Отец и дочь сидели друг напротив друга и с удовольствием уплетали сооружённый Евой салат из того, что обнаружилось в холодильнике. Они сейчас, по сути, знакомились заново, задавая вопросы, на которые не всегда сходу можно было ответить.
- Скажи, а ты любил маму?
- Почему – любил? Я и сейчас её люблю, ну или чуть иначе выражусь – я очень хорошо к ней отношусь. Таких женщин, как Зина, мало…
- Вот как?! А тогда почему же вы разошлись?
- А что она сама тебе про это рассказывала?
- Ничего… Мы с ней уже давно не разговариваем откровенно… Но знаешь, я не припомню ни одного случая, когда бы она отзывалась о тебе плохо.
- Да?! Серьёзно?! Ты не прикрываешь её, нет?
- С чего бы вдруг я стала это делать? Правда… Всё, что я от неё когда-либо слышала, так это типа: ты мала ещё, не поймёшь! Но можешь не сомневаться в том, что твой отец как никто другой в мире достоин уважения и как мужчина, и как просто человек. Вот именно с этой установкой я и живу… Так что… Обидно, что такой исключительный чел слишком редко вспоминал о своей маленькой девочке, настолько редко, что я в конце концов начала ей противоречить, спорить, а у неё…
- Явный недостаток терпения и выдержки, да?
- Ну… - кивнула, соглашаясь, дочь – А потому всё у нас с нею заканчивалось неизменным грандиозным скандалом, криком, и истерикой. Я убегала из дома, громко хлопнув дверью, а потом… Раз за разом помириться становилось всё труднее и труднее… В настоящее время это сделать просто невозможно. Не знаю, смогу ли я хоть когда-то заговорить с нею спокойно… Не уверена.
- Ты не спеши осуждать её, дочь… Не спеши! Осудить, заклеймить намного проще и легче, чем понять. Скажи, а на здоровье Зина не жаловалась, нет? Мне не понравился цвет её лица… Она много пьёт?
- Гулянки почти ежедневно и поводов к ним сколько хочешь. И, конечно, она выпивает, но вот сколько: много или мало? Откуда я могу знать, коль уже даже и не вспомню, когда в последний раз сидела с ними за одним столом…
- Вот оно что… А как же ты…
- Как я выхожу из положения? Легко! Ем отдельно. Набираю себе что-то на поднос и закрываюсь в своей спальне – вот и все дела!
- А Зинули дружбаны… они как к тебе относятся?
- А что? Ты почему спрашиваешь? Даже интересно…
- Ну, что же в этом интересного-то? Как раз мне непонятно твоё удивление…
- Да, ладно тебе! Ещё вчера не вспоминал совсем, и вдруг озаботился… - ощетинилась Ева – Да не позови тебя мать, ты и про то, что у дочери день рождения не вспомнил бы, не так скажешь? Признайся честно, игрушку по дороге прикупил?
Алексей, опустив голову, молчал. Крыть было нечем.
- Да, не тушуйся ты! – пожалела его дочь – Вы все мужики такие: пока жена нужна, и дети как вроде к месту, а как разжопились, так и расти их сама, как знаешь… Сколько вас таких вот, крепко любящих, от алиментов-то бегает, зарплату половинит? Считать замучаешься…
- А, разве, я один из них?
- А я об этом не знаю, милый папочка. Мне мамуля не докладывала… - чуть сбавила обороты Ева – Хотя, если бы это было так, уж наверное постаралась бы поставить в известность, не стала бы покрывать – не в её характере. Да ещё и то возьмём в расчёт: на что же мы с ней жили все эти годы, ведь она и одного дня так и не работала? Не думаю, что её хахали настолько щедры…
- Ну, вот ты и сама себе ответила насчёт выплаты на ваше содержание плюс квартплата, но дело не в этом…
- Ты и за квартиру, что ли, платил? – не стала скрывать удивления дочь – Прости! Не знала…
- Не о том ты речь завела – ты мой долгожданный ребёнок, а я не привык сбрасывать с себя ответственность, учти это на будущее! Однако ты не ответила – приставали к тебе её «клиенты» или нет?
- Клиенты? Интересный термин… Нет, лгать не стану, не приставали, хотя бы уже потому, что я с ними в одном пространстве старалась не находиться более необходимого мне, а на ночь запиралась изнутри – маман озаботилась снабдить дверь спальни замком. Понимала, наверное, что однажды я могу оказаться для кого-то из них предпочтительнее неё в страстных объятиях…
- Вот, что ты такое говоришь? Сама-то хоть понимаешь смысл обвинений, бросаемых в адрес матери?
- А вот представь себе – очень даже понимаю… Один её Антоша статьи за совращение малолетки не побоялся бы… мразь…
- Что за Антоша? Фамилию знаешь?
- Нет… Нужна она мне? Ты же мент, захочешь узнать – узнаешь!
- Он, что, предпринимал какие-то попытки, ну, ты понимаешь о чём я?
- Понимаю… Тянул ручонки, но она всякий раз тут же оказывалась рядом, а потому отскакивал, да и я сама не дура…
- Ладно, разберёмся… Дочь, а не поставить ли нам с тобой чайку, а?
- Давай! У меня к тебе есть просьба…
- Говори!
- Я хотела бы работать в милиции. Знаю, что слишком молода, но Василий твой что-то насчёт школы говорил…
- Ты серьёзно?
- Вполне! Только мне бы не хотелось просто в конторе сидеть, бумажки из ящика в ящик перекладывать да на подпись носить… Я бы вот как Кирилл Петрович… Ну, или подобно тому, пусть бы даже протоколы писать, но там, на месте происшествия, почерк хороший!
- Дела… Нужно обмозговать… Нет, в школу милиции – это легко и без проблем, это вполне реально. Там, кстати, и документ об среднем образовании получишь, да и к дисциплине приучат. Ты же уже не сомневаешься в том, что я тебя больше от себя никуда не отпущу, нет?
- А я не помешаю? Хотя, там, наверное, общежитие есть…
- Думать забудь! Твоё место здесь, рядом со мной! Так что – хозяйничай!
- А мама? Что будет с нею? Её не отправят за решётку?
- Перестань молоть ерунду. Ты же сама слышала, что Кирилл сказал – несчастный случай. Проверит по картотеке, да и оформит как бомжа, и все дела…
- О, как! А тогда зачем он повёз её на допрос?
- Да, ладно тебе… Какой там ещё допрос? Кирюха до сих пор по ней сохнет… Постращает чуток, чтобы в чувство привести, да и предложит посмотреть, как и где он живёт… Хотя, как мне кажется, её нужно срочно и в обязательном порядке отправить на обследование – даже на мой непрофессиональный взгляд у Зинули явные проблемы с печенью…
- Какие-то таблетки пьёт – видела. Но ни разу не жаловалась…
- Ну, насколько она упряма, мне рассказывать не надо. Кирюха тоже про это знает.
- Всё-таки – почему вы разошлись? – вновь задала Ева мучавший её вопрос.
- А отцом назвать слабо? – «выстрелил в упор» Алексей, заметивший её замешательство – Ладно, я понимаю… Почему разошлись? Когда-нибудь ты узнаешь всё. А пока, пойдём, я покажу тебе твою комнату!