Палящее солнце Афганистана нещадно разогревало пыльные камни на скалистой местности. Босоногие мальчишки, с криками и гамом соревновались в дальности пробежки по раскаленному песку, а потом вечерами лечили обожжённые ступни сырыми яйцами и получали выговоры от мам и старших сестёр. Старики, присматривая за отарами овец, курили самокрутки, выдыхая сладковатый дымок небольшими облачками. Женщины стирали и развешивали белье, в тени деревьев. Спокойная, размеренная жизнь. Казалось, что так будет всегда.
Однажды безмятежный покой поселения нарушил далекий столб пыли, поднявшийся высоко к небу. В поселение направлялся караван из нескольких машин. За считанные минуты улицы деревни опустели, а через небольшой промежуток времени они наполнились вооруженными автоматами мужчинами.
"Это войны Аллаха! Наши защитники. От чего же, так насторожились женщины и старики?"
Только сейчас я осознал самого себя, будто взглянув со стороны. Худой, загорелый, всклокоченный мальчишка, одетый в белую запачканную пылью рубаху и просторные хлопковые штаны. На моем лице смесь восторга и настороженности, может эти войны научат меня сражаться и возьмут с собой. Но мать, не разделяет моего восторга, и настойчиво подталкивает меня в темный провал входной двери.
Бородатые мужчины разгружают свои машины, не спуская с нас глаз, о чем-то переговариваются и смеются. Мне не хочется уходить, но мама закрывает за мной дверь.
* * *
Внутри дома делать совершенно нечего, да и как усидеть на месте когда в ауле ожившие легенды? Возвратившись в прихожую, в щель от приоткрытой двери, я вижу, как один из бородачей, выкручивает руки моей матери, она сопротивляется, и что-то быстро с напором говорит мужчине, но здоровяк лишь смеётся в ответ. На пике перебранки, мужчина рвет платье моей матери, и в ту же секунду у неё в руке появляется короткий нож. Быстрый взмах и под глазом бандита появляется красный, глубокий порез. Мужчина отскочил в сторону, освободив руки матери, с его лица пропала улыбка, а вся левая щека окрасилась кровью. Выхватив длинный нож из-за пояса он ловким движением сократил дистанцию, и ударил маму в живот. Тихий вскрик, и она скорчившись упала на землю. Вокруг неё разливается красная лужа. Она смотрит на меня, в её глазах медленно угасает жизнь.
С диким криком я выбегаю из дома, и бросаюсь на убийцу, но тот лишь небрежным движением руки отбрасывает меня в пыль. Я снова кидаюсь, но уже через секунду, опять оказываюсь в пыли. Раз за разом я повторяю свои попытки, но все они оказываются безрезультатными. Слезы заливают мои глаза, руки покрыты ссадинами, но я опять встаю и бросаюсь, встаю и бросаюсь…
На представление собрались посмотреть и другие бандиты. Они смеются над моей беспомощностью, толкают и пинают меня, а я, стиснув зубы рычу от бессилия, но не прекращаю своих попыток дотянуться до убийцы.
Глухой удар по голове, звон в ушах и темнота в глазах, последние слова: «Возьми волчонка с собой, найдем ему применение.», темнота…
* * *
Прутья деревянной клетки…
Сухость во рту и ломота во всем теле…
На голове и щеке что-то липкое и вязкое… металлический привкус крови…
Я в клетке… на мне нет живого места, каждый сантиметр тела отзывается жуткой болью. Пытаюсь устроиться удобнее, чтобы хоть немного поспать, но сон не идет, только боль…
По глазам резанул яркий свет с улицы, в дверь кто-то вошел, лица не разобрать, видно только силуэт.
- Очнулся? – человек взял в руки палку, прислонённую к соседней клетке. – Живучий.
Резкий тычок под ребра, потом ещё и ещё, на каждый удар организм отвечает бордовыми вспышками в глазах, пока багровая пелена не затянула сознание целиком. Наконец то боль отступила, можно отдохнуть…
* * *
Раннее утро, я стою по колено в зеленой траве, из-за горизонта лениво выползает солнце, землю укрывает жирная полоса тумана. По спине пробежал холодок, прохладно.
Напротив меня убийца моей матери, теперь я знаю, что его зовут Хабиб.
Он кидает мне нож:
- Подними.
Почувствовав в руке тяжесть заточенной стали, на меня накатывает лютая ненависть к этому человеку, все, о чем я могу думать, это только как я перерезаю ему глотку.
- Нападай, - на его лице играет самодовольная ухмылка.
С криком, я бросаюсь в атаку, но через мгновение оказываюсь лежащим в сырой траве. После нескольких неудачных попыток, я начинаю действовать осмотрительнее, больше я не бросаюсь напролом, теперь я пытаюсь обхитрить врага, достать его незаметным ударом. Хабиб блокирует или парирует все мои выпады. Меня переполняет злоба. Бородатый толстяк довольно скалиться.
* * *
Я стал старше, теперь я уже не сопливый мальчишка, а скорее крепкий юноша. Снова занятие, урок рукопашного боя. Тренировка проходит у старого разбитого здания. Хабиб показывает мне очередной прием, который ни как мне не дается, и он начиная терять терпение, наносит мне несколько ударов по лицу. Я не показываю ни каких признаков злости, только покорное смирение. Бородач слегка успокаивается, и с раздражением заново показывает прием, в ходе которого его шея оказывается в моем захвате. Вот он момент, которого я так долго ждал, месть стоит подавать холодной, меня так долго этому учили, и я усвоил урок.
Зажав голову Хабиба, я со всех сил ударяю его головой о стену, он, понимая свою ошибку пытается освободиться, но я не выпускаю его, нанося новые удары. С каждым ударом, меня окутывает вся та ненависть и злоба, которую я так долго прятал, безумная пелена ярости отпускает меня только когда голова моей жертвы в дребезги разбита и смята. Отпустив обмякшее тело, я поворачиваюсь к другим участникам того разбоя, который унес жизнь моей мамы. Они сидят спиной ко мне, и ещё не догадываются о произошедшем…