Он уехал не потому, что струсил. Во всяком случае, сам убеждал себя в этом, мчась по полю, почти что летя. Не выбирая дороги.
С плохо проторенной полевой тропы в него с треском отлетали острые куски колосьев. Они царапали лицо, впивались в кожу, оставляя красные отметины. Пыль летела в глаза. Олег зажмурился, болезненно раскрыл губы, стиснул челюсть. Пыль залетала в рот, прилипала к дёснам. Он не был уверен, что точно мчит в сторону деревни, потому что помнил дорогу очень смутно.
«Они бы легко и весело разорвали меня, я не спас бы её всё равно, - мельтешила в голове одна эта воспалённая мысль. – Героизм там был неразумен. А так остаётся шанс… Остаётся ли?»
Он помнил, как Милада обессиленно упала. Что с ней происходит сейчас? Тискают, щекочут или бьют? Или уже убили? Или утащили под воду? И она будет теперь такой же ледяной и неприкаянной. И, может, также, как они все, захочет убить его, защекотать, замучить…
Он ускорился ещё больше. Мопед зарычал сильнее. Казалось, что он сейчас разорвётся под ним на куски, и его разорвёт тоже. Но вместо того, чтобы успокоиться, Олег опять прибавил скорость.
«Полынь… их напугала полынь! Эта что ли веточка, застрявшая у сиденья? Зацепилась, когда я его маскировал под плетнём. Удачно… А если бы её не оказалось? Что сейчас они со мной бы делали? А то же, что делают с Миладой…»
Он ускорился и на полном ходу влетел в Вислоусовку. Ни одного фонаря! Как искать дом? Драгоценные минуты уходили на сумбурный панический поиск знакомого плетня. Олег по ошибке несколько раз проехал мимо него, пока не утихомирил себя и не заставил осмотреться спокойнее. Тогда и задался вопросом: «А что я, собственно, скажу старику? Просто вот так «вывалю» с порога, что знаю о его проделках? Стану умолять прекратить этот кошмар? Пока есть надежда на то, что она ещё жива… Или сразу сообщить о решении моего отца заморозить все стройки?»
Перевёл дыхание.
«А кто сказал, что Ким вообще станет меня слушать?! Да просто возьмёт и пошлёт ко всем чертям! Выгонит… И что тогда делать? А такое возможно, очень даже возможно! Нет, я вцеплюсь в него и буду требовать. Буду кричать. Угрожать, если понадобится! Ох, да чем я могу ему угрожать… мои угрозы для него – детский лепет! Вот, теперь ещё народ перебудил…»
Олег заметил, как из ближайшего дома вышли три женщины в платках. Думал, сейчас начнут ругаться, что поднял шум. Но они лишь мрачно покосились на него и хотели уже пройти мимо.
«Ну, ладно… зато узнаю у них, где этот дом!»
- Добрый ве… Здравствуйте! Извините, не подскажете… Где живёт ваша библиотекарша?
Те, молча, переглянулись.
- Да… понимаю, странно это, поздно. Но мне надо! Это важно!
- Это зачем надо то? – прищурилась одна.
- К ней сейчас не надо! – не глядя на Олега, помотала головой другая.
- Да погодите вы! Может, он родственник! – как-то совсем печально возразила третья. - Тут она живёт, мы от неё…
Он бросил тут же свой транспорт и без оглядки бегом кинулся во двор. Некогда с посторонними объясняться! И даже не задумался о том, почему они были в гостях у Полины далеко за полночь.
Теперь он уже не крался, как днём, а шёл напролом, сразу к крыльцу. Сильно стучало в висках. Остановился, чтобы утихло хоть немного.
«А вдруг это, всё-таки, вообще не он! – мелькнуло в голове напоследок. – Вдруг… Всё ли сходится? Да. Анисья бормотала, что духов вызвал кто-то из жителей. Перед этим просила о мести у своего родственника. И Ким – её брат»
Больше не раздумывая, Олег несколько раз тяжело ударил кулаком в дверь.
Дверь вскоре приоткрылась, тихонечко. Через щёлочку из тёмного коридора на Олега глядели два удивлённых глаза. Но удивлённых слабо, будто нет сил удивляться. Будто уже ничто не способно удивить, взволновать, напугать.
