Фотографы семьи князей Юсуповых в Крыму
Часть 2
Добавим к опубликованному очерку Александра Львовича Бертье-Делагарда несколько строк, характеризующих Анну Сергеевну Голицыну, как незаурядную личность.
«Анна Сергеевна Голицына активно начала строить новый рай на земле и даже назвала своё имение «Новый Свет».
Умная, волевая, энергичная княгиня постепенно сумела привлечь на обустройство колонии «Новый Свет» наиболее талантливых и творческих личностей того времени: швейцарского архитектора Эльсона, художника Якова и Елену Маер, известного строителя Ашера, садовника Карла Кебаха, директора Императорского ботанического сада Николая Гартвиса».
Не будем забывать, что сам Карл Иванович Эшлиман (1808 – 1893) – архитектор Ялты, также работал у княгини Голицыной в Кореизе, так как именно княгиня первая дала приют Эшлиману в период его появления в Крыму. Из за разразившейся на юге России эпидемии чумы, Эшлиман вынужден был остаться в Кореизе на два года карантина.
«Эти два года для молодого архитектора не прошли в бездействии. А.с. Голицына предложила ему заняться строительством в её имении. Эшлиман спроектировал для княгини несколько зданий. В Кореизе для А.С. Голицыной Эшлиман построил церковь, которая стала местной достопримечательностью».
«Одновременно со строительством особняка, в имении А.С. Голицыной проводилась разбивка парка. На горных склонах были высажены дубы, каштаны, североамериканские акации, клёны, лавровишни, фотинии, множество видов и сортов роз.
В разведении роз А.С. Голицыной помогал Николай Андреевич Гартвис. Бывший военный, Гартвис назначается в 1824 году смотрителем Никитского сада, а затем, в 1827 г., он становится его директором.
У Гартвиса было особое пристрастие к разведению в Крыму различных сортов роз: «Я тешу себя мыслью, что ради цветения наших роз совершались бы путешествия на побережье»
Благодаря стараниям Гартвиса в Никитском саду в год выводили более 30 сортов новых роз. И многие из них посвящались владелицам крымских поместий.
Анне Сергеевне Голицыной была посвящена роза насыщенно-красного цвета, известная с тех пор под названием: «rosa grevillii hibrida «Princesse Anna Golitzyn»/
Создавая парк в своём имении «Новый Свет» и в имении «Александрия» (имеется в виду имение в Гаспре, принадлежавшем свояку княгини А.С. Голицыной, князю Александру Николаевичу Голицыну), Анна Сергеевна пользовалась услугами садовода Карла Кебаха, который был приглашён в 1824 году в Алупку графом М.С. Воронцовым.
А.С. Голицына с интересом осматривает в 1829 году имение Воронцова и сообщает о своих впечатлениях графу: «Мой дорогой граф, я не нашла ничего похожего, что было при Ревельоте (прежний владелец Алупки). Кебах английский сад перерыл дорогами. Он посадил 6000 декоративных деревьев на побережье, питомник и 5000 гранатовых деревьев, и всё обрисовано как нельзя более совершенно, со вкусом и простотой. Алупка уникальна».
***
«К тому времени, когда закончилась Крымская война (1853-1856), Южный берег представлял собой безотрадную картину.
Многие владель¬цы крымских поместий разорились.
В запустении находились некогда цветущие фруктовые сады и виноградники, обветшали или совсем разру¬шились старые дома и дворцы.
Заметное оживление наступило в начале 1860-х гг., после того как император Александр II приобрел у наследниц графа Л.С. Потоцкого для своей больной туберкулезом жены императри¬цы Марии Александровны большое имение «Ливадия».
По рекомендации докторов императрица Мария Александровна приезжала сюда почти каж¬дый год ранней весной или осенью. За нею и сопровождавшим её импера-тором тянулась к югу их огромная свита и великие князья.
Вместе с императорской семьей приезжают в Крым уже престарелая Екатерина Фе¬доровна Тизенгаузен, которая была статс-дамой Марии Александровны, и её приемный сын Феликс Эльстон, к тому времени ставший уже вполне зрелым мужчиной.
Он женился на графине Елене Сумароковой и обзавёл¬ся семейством. Феликс Николаевич окончил Артиллерийское училище и благодаря покровительственному отношению императорской семьи весьма успешно продвигался по линии военной карьеры.
Он участвовал в Кавказ¬ской войне и обороне Севастополя. За храбрость в Крымской войне был пожалован землями и высокими чинами.
В 1860 г. получил звание генерал-майора и состоял в свите императора Александра II.
***
С середины XIX века в Крыму происходят сложные процессы.
С одной стороны, сюда устремляется значительное количество переселенцев, с другой - происходит новая эмиграция крымскотатарского населения. Тысячи жителей оставили полуостров. Значительную роль в этом сыгра¬ли протурецкая ориентация высшего мусульманского духовенства, беев и мурз, а также притеснения со стороны русского правительства и чиновни¬чества.
По официальным данным, в течение 1860-1862 гг. Крым покинула 131 тыс. крымских татар.
