Мышей я не боюсь. Наверное, в этом плане я «неправильная женщина». Кого бояться? Крошечного создания с глазками-бусинками, тёплыми круглыми ушками и лапками-ручками, которыми мышки ловко поворачивают кусочки еды у рта? Хотя да, у них ещё есть довольно длинный по сравнению с туловищем, тощий и почти голый хвостик…Но если природа создала их такими, значит, и хвост для чего-то нужен! Хотя некоторые особи женского, а то и мужского пола при виде мышки готовы чуть не в обморок хлопнуться. А визгу! Как будто перед ними не маленький зверёк, а дракон огнедышащий! Если разобраться, мыши сами нас боятся не меньше, а куда сильнее, чем мы их. Ещё бы! Этакие ходячие горы, того и гляди раздавят.
Конечно, терпеть мышиный беспредел у себя дома никому не хочется. Прогрызенные пакеты с крупой, рассыпанной по всему шкафу, перевёрнутые банки, продукты мышиной жизнедеятельности на полках и на полу и запах мало кому понравятся, и мне в том числе. А где-нибудь в подвале или в поле – пускай себе живут. В полях они, правду сказать, урожай портят, но на то там и хищники, чтобы и с мышами бороться, и пропитание себе обеспечивать, и урожай сохранять. Мешать им только не надо, природный баланс нарушать.
Так вот, о мышах. Попалась мне на глаза заметка в интернете, в которой говорилось о том, как автор боролась с поселившейся в доме мышкой гуманными способами, с помощью банок-ловушек, приманок и прочего. Как самый весомый аргумент в борьбе был даже использован кот, который, к своему стыду, так испугался мыши, что удрал под диван и сутки оттуда не показывался. Посмеявшись над заметкой, решила тоже рассказать о своих встречах с мышами, случившихся в моей жизни.
В моём детстве наша семья жила в бараке, в комнате на первом этаже. Всякой живности, приятной и не очень, в доме водилось предостаточно. Фауна в основном была представлена рыжими прусаками, в изобилии водившимися на общих кухнях, залётными мухами и какими-то жучками, в летнее время прилетавшими в окна на свет, и вездесущими комарами. С прусаками велась постоянная война, в которой не было победителей. От комаров и мух отгораживались марлей на окнах, что не мешало им как-то проникать в жилища.
Теплокровная часть фауны была представлена двумя котами – Русланом и Басиком (не путать с Барсиком), таксой Марсиком, проживавшими у соседей, и нашим скворцом Яшкой. Бывали у нас и другие птички – чижики, снегирь, чечётка, но надолго не задерживались по разным причинам. И да, периодически в комнатах появлялись мыши. Боролись с ними по-разному. Одни, не забивая себе голову вопросами гуманизма, ставили мышеловки, другие раскладывали отраву, третьи возлагали обязанности на котов, которые их исправно исполняли.
Вопрос о мышеловках и отраве в нашей семье не стоял. Не допускалась даже мысль о том, что живое существо, пускай даже вредное, будет убито таким варварским способом. К тому же вместо мышей отравиться рисковал скворец, свободно летавший по комнате. Поэтому борьба с мышами была возложена на меня как на самого младшего члена семьи, располагавшего временем и достаточно ловкого для того, чтобы отловить и транспортировать на улицу маленького «нарушителя спокойствия».
О присутствии в доме мыши мы обычно узнавали по характерному шуму, доносящемуся из старого пианино. До сих пор не могу понять, что привлекало мышей к этому музыкальному инструменту, ведь никакой еды там не было и в помине. Наверное, к нам забегали исключительно мыши-меломаны, любители побренчать по струнам. Устраивали они свои концерты исключительно по ночам. Днём их было ни слышно, ни видно. Мой способ борьбы с мышами заключался в следующем. Ближе к вечеру я осторожно открывала нижнюю стенку пианино и смотрела, не прячется ли там кто-нибудь. Обычно никто не прятался (мыши не дураки, чтобы сидеть и ждать, когда их поймают). Об их недавнем присутствии напоминала только «гречка» помёта, да характерный запах. Опять же потихоньку я клала в нижнюю часть инструмента кусочек колбасы, хлеба или сыра, оставляла крышку приоткрытой и ждала. Минут через пятнадцать из пианино доносился тихий шорох – благодаря хорошей акустике его было слышно – и такой же тихий скрежет, издаваемый старым деревом в момент, когда мышь протискивалась сквозь щель к «добыче». Дальше всё зависело от скорости, с которой я открывала крышку. Испуганная мышь не сразу находила выход и старалась вжаться в первый попавшийся угол. Тут-то я её и хватала «за шкирку» и несла на улицу. Относила подальше от дома и выпускала в каком-нибудь укромном месте, чаще всего, у помойки.
Сильно подозреваю, что эта мышь легко находила дорогу назад и снова «музицировала» в пианино. Иначе чем объяснить непроходящий интерес этих зверьков именно к нашему музыкальному инструменту!
Конечно, не всегда моя «охота» заканчивалась столь же успешно, чаще всего мышке всё-таки удавалось ускользнуть. Тогда попытки повторялись.
В 1966 году у нас появилась собственная кошка Катя, и мыши, разузнав об этом по своему «мышиному радио» концерты в пианино прекратили. А потом мы и вовсе уехали из барака на новую квартиру и про мышей надолго забыли.
