Подарок для Ребекк Кроу
Кордит карбид корпит кропает кроки схематичных слов, будто скелеты, очищенные хищными мелкими зубами, торопливо, не прожевывая, давясь и перхая, скорее бы успеть сожрать положенное и отмерянное Богом, куски летят во тьму пищевода, ноги сами пляшут бесконечную тарантеллу, рука правая или длань по евангельски зудит и сама собой вздергивается вверх и тогда из миллионов глоток раздается слитный и хором рев : " Хох ! " Зиг хайль, б...ди. Зиг хайль и иншалла, сучий потрох, лишь вчера скулевший об отравленных предателях и детях Дамбасса, хох, в рот вас всем мировым сообществом, падаль ё...ая. Хавать, скорее, пить пиво, быстрее, скоро гол, еще быстрее Криштиану Роналду заиграет попкой на радость детям всей земли, марширующих ровными колоннами под валторны доктора Геббельса, хох, сучьи потрошки в борще горячем, хох, туристам хорошо, они просто туристы среди развалин Дортмунда. Рушатся стены Кельнского собора, снесенного по обету перед пострадавшим Дрезденом, бежит канцлер Рейха, топоча ботинками, пишутся ноты и составляются протесты, голоса и газеты, прокламации и митинги, реформы и выборы между Германом Герингом и Рейнхардом Гейдрихом. Кто из них скидка на газ ? А кто повышение тарифа на авиабомбы ?
Гол, твою мать ! Вы видите, как ликует команда людоедов из Претории ?! Белые люди, наши человеки в Гаване, ваши тихие американцы, вставляющие в спицы велосипедов петардовые бомбы Вьетконга, крокодилы вне политики, Наталья Водянова одобряет, но Познер против, Рената Литвинова сняла, Говорухин умер, а у меня лишь привкус медной пуговицы с мундира штурмовика, оторвал я ее, открутил пальцами и засунул в пасть ненасытную, хлебом и зрелищами культурно себя развлекаю, помню о Роберте Полсоне. Щиз нейм из Роберт Полсон, сэр. Это вы мне херякнули по руке кислотой, а уж шею я сам свернул в одном из потных обжималистых поединков на подземной автостоянке, играя в " Бойцовский клуб ", ставший культовым, у нас все культовое, даже Бритни Спирс - тоже культ. Как икона висит она между шкафом и шкафом, улыбается, мигает зрачками, сапоги, ляжки, юбка, блондинка. Поет песни. Танцует польку. На Марсе растут клопы. Медленно и упорно растут внутри лабораторных колб клопы, новый эксперимент Илона Маска : клонирование клопов. Сам Хокинг перед смертью проклял Навального и все поняли, что он - Ньютон. Не Хокинг, а Навальный. Самый настоящий Ньютон, новый звук в мировой политике сопротивления. Пук. Еще раз пук. Сто миллиардов пуков и атмосфера сгущается, воздух жосткий и пронизанный энтузиазмом. Даешь Беломор - канал. Бублик - рубль, баба - три, выход из группы - бесценен. Первого сентября дети Данцига идут в школу. Бредут гуськом, спотыкаясь о кирпичи и хлебные крошки, положенные мальчиком - с - пальчиком, на котором чека от гранаты висит и ржавеет. Ранцы, учебники, Юнкерсы. Под камни с неба возвращается Шали и генерал Шаманов хрустит головой, раздумывая пути обеспечения сухпаем часовых на той стороне Луны.
- Товарищ часовой, докладай, бля, сука.
- Все вумат, братэллово.
- Сам знаю, но все же хотелось бы про теракты. Понимаешь, часовой, ничего так не способствует пищеварению, как далекая новость о погибших людях. Ползают они в завалах, рук нет, ног - тем более, одни обрубки, а ты сидишь перед тиви, листаешь газету и помнишь еще одного генерала. Пуликовского.
- Не надо ничего помнить, все забыть, всех убить, но в первую очередь : себя. Выстрели себе в голову пять раз подряд, чтобы не видеть торжества умалишенных, чтобы не слышать крики и песни радости и счастья, ведь на нашей Олимпиаде победил Клаус Бонанза Эйхман.
И был год тридцать шестой. Как температура подмышкой здорового человека, а у нас все здоровы, столбы и заборы, быки и коровы, даже клопы, клонированные Илоном Маском - здоровее некуда.