В итоге эмиграции и последствий войны час¬тично или полностью обезлюдело 687 селений.
Резко сократилась числен¬ность сельского населения: в 1853 году оно составляло 225,6 тыс., а в 1865 -122 тыс. человек.
Эмиграция происходила и во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг., и в последующие десятилетия. Так, в начале 90-х годов XIX века покинуло Крым около 30 тыс. татар.
Но, несмотря на эти болезненные процессы, с 60-х годов начинается бурный рост населения полуострова за счёт переселенцев. Это ещё более резко обозначает многонациональный состав Крыма.
В 1897 году доля русского населения (33,1%) края была почти равной общему количеству татар, украинцы составляли 11,8%, немцы — 5,8%, евреи — 4,7%, греки — 3,1%, армяне —1,5%. За 32 года, с 1865 по 1897 год, население увеличилось почти в три раза: с 194 000 до 547 000 человек.
***
После Крымской войны 1853—1856 гг. на юг устремляются придворная знать, высшие царские чиновники, помещики и капиталисты. В течение двух-трех десятилетий весь Южный берег покрывается дворцами и дачами. Участки приморской земли превращаются в объект спекуляции.
Представители знати считали признаком «высшего тона» отдыхать в Крыму в то время, когда там отдыхал царь. От князей и баронов стара¬лись не отставать крупные капиталисты и купцы.
С великими реформами 60—70-х гг. XIX века в стране появилось мно¬го энергичных и предприимчивых людей, которые находили себя в строи¬тельстве, торговле, промышленности. Крым привлекал их не только воз¬можностью найти применение своим способностям, но и обосноваться впоследствии в этом благодатном крае. Южный берег превращается в аристократический курорт. Стро-ятся гостиницы и частные пансио¬ны, рестораны, игорные дома и ку¬пальни. К застройке побережья при¬влекаются видные архитекторы и инженеры.
Крымский полуостров 60-х годов XIX в. превосходно описан в «Очер¬ках Крыма» Евгением Марковым. Размышляя о том, чем же так при¬влекал Крым русского человека, Марков писал:
«Если тебе хочется, читатель, в наш обыденный и прозаический век погрузиться на несколько недель в живой родник неподдельной красо¬ты, неподдельной поэзии - тебе не¬чего искать Италии и Андалузии, ты найдешь всё, чего жаждешь, у себя на родине, на Южном берегу Крыма.
Екатерина II назвала Крым жемчужиной своей короны, но она видела только издали, с высоты утеса, тот волшебный уголок, который можно назвать жемчужиной самого Крыма.
Италия, читатель, не поразит тебя так, как поразит наш крымский Южный берег... Южный берег Крыма восстает перед твоими очами, пред душою твоею во всей своей изумительной нечаянности, как что-то нежданное, негаданное, не похожее ни на что, тобою прежде виданное, не подготовляемое ничем, тобою только что пройденным...
Между твоим настоящим и твоим прошедшим разверзается бездна, и ты чувствуешь себя в плену у какого-то нового для тебя мира. Оттого ты смотришь на все, как во сне, обольстительном и невероятном сне. Ты долго, будто не веришь волшебным декорациям, развертывающимся кру¬гом тебя: этому синему морю, слитому с небом, этой подоблачной стене скал, этим деревенькам-игрушкам, которые словно уронил кто в хаос утё¬сов и зелени. Зато когда ты покидаешь Южный берег, когда волшебные декорации остаются вдали от тебя, душа твоя томится по них, как по потерянному раю; мнимое сновидение делается действительным сновидени¬ем наяву; оно дразнит тебя своими картинами, которых яркость закутана теперь туманом, но которые тем привлекательнее и назойливее, чем они стали неопределеннее. Люди, пожившие в Крыму и изведавшие наслаждения, которые даёт только один Крым, никогда не забывают его; они, как евреи на реках вавилонских, «сидяху и плакаху, егда помянути им Сиона»...
Кто дышит Крымом, тот дышит радостью жизни, поэзии, долголетием. Спешите же уходить в Крым, кто может, кому ещё время...
В России только один Крым, и в Крыму только один Южный берег. Когда мы сделаемся просвещеннее и привыкнем ценить не одни выгоды барыша и не одни утехи чрева, Южный берег обратится, без со¬мнения, в одну сплошную дачу рус¬ских столиц. На нём не останется клочка, не обращенного в парк, в виноградник, в жилье. Такая дача слишком мала для страны в 80 миллионов. Капитал овладеет ею с азартом, который будет равнять¬ся его теперешнему равнодушию к русской жемчужине. Женщина, по¬губившая здоровье своё и исказив¬шая свой дух в уродливой обста¬новке великосветской жизни, захо¬чет вдохнуть в себя возрождающую струю теплого и влажного возду¬ха, которым дышат долины Юж-ного берега. Она захочет разогнать угар бессонных ночей и фальши¬вого одушевления целебным соком крымского винограда и живой во¬дою крымского моря. Сюда к теп¬лу, к свету, к морю, к винограду, прильнёт всё, что только будет в силах прильнуть. Сюда, к простоте и правде природы, бросится спасаться исковерканная ложь столичной жизни».
