Вспоминая юношеские годы и наше легендарное Мурманское мореходное училище имени Ивана Месяцева, я непроизвольно улыбаюсь. Несмотря на то, что воспоминания мои касаются спецкурса «ВОЕННО-МОРСКАЯ ПОДГОТОВКА». Почему?!.. Ведь дело серьезное – оборона Родины.
- Рота, подъем! - кричит дневальный радостно, теперь не один не спит.
Нас обучали основам минно-торпедного дела. А так же, в случае полномасштабной войны, мы становились бы – артиллеристами и минерами. Обучение военному делу вели офицеры – североморцы. Правда – бывшие. Кто был списан с кораблей Краснознаменного Северного Флота по состоянию здоровья, ну, а кто и за - ненадобностью.
- Лучше меньше, да лучше! - неизменно звучала фраза начальника спецподготовки, капитана II ранга N, при очередном отчислении курсантов.
Его иногда критиковали эа эту пришебеевщину на партсобрании. Однако он имел бронежилет в виде цитаты вождя - Ленина.
Нам было по пятнадцать лет, как правило - это мальчишки из деревень и провинциальных городков. И мы, дав подписку о неразглашении гостайны, разинув рты, переступаем порог таинственной кафедры «Спецподготовка». Суеверный страх сковывает каждое наше движение. Мы видим самые настоящие морские мины «Лира – 58», торпеды, парогазовые и электрические (не буду утомлять читателя названиями), минные тралы, пушки МЗА (малой зенитной артиллерии). И бог знает что еще.
Стены кабинетов увешаны схемами и чертежами диковинных морских прибамбасов и походных ордеров АУГ (авиационно-ударная группа). Только примерив рабочую военно-морскую форму, понимаешь и чувствуешь – ты не в сказку попал, парень. Входит офицер в черной военно-морской форме, с золотыми звездочками на погонах. Многие из нас морского офицера-то видели впервые в жизни.
- Встать, Смирно! – командует старшина взвода (группы).
Мы вскакиваем и замираем в священном трепете.
-Вольно, садитесь, - спокойно говорит капитан третьего ранга.
Так начинается наше военно-морское обучение. Старательное и священное. Однако проходит некоторое время, и мы узнаем от старшекурсников, что образцы вооружения, которые стоят в кабинетах «Спецподготовки» - давно списаны с флота. Старье, металлолом, одним словом - Логично. Кто же поставит в мореходном училище «Министерства рыбной промышленности» секретные пушки и мины? Однако никто из нас не осмеливается спросить об этом у офицеров.
Ну, раз так? И пошло, и поехало. Полярная ночь располагает ко сну во время лекций. Капитаны разных рангов понимают: юноши, которые грезят тропиками и пальмами, не отдадут свою душу оружию, которое списано с кораблей ВМФ. Преподаватель военной дисциплины читает текст с конспекта - курсанты спят.
Более того, в кабинете торпед и мин стояла парогазовая торпеда в разрезе. Стели шинель и спи в торпеде. Но это вечером, на самоподготовке. Молодая память схватывала автоматом все эти ТТХ и ТТД любого вооружения. Длина, диаметр, калибр, взрывчатое вещество, взрыватель – и сейчас помню.
- Это вам не мелочь по карманам тырить, - шепчет рядом взводный острослов.
Бедные малокалиберные зенитные корабельные пушки. Сколько за свой век они намотали оборотов вокруг своей оси. Тысячи осатаневших от скуки курсантов крутили и вертели их рукоятки зубчатых передач. Этого вооружения и оружия уже давно нет на ВМФ СССР, а мы почти пять лет изучаем, старательно и прилежно, весь этот металлолом – готовимся к Третьей мировой войне. Ни разу офицеры – преподаватели не рассказывают нам, как они, или их однокашники, тонули или горели на АПЛ (атомная подводная лодка). Как они гоняли супостата в Баренцевом море – военная тайна. А гоняли. Забрасывая их «гранатами», от разрыва которых лопаются барабанные перепонки. АПЛ НАТО всплывали. И горели наши офицеры в отсеках. Капитан второго ранга N носил на своем лице следы ожогов.
- Щека идет! - это о нем родимом.