- Чего Вам, молодой человек? – сухо и тихо спросила Полина.
- Мне нужно поговорить, - отчеканил он.
Она вопросительно сдвинула и чуть приподняла редкие брови.
- Поговорить с Вашим супругом, - уточнил он. – С Кимом… не знаю отчества, извините…
Пять долгих секунд она молчала, всматриваясь ему в глаза. После паузы ответила:
- Это невозможно. Потому что сегодня днём он… его не стало.
Олег не сразу принял её слова, сначала просто растерялся, не зная, что должен чувствовать, и что ему теперь делать. Потом его сердце словно ухнуло в глубокий тёмный холодный подвал. И там стало разрываться от мысли, что… всё напрасно, и зря он оставил там Миладу. Нужно было биться за неё там, с ней рядом.
- Что же теперь делать? – пробормотал он не своим голосом, чуть наклонившись. – Что!?!
Вот теперь Полина смогла удивиться по-настоящему. Она даже шире открыла дверь, как бы впуская Олега.
- А Вы… кто? Почему так огорчены Вы? Вы его знали? Ким был уже очень пожилой человек… В этом возрасте…
Но вместо того, чтобы войти, Олег уселся прямо на пороге, колени вдавив в виски.
Полина, наоборот, оставалась спокойной. Она не причитала, не выла, как положено вдове. И не похоже, чтобы всё это происходило с ней несколько часов назад. Осторожно она прикрыла дверь, обошла Олега и села рядом с ним на ступеньку.
Некоторое время они молчали. Он – уткнувшись в себя. Она – глядя вдаль, где уже скоро над деревней должно было взойти солнце.
- А я тебя узнала, - Полина первой нарушила тишину. – Ты Олег, ты был неделю назад на празднике в этой деревне. У тебя ещё девушка такая хорошая.
От этих слов Олег просто взревел, чем сильно напугал женщину.
- Что-то не так?
- Да всё! Всё не так! Милада в беде! Если ещё жива… Хотя теперь уже вряд ли…
- Что с ней?! – Полина насторожилась с неподдельным беспокойством. Чуть прищурилась. – Так. Она в беде, а ты здесь. За помощью? Ты шёл к Киму… Почему к нему? Олег! Говори уже!
- Да, к нему! Потому что она в беде из-за него! – у Олега даже губы и нос задёргались. – И только он мог помочь… всё исправить.
- Что он мог сделать такого ужасного? – прошептала Полина.
- Плохо Вы знали своего мужа! – распалялся Олег.
- Да что случилось?!
- Это случилось неделю назад… Да что я буду пересказывать, Вам всё Милада говорила!
- Что она мне говорила? Так… она говорила про наших духов. Она видела их. И я однажды видела, давно, лет пять назад. Просто об этом не говорят, чтобы не прослыть сумасшедшими. Но они, я и ей сказала, не могут причинить вреда…
Олег зло молчал, прикрыв глаза. Так, будто готовился сорваться ещё сильнее. Сквозь зубы процедил:
- Теперь причиняют. После того, как он провёл какой-то обряд. Попросил прогнать и уничтожить всех приезжих.
- Обряд?! Но такое под силу только людям из жреческого сословия. Только таких могут услышать…
- Вот, он такой. Был. А теперь его нет. И всё. Больше некому. И никто не успокоит их. Хотя, стоп. Есть же ваш сын, наверное, он может! Наверняка, у него есть способности…
Олег не заметил, как Полина замялась, отвела глаза.
- Хотя… будет уже поздно. Милада до того времени точно не доживёт.
- Так где она?
- На озере. Там русалки, там творится какой-то кошмар…
- Сегодня по древним поверьям конец русальной недели. У них всегда в эту ночь пляски. И никогда ничего плохого…
- Они заставляют её плясать, потешаются, хотят утащить в воду. Это они и вся их нечисть шестерых человек на этой неделе убили!
Лицо Полины исказил страх.
- Бедная девочка!!! Как же так то… И мой оберег не помог?
- Она сейчас без него.
Полина вздохнула так, будто на что-то решилась.