Особенно манящим уголком Российского государства сделалось побе¬режье после Крымской войны. Сюда, на юг, устремляются придворная знать, высшие царские чиновники, помещики.
***
В Ливадии великим князьям и свите императора места, конечно, для размещения не хватало, и тогда начали обустраиваться в окрестностях Ялты и Ореанды.
В 1870 г. великий князь Михаил Николаевич, брат Александра II, становится собственником имения Ай-Тодор.
Но в 1860-е годы помимо членов императорской семьи появляются на Южном бере¬гу и другие новые владельцы. Так, например, имение князя А.Н. Голи¬цына в Гаспре «Александрия» оказывается в 1865 году в собственности Владимира Васильевича Левашова, женатого на графине Паниной.
В связи с тем, что Екатерина Федоровна Тизенгаузен состояла статс-дамой при императрице Марии Александровне, а Феликс Николаевич Сумароков-Эльстон находился в свите императора, они с 1860-х гг. постоянно бывают в Крыму вместе с императорской семьёй. В 1867 г. семейство Сума¬роковых-Эльстонов решает купить здесь имение для многочисленного се¬мейства.
Рядом с Ливадией, в Кореизе, сохранялись еще остатки поместья кня¬гини А. С. Голицыной. Помимо особняка Анны Сергеевны, на территории парка А. С. Голицыной находился дом её сестры - княгини Софьи Сергеевны Мещерской. В качестве приданого дочери Софьи Сергеевны этот дом оказался в руках её зятя Ивана Николаевича Гончарова, брата Ната¬льи Николаевны, жены А.С. Пушкина.
В 1860-е гг. дети Ивана Николаевича А.И. Гончаров и М.И. Гончаров начали распродавать часть своих земель, доставшихся им по наследству.
В 1867 г. они уступили свою часть земли вместе с домом С.С. Мещерской генерал-адъютанту Его Величества Феликсу Николаевичу Сумарокову-Эльстону. Причём рядом с ними, в том же Кореизе, на территории быв¬ших голицынских земель, ближе к Вознесенской церкви, живёт в своём доме Екатерина Федоровна Тизенгаузен.
В межевой книге дачи «Розовый дом», составленной в 1867 г., владения генерал-адъютанта графа Феликса соседствуют с последними наследни¬ками княгини Анны Сергеевны Голицыной, среди которых коллежский секретарь Александр, студент Владимир, девица Софья Ивановна, Мария Ивановна Шебеко, урождённая Гончарова - это дети Ивана Николаевича Гончарова и Марии Ивановны Мещерской.
Более подробно о распродаже голицынских земель в 1860-1870-е гг. сообщает графиня Вера Владимировна Клейнмихель, соседка Сумароко¬вых-Эльстонов по Кореизу: «Папа, не теряя времени, обратился к моему дяде Гончарову, двоюродному брату моей матери, прося его продать ему небольшой участок земли. Купив его, он немедленно приступил к по¬стройке дома. Гончаров владел очень большой площадью земли, которую унаследовал от своей тетушки княгини Голицыной...
Дядя Гончаров, унаследовав Кореиз, скоро начал продавать участки земли. Имение тянулось от верхнего шоссе до моря. Дачу самой княгини Голицыной он продал князю Шаховскому. Соседний участок - графине Тизенгаузен, землю ниже её дома - Эльстонам, племяннику графини Тизенгаузен, а приморскую часть - некоему Полежаеву, от которого нас отделяла земля госпожи Абрамовой. С другой стороны земля княгини Голицыной окаймлялась имением моего гранд-онкля Мещерского. Это имение называлось Гаспра и со временем перешло к Левашовым. Дядя же сохранил за собой самую дикую часть имения, отстроил дом, как всегда, несуразный для житья, но красивый внутри».
Приобретение имения Сумароковыми-Эльстонами в Крыму, помимо обретения недвижимости в райском уголке, объяснялось ещё и тем, что как раз в это время у Феликса Николаевича врачи обнаружили туберку¬лёз.
В 1868-1874 гг. Сумароков-Эльстон находится в отставке по болез¬ни, часто в это время пребывает в своём крымском имении. Сама же многочисленная семья живёт в Кореизе постоянно и после смерти Фелик¬са Николаевича в 1877 г.
Старший сын Сергей (1853-1881), который унаследовал от отца туберкулёз, вынужден оставаться в Крыму подолгу.
Сергей Феликсович умер в Кореизе, когда ему было только 27 лет, и был похоронен при Вознесенской церкви, которую построила княгиня А.С. Голицына.
Туберкулёз в то время был практически неизле¬чим. Он косил всех подряд, не делая исключения даже для царской семьи.
В 1899 г. от туберкулёза умер второй сын императора Александра III -великий князь Георгий Александрович».
…продолжение следует.
Источник: Лариса Аполлоновна Кашук: «Сумароковы-Эльстоны, Юсуповы и Крым», Симферополь. 2014 г.