», завещаем в собственность государства в видах сохранения сих коллекций в пределах Империи для удовлетворения эстетических и научных потребностей Отечества... Г.С.-Петербург, мая 31 дня 1900».
Если основы художественной коллекции были заложены князем Николаем Борисовичем Юсуповым, то коллекцию драгоценностей по-настоящему начала собирать его жена Татьяна Васильевна Энгельгардт, прабабка Зинаиды Николаевны Юсуповой.
Постепенно в её коллекции сосредоточились бриллиант «Полярная звезда», бриллианты французской короны, драгоценности королевы Неаполитанской и, наконец, знаменитая жемчужина «Перегрина», по преданию, принадлежавшая когда-то самой Клеопатре.
В свое время жемчужина оказалась в коллекции испанского короля Филиппа, который затем подарил её своей дочери Марии-Терезе.
Потом жемчужина принадлежала французской короне и исчезла во времена Французской революции, а позднее объявилась в Москве, где её и купили Юсуповы - одна из богатейших тогда фамилий России.
Николай Борисович-младший, как и дед, любил всё изящное. Шкафы в его рабочем кабинете были уставлены табакерками, хрустальными кубками, полными самоцветов, и прочими дорогими безделушками.
Страсть к драгоценностям передалась ему от бабки Татьяны Васильевны. При себе он всегда носил замшевый мешочек с гранеными камнями, которыми любил поиграть и похвастаться. Часто забавлял внука Феликса, катая по столу цельную восточную жемчужину: столь крупна и совершенна она была, что дырку в ней делать не стали.
Когда тётка испанского короля инфанта Эулалия приехала в Россию, Юсуповы дали обед в её честь в своём московском доме.
О впечатлении, произведённом на неё княгиней Зинаидой Николаевной, инфанта в своих «Мемуарах» сообщала:
«Более всего поразило меня празднество в мою честь у князей Юсуповых. Княгиня была необычайно красива, тою красотой, какая есть символ эпохи. Жила среди картин, скульптур в пышной обстановке византийского стиля.
В окнах дворца - мрачный город и колокольни. Кричащая роскошь в русском вкусе сочеталась у Юсуповых с чисто французским изяществом.
На обеде хозяйка сидела в парадном платье, шитом брильянтами и дивным восточным жемчугом. Статна, гибка, на голове - кокошник, по-нашему, диадема, также в жемчугах и брильянтах, сей убор один - целое состояние. Поразительные драгоценности, сокровища Запада и Востока, довершали наряд.
В жемчужных снизках, тяжёлых золотых браслетах с византийским узором, серьгах с бирюзой и жемчугом и в кольцах, сияющих всеми цветами радуги, княгиня была похожа на древнюю императрицу...».
Коллекция драгоценностей пополнялась постоянно. После смерти в Париже бабушки графини де Шово Зинаида Николаевна по завещанию получила все драгоценности.
После того как Феликс женился на Ирине Романовой, молодая жена получила в качестве свадебных подарков много драгоценностей.
В Париже во время свадебного путешествия молодожены занялись переделкой ювелирных украшений у знаменитого парижского ювелира Шомэ.
Когда спустя некоторое время Ирина получила свои украшения, все остались, очень довольны: «Старик Шомэ принес Иринины украшения, которые переделывал он за время нашего отсутствия. Потрудился он не напрасно: пять ожерелий, им оправленных, с бриллиантами, рубинами, сапфирами, изумрудами и жемчугом были одно лучше другого. На приемах, данных в нашу честь в Лондоне, ими восторгались до бесконечности. А впрочем, все бриллианты затмевала красота Ирины».
Очень трогательным был подарок Николая и Феликса по случаю 25-летия свадьбы Феликса Феликсовича-старшего и Зинаиды Николаевны в 1907 г.
Сыновья подарили родителям музыкальную шкатулку из золота, эмали, серебра, украшенную бриллиантами. Шкатулка была изготовлена фирмой Фаберже, мастером Генриком Вигстремом.
Выполнена она в форме большой табакерки в стиле Людовика XV, с шестью эмалевыми панелями, расписанными сепией. На панелях изображены дворцы князей Юсуповых.
На боковых пластинах шкатулки – растительные мотивы и вензеля с инициалами латиницей «F», «Z» и «N» по углам.
Кнопка замка была сделана в форме римской цифры «XXV», выложенной бриллиантами - розами в золотой оправе из стилизованных листьев.
Когда крышка шкатулки открывалась, звучал марш Франсуа Буальдье из оперы «Белая дама», ставший маршем Лейб-гвардии Кавалергардского полка, в котором служил князь Юсупов.
Дворцы, изображенные на шкатулке, были следующие: 1. Архангельское, под Москвой (на крышке). 2. Дворец на Мойке (на передней стенке). 3. Дворец в Кореизе в Крыму (на дне). 4. Юсуповский дворец в Царском Селе (на задней стенке). 5. Дворец в с. Ракитном Курской губернии (на левой стенке). 6. Московская резиденция (на правой стенке).
В результате вояжей в Петербург и Москву Феликсу Юсупову удалось перевезти в Крым несколько значительных картин из коллекции, в том числе два наиболее ценных портрета Рембрандта.
Эти портреты так же, как и значительная часть драгоценностей, в том числе знаменитая жемчужина «Перегрина», в 1919 г. были вывезены Юсуповыми на пароходе «Мальборо» в эмиграцию. Но большую часть драгоценностей пришлось оставить в России.
В одну из своих поездок Феликс решил перевезти значительную часть драгоценностей из петербургского дворца на Мойке в юсуповский особняк в Москве. Прятал ценности вместе с Феликсом-младшим Григорий Бужинский - преданный семье человек, много лет, командовавший домашней прислугой.
Когда большевики ворвались во дворец, потребовали показать, где спрятаны княжеские сокровища. Бужинского пытали, верный слуга умер от пыток, но тайник так и не показал.
Феликс Юсупов писал: «Осенью я решил съездить в Петербург - припрятать драгоценности и самые ценные предметы коллекции. Как приехал, тотчас взялся за дело. Слуги, из самых преданных, помогали.
В Аничков дворец я отправился забрать большой портрет Александра III. Императрица Мария Федоровна дорожила им и просила меня привезти его. Я вынул его из рамы и скатал, как весной своих Рембрандтов. А вот драгоценности проворонил.
Их увезли в Москву по распоряжению Временного правительства. Покончив дела в Петербурге, я собрал все фамильные брильянты и с верным слугой Григорием мы поехали в Москву спрятать их.
Схоронили под лестницей. Я говорил уже, что Григорий был замучен пытками, но тайны большевикам не выдал».
Летом 1925 г. тайник был случайно найден при ремонте лестницы. Он был забит мусором и старой одеждой, в которую были завернуты: 25 колье, 255 брошей, 13 диадем, 42 браслета. Здесь же была скульптура из серебра, 200 чарок и даже скрипка Страдивари. По всему дому было найдено более 20 тайников, но все они оказались пустыми.
____________
Источник: Л.А. Кашук «Сумароковы-Эльстоны, Юсуповы и Крым», 2014 г.