Накануне свадьбы, в далеком сентябре 1973 года, я получаю травму. Самое обидное в том, что инцидент произошел в родном Мурманском рыбном порту, на знакомом до боли причале. Это считалась, наша родная – стенка. Я возвращался на пароход, практически трезвым. Вдруг слышу над головой подозрительный шорох. Я уже знал, по морскому опыту – это рассыпается строп – контейнер с мороженой рыбой. Весом 1800 кг. Ящики, замороженные у берегов далекой Африки, по 30 – 33 килограммов весом каждый, давшие оттайку, всей массой рассыпаются на меня, молодого третьего штурмана. Надо мной шуршит гофрированный картон… Мягкий и пушистый. А сейчас - такой жестокий.
Я стартую, не хуже нынешнего мирового рекордсмена на стометровку, спринтера - Усэйна Болта (Ямайка). Все же я почти три года отходил в океан и неоднократно видел, как рассыпаются эти рыбные стропы. Случалось, при этом калечились и даже погибали люди. Но это в штормовом море. Когда пришвартованные корабли передают друг другу «Белое золото». А здесь?. В абсолютное безветрие, в абсолютной тишине. И такой неожиданный «бейдевинд». «Якорь Холла» на мою битловскую голову. Это моя реактивная скорость спасла мне жизнь. Испуганный крановщик, прибежавшие вахтенный матрос и штурман увидели страшную картину. Я был завален рыбными морожеными ящиками, а из-под стропа торчали только мои шикарные туфли, которые я купил в Лас-Пальмасе. Как сейчас, темно - вишневого цвета.
- Кранты парню! – ахнул крановщик, предвидя скорый советский суд и скорую расправу – ведь это он допустил, пусть и незначительную, но просадку груза. Или рука дрогнула в какой-то момент.
- Захарыч! – кричит матрос. – Ты живой? «Абгалдырь»… «Кочмара»!
Я пока молчу, пока я без сознания… Но чувствую холод родного причала. Из трюма бегут грузчики. Бригадир и крановщик начинают выяснять отношения: кто из них прав, а кто виноват. Ясное дело, что трюмные грузчики, устав к концу смены, завели под строп прорезиненные ленты небрежно, не отследив их обжатие стропа.
- Ты дернул крюком! – сваливает вину бригадир грузчиков на крановщика. – Или трос неровную намотку имел. Соскок с винта, и конец парню…
И в это время, моя туфля дернулась. С такой высоты (10 м) и такой массы (1800 кг) – шести десятков ящиков замороженной рыбы, никакой человеческий организм выдержать не мог. Драки мореходные помогли. Сотня переломов костей и раздавленный череп – вот что должно было, случиться со мной… Однако со мной случилось маленькое чудо. Строп сложился ровным домиком. И точно надо мной. Лежу я в домике.
Мне разорвало кожу на голове, но мне показалось, в первые мгновения удара, что черепушка моя лопнула. Чувствую, мозги на ветру колышутся.
- Передайте матери… чтобы она меня простила, - это первые были мои слова.
Прибежал четвертый штурман и влил мне из горла коньяка в рот. А уже слышался вой сирены машины «Скорой помощи».
- И еще, - уже не стесняясь, прошу я друга. – Пусть мать передаст девушке той, она знает, мое прощение, - ангельская мораль во мне заиграла.
Шел я с ресторана по старой морской привычке перед отходом в рейс. Дисциплина на судах управления «Севрыбхолодфлот» была железной, поэтому выпил я совсем мало – 100 граммов коньяка. Но эти Наркомовские 100 граммов разожгли во мне горькую вину. И посчитал, что этим самым я грешен перед другой девушкой, своей – Малоярославецкой. Несмотря на то, что мы ничего друг другу не обещали. Однако была из-за неё массовая драка на моей малой родине - в Малоярославце.
Я чувствовал себя виноватым перед всем миром, родственниками, невестой, а самое главное, подвел я пароход – «Виктор Лягин». Несчастный ТР. Недавно он затонул в Кольском заливе. Его подняли, сделали ему ремонт. Однако недаром все старики с него сбежали. Веря в старую морскую примету. Я был молод и не боялся ни Бога, ни черта. Однако примета сработала - мой Ангел - Хранитель оберег меня.
Меня отвезли в областную больницу. Удар был сильным: помяло, погнуло позвоночник, но главное – сотрясение мозга. Пролежал я в больнице недели две – три. Флотское Управление предлагает мне путевку в наш фирменный санаторий «Анапа». А я рвусь к своей девушке – решаю жениться. Как приворожило. Родственники отговаривают - рано. Пусть хотя бы волосы отрастут. Какие волосы - такая мелочь в серьезном деле?
Прилетаю в Малоярославец, а девушки моей на месте нет – она уехала с подружкой отдыхать на Черное море. Стоит бархатный сезон. И мне бы поехать на юг, но сотрясение головного мозга дает о себе знать: боюсь прозевать свою любимую. Чувствую – это моя судьба. Как только она вернулась из отпуска, мы тут же сыграли свадьбу, не глядя на мою практически лысую голову… Прилетели из Мурманска моряки – штурмана, одноклассники. Какая свадьба без драки? Но удивительно, на нашей свадьбе драки не было.
Вдруг на второй день, вечером, в доме отключается свет. Решаем идти в ресторан «Березка» - в единственный кабак, в Малоярославце. И примета все же сбылась: произошла немыслимая драка, по местным меркам, в ресторане. Это было торжественным завершение той первой, летней драки. Мои друзья – моряки, два Валеры: Чупр и Алания, перед этим уже были отчислены из мореходки, за неоднократные пьянки и драки. Но они показали высший класс морского рукопашного боя. Приехала вся милиция, полный кузов ЗИЛа набит ДНД. Вообщем, по тем временам событие областного масштаба. Но когда партийному и советскому руководству доложили, что дрались моряки загранплавания, они только покачала головами. На том все и успокоились. Синяки, ссадины и даже сотрясение мозга - не в счет.
P.S. Так что последствия невинной производственной травмы:
- я женился, несмотря на отсутствие такового плана;
- по окончании трудового договора, я ушел с любомого, а теперь всей душой, флота;
- и я поступил на сценарный факультет ВГИК имени Сергея Герасимова;
P.P.S. Неисповедимы твои дела, Господи. 9 ноября 2013 года, мы с женой - Полиной, справили Рубиновую свадьбу. Сноха обещала придти на второй день, чтобы соблюсти русский ритуал.
- Будем драться! - пришла с родней и дорогим коньяком. Однако драться струсила. Или забыла обещанного, после выпитого коньяка. А мы не стали напоминать.
ПРИМ. Фото Николая Одинцова.