Одним словом: нас готовили к прошлой войне. Не было ни одной лекции о воздействии ядерного оружия на корабль или подводную лодку. Мореходка-то наша была – средней. Как бы чего не вышло. Пацаны-то, после второго-третьего курса, в заграплавание собираются. И даже на мичманской практике в Лиинахамаре, где мы стажировались на МПК (малый противолодочный корабль), нас старались держать подальше от пушек, мин, торпед и особенно от противоминных тралов. Так мы получили звание морских офицеров – младших лейтенантов.
- Водки не пить, в карты не играть! - а что делать в Лиинахамаре, в полярную ночь?
Однажды, отходив штурманом в море положенный срок, и в заграницу тоже, направляет меня старпом в кабинет военно-морской переподготовки. Кабинет, как кабинет, с известными чертежами и схемами. За столом сидит старый седовласый капитан дальнего плавания.
- Ядерный взрыв!.. Справа 40 кабельтовых! – вдруг рычит он, в стиле позднего Ельцина. – Ваши действия?
Ну, думаю, очередной самодур... Каких на флоте много. Это же всего 740 метров. И – «ваши действия»?? Море – не горы, не лес. Получаешь прямой удар взрывной волны и – оверкиль. Прощая Маша, прощай Глаша!
Я понимающе достаю из портфеля бутылку виски «Белой лошади» и ставлю её на стол. Капитан – директор с печалью смотрит на меня и тихо говорит:
- Сыночка, по кораблю применяется тактическое ядерное оружие. И он не утонет сразу, если грамотно организовать борьбу за живучесть корабля.
Мы понимаем друг друга: я не верю. И мне надо в знаменитый кабак «Встречи». А он уже устал рассказывать «салагам» о своем участии в испытаниях ядерного оружия на Новоземельском полигоне.
Дед убирает бутылку «Белой лошади» со стола. Ставит мне «штампик» в зачетную книжку судоводителя. И мы расстаемся с ним навсегда. Проходит много лет. Я работаю режиссером на «Центральной телевизионной и радиовещательной студии Минобороны РФ». И посылают меня с группой журналистов в командировку на Новую землю. Потрясающие впечатления от единственного в России ядерного полигона. Я хотел бы там сейчас жить – это как хороший, проверенный монастырь. Ну, да ладно, не об этом.
- Поздравляю вас, уважаемые журналисты, вы прилетели на Землю летающих собак.
Показывает нам начальник Полигона – генерал фильм об испытаниях ядерного оружия на Военно-морском флоте СССР. И что вы думаете? 700 метров – это приличное расстояние для корабля от эпицентра ядерного взрыва. И пожалел я, что не выпил тогда с седым капитаном вискаря.
Двадцать лет я отработал на «ЦТРС Минобороны России», прославляя «Непобедимую и легендарную». И могу с уверенностью сказать, что наши Вооруженные силы готовятся к прошлой войне. Давший не одну подписку о неразглашении Государственной тайны, и веруя, что есть она, воспетая Аркадием Гайдаром - «ВОЕННАЯ ТАЙНА», могу с уверенностью констатировать горькую истину.
- Ядерный взрыв (вспышка) справа! Расстояние 20 – 30 километров… Ваши действия?!
Многие и многие у нас в стране – России не смогут ответить на реально заданный жизнью вопрос. Честно сказать, я и сам не знаю. В своей прожитой гражданской жизни, я ни разу не видел противогаза. Ни разу не слышал воя сирен. Ни разу не был вызван в военкомат на переподготовку, а я же – офицер запаса. И ни разу не был в бомбоубежище. И не знаю даже, где оно у нас в городе. И для кого предназначено. В подвале нашего дома, в центре Малоярославца – стоит вода и вонь.
- Отличный самогон, где взял? Дай наколочку, - выходят из подвала бедные люди.
Готовимся ли мы к войне, вообще - Государственная тайна. Представляю себе, какой бардак будет. Если самолеты ВТА ВВС МО РОССИИ (военно-транспортная авиация) не смогли взлететь из-за отсутствия авиационного топлива – десять часов. ЦЕЛЫХ ДЕСЯТЬ ЧАСОВ. Аутсорсинг! Да за эти часы страна будет стерта в порошок и размазана по Кремлевской стене.
Не дай Бог, конечно.
2013 год
Что изменилось?!..