- Знаешь, я всегда чувствовала в себе какую-то силу, - странным голосом начала она. Теперь её невозможно было перебить. – Я могла заговорить оберег, и он помогал человеку. Я просила хорошей погоды, урожая, и всё сбывалось. Словно, кто-то помогал. Я чувствовала, что они слышат меня и прислушиваются ко мне. Все эти годы, с тех пор, как я приехали жить в эту деревню, я была с ней будто одним целым. Но не предполагала, что есть какие-то особые способности… Я ведь не знала, что он из древнего рода жрецов… а значит, и я…
- Что Вы такое несёте, - Олег покачал головой. – Вы его жена! Половым путём это не передаётся!
Но Полина даже не заметила злобную ухмылку, не обиделась.
- Олег! Нужно торопиться! Я пойду на курган, где древнее капище. Попробую поговорить с высшими духами, а ты…
- Да что же Вы городите…
- Нет, - она уверенно положила ладонь на его плечо. – Я знаю, что говорю. Олег. Пообещай, что не скажешь никому. Фёдор не сын ему, а внук. А я – дочь. Нагулял ещё в первом браке. То есть, в единственном… Это долгая история… Здесь никто не знал, он с моей матерью в другом городе познакомился. А потом с Фёдором я оказалась в похожей ситуации, как в своё время моя мать со мной… Одна, без поддержки, с животом… И некуда было пойти. Он считал своим долгом помочь мне и внуку. Позвал жить к себе. Но постыдился признать перед людьми, что по молодости изменял своей жене, тогда уже покойной. Для него репутация была ой как важна. Поэтому для людей – я его вторая жена. Думала, вот пройдёт время и «разведёмся», буду жить своей жизнью. Но так и осталась. Жалко стало отца на старости лет бросать. А правду не знает даже Анисья.
Олег округлил глаза. Он бы с большим любопытством послушал подробности этого «сериала». Если бы было до того…
«Я сделал тут, что мог» - решил он.
- Если Вы можете, то угомоните их. А я туда поеду, где она.
Олег поднялся и ощутил, как тело его наполнено новыми силами, а в сердце бьётся надежда. И это после бессонной кошмарной ночи… Стоило какие-то полчаса посидеть рядом со странной Полиной.
«Она точно необычная. Она сможет сделать это. Успеть бы и мне…!»
Он выбежал за калитку, прыгнул на мопед и снова помчал – обратно к лесному озеру.
* * *
До восхода солнца оставалось совсем немного. На светло-сером небе уже не было ни одной звезды. Поле заволок прохладный туман. Он освежал Олега, заползал под его грязную мятую футболку, так много раз промокшую и высохшую в эту ночь. Он обступал со всех сторон, не давал нормально видеть перед собой дорогу, ещё хуже ночного мрака.
Широко раскрытыми глазами Олег смотрел в белое пространство, которое рассекал на полной скорости. Он просто гнал и старался ни о чём не думать.
Ещё немного и показался лес. Осталось совсем немного. Чуть ниже скорость, ставший привычным маршрут, мокрая трава и снова – панический страх. Потому что он сам не знал, что ожидал увидеть там, на озере. Шабаш не может длиться до утра. Всё прошло. Всё закончилось. Но – чем? Ему казалось, что от этой мысли дрожат все внутренние органы. Его атаковало подозрение, что он поступил неправильно.
Чем ближе он подбирался к зловещему месту, тем страшнее становилось. Потому что оттуда не доносилось ни звука. Он сделал остановку перед тем, как преодолеть последние сто метров. Тишина стояла в воздухе, как и туман – такая же плотная, обволакивающая, пронизывающая насквозь. Казалось, что если попробовать закричать, то ничего не получится.
Последний рывок, и вот он у озера. Только он. Неподвижные деревья. Ровная гладь воды. Сросшийся дуб на той стороне и примятая трава под ним, в том месте, где Милада упала перед его побегом.
- Ми-лааа-дуууш-кааа! Ми-лаааа-даааа! Лааа-дааа! Отзовииись! – завопил он, теряя последнюю надежду.