Возобновить знакомство с маленькими серыми зверьками мне пришлось через много лет, когда я жила уже совсем одна.
Когда я в начале 80-х годов прошлого века переехала по обмену в квартиру на 8 этаже кирпичного дома, то в первый же вечер услышала из кухни страшный грохот. Перепугалась страшно, так как, кроме двух птичек, щегла и чижика, поселённых в кухне, греметь там было некому. Но вряд ли две маленькие пичуги могли издавать такие громкие звуки: впечатление было, как будто кто-то, набрав в железный таз камней, трясёт им изо всех сил. На трясущихся ногах вышла в кухню, включила свет. Гришка и Аркашка мирно почивали в своих клетках, на включенный свет отреагировали, сонно открыв глаза и спросив по-своему: "Ты чего?" Грохот умолк. Осмотрев кухню и не найдя ничего, что могло бы так греметь, я заглянула в ванную. Там тоже было тихо и спокойно. Пришлось выключить свет и уйти в комнату. Через минуту грохот раздался опять. Снова прошла в кухню и, не зажигая свет, прислушалась. Грохот доносился со стороны газовой плиты, причём не оставалось сомнений в том, что исходит он из МОЕЙ плиты, а не доносится от соседей. Снова включила свет, подошла к плите. Звуки смолкли. Тогда я открыла духовку и заглянула внутрь. Там на противне обнаружились сухари. Видно, прежние хозяева забыли про них, да так и оставили сушиться. Посветила фонариком внутрь духовки. Так и есть: в старой плите с отверстиями по бокам духовки было полно следов мышиной трапезы, а в одной из дырочек мелькнула и исчзла мышиная голова. Всё стало ясно. Сухари я выкинула, шуметь мышам стало нечем, и больше они меня не тревожили, если не считать ещё двух случаев, носивших единичный характер.
Надо сказать, что дом, в котором я поселилась, был старым, постройки 50-х годов. Лазов и щелей там было предостаточно для того, чтобы в один не прекрасный момент мыши заявили о ствоём существовании. Кроме того, на первом этаже дома располагалась булочная. За чистотой и порядком там следили, всяких вредных насекомых в доме не наблюдалось, а вот с мышами, видимо, ничего поделать не могли. Не буду врать, что мышей в доме было много, но время от времени они забегали то в одну, то в другую квартиру, где хозяева боролись с ними в меру своего умения и понимания. Дважды забегали они и ко мне.
Однажды вечером, вернувшись с работы и зайдя в ванную, чтобы помыть руки, я заорала от неожиданности: в ванне кто-то маленький и шустрый быстро метнулся к сливному отверстию ванны. Переведя дыхание и взяв себя в руки, я наклонилась посмотреть, кто же это так меня напугал. И увидела серую спинку и длинный хвостик, не поместившиеся в отверстии. Мышь! Опять! Пролезть через решётку слива у неё не получилось, отверстия были слишком малы даже для неё. Посчитав своё убежище ненадёжным, мышка выскочила из слива и заметалась по ванне. Стенки ванны были слишком высокими и гладкими для того, чтобы мышь могла из неё выбраться, сколько она ни подпрыгивала, стараясь зацепиться за что-нибудь. Тогда она снова «нырнула» в сливное отверстие и замерла там.
Слегка покумекав, я достала с антресоли маленькую переносную клетку для птиц (закрытый фанерный ящичек с прутьями и дверцей в одной из сторон), положила туда немного птичьего корма, предназначенного для Гришки с Аркашкой, открыла дверцу и положила клетку в ванну. Сама отклонилась от ванны так, чтобы мышь меня не видела. Проголодавшаяся мышка залезла в клетку, я захлопнула дверцу, вынула клетку из ванной и поставила на пол, намереваясь одеться и вынести, по старой памяти, мышь на улицу. Переобулась, зашла в ванную – опа-на! Клетка оказалась пустой! Видно, расстояния между прутьями позволили мышке протиснуться наружу. Куда она сбежала, так и осталось тайной, потому что года три после этого случая мыши у меня в квартире не появлялись.
В последний раз я видела у себя мышь почти перед отъездом на другую квартиру, уже в конце 80-х годов. Несколько раз замечала мелькнувшую вдоль стены тень, но увидеть саму мышь так и не довелось. Следы её пребывания обнаружились на балконе, в шкафчике, где хранились старые газеты, которые я собирала для сдачи в макулатуру в обмен на дефицитные тогда книги. В этих старых газетах нашлось пустое мышиное гнездо, а балконная дверь оказалась подгрызенной изнутри комнаты. Сначала я не могла понять происхождение этой щербины на двери, а когда добралась до балкона, всё встало на свои места. Видно, пока балкон был открыт в тёплую погоду, мышь бегала туда и обустраивала своё «жилище». С наступлением холодов балкон закрылся, мышь пыталась проложить к нему дорогу, да так и не смогла этого сделать. Я не замечала этих попыток просто потому, что все дни проводила на работе, а ночевала в соседней с комнатой с балконом комнате.
Вот такая история моих взаимоотношений с этими маленькими юркими зверьками. Надеюсь, что у мышей ко мне претензий не возникло…