Обежал берег. Каждый куст, каждый овражек. Надо было посмотреть и на той стороне. Не раздумывая, он скинул джинсы и футболку. И с разбегу нырнул. Добрался до берега в считанные секунды, преодолевая страх, что в любой момент чья-нибудь «ласковая» рука может уцепить его за пятку и уволочь на дно. Вскарабкался по низкому, но крутому обрыву. Кинулся к дубу.
Её не было. Никого не было. Он оглядел лесную поляну, на которой несколько часов назад бесились русалки. Трава была вытоптана совсем немного. Ровно столько, сколько могла примять во время своей отчаянной пляски Милада. Но о том, что здесь буйствовало несколько десятков девиц, ничто не говорило. Видимо, их ноги едва касались травы.
- Милааада! – снова прокричал он. Но уже гораздо тише.
Ещё раз окинул поляну взглядом и прыгнул назад – в воду.
Теперь он плыл медленно, двигаясь машинально, словно не чувствуя себя.
На берегу с безразличием перекинул брошенную одежду через плечо и поплелся к мопеду. Куда ехать теперь – не знал.
Искать её – бесполезно. Возвращаться в Ярилов… бессмысленно. Всё пропало. Какое-то время – может, пять минут, а может, пол часа, это было уже неважно – он простоял в отупении. Ничего не видел, ничего не слышал, ни о чем не думал.
Надо было зацепиться хоть за какую-то мысль, и потому он прошептал: «Это я во всём виноват! Если бы я тогда не уснул... Да нет, если бы я её успел остановить… нет, если бы не случилось той глупой истории в бане… Конечно, я. Всё из-за меня!»
Олег снова запрыгнул на мопед и помчал сквозь лесные заросли, не ища пути. Нелепо обмотанная вокруг тела одежда болталась по бокам. Мокрое голое тело обдувалось встречным потоком воздуха, но он этого не замечал. Он не искал знакомой тропы, не искал вообще никакого пути из леса. И всё равно выехал оттуда. Будто кто-то вывел!
Он оказался на большом лугу. Под ногами путалась мягкая трава. Солнце ещё не взошло, но уже показало свои первые лучи. С этого места было хорошо видно самый высокий курган. На его вершине был разожжён небольшой костёр, огня почти не было видно. Зато поднимался столб дыма с необычными очертаниями. Фантазия Олега была не такой бурной, как у его девушки. Но и он не мог не заметить, что клубы дыма напоминают силуэт, черты лица и гриву волос. Полину отсюда видно не было. Но он был уверен – она там, и у неё всё получится.
Сердце Олега учащенно забилось, и снова, как ночью, задрожали руки. Но поразил его так вовсе не силуэт в дыму, а существо, стоящее невдалеке, и также всматривающееся вдаль.
У неё были скрещены руки на груди, на голове венок из васильков, колокольчиков, клевера. Вместо одежды – переплетенные между собой в одно полотно луговые цветы. И всё те же длинные тёмно-русые волны по плечам.
Он хотел тут же кинуться к ней, но вдруг замер. Бледная... Странная… Просто так ускользнувшая от русалок? Или – не просто. Кто она теперь? Такой наряд… Какая она теперь? Может, лучше бежать не к ней, а от неё!
Но он не мог от неё. Он так её искал! Лучше пропасть, но остаться. Стать таким же.
- Милада, - робко прошептал он. – Что с тобой сделали?
Она молчала. Он сделал несколько шагов к ней. Она, не отрывая завороженных глаз от кургана, прошептала обессиленно:
- Ну вот и всё.
- Милада! – он впервые готов был разрыдаться. – Прости…
Протянул к ней руки, не страшась ощутить нечеловеческий холод или жар. У него внутри происходило столько всего, что уже не оставалось места для страха.
Девушка сделала шаг навстречу, босой ногой примяв кустик клевера, и прильнула к Олегу. Тёплая. Такая, как он привык.
Она была собой.
- Это они подарили мне такое платье, чтобы в город не голышом возвращаться. - ответила Милада на незаданный вопрос. – Своими руками сплели. Взамен того сарафана, которым я их ребёнка укутала.
В ответ он крепче сжал её и уткнулся носом в шею. Все разговоры – потом.