I. Произведение № 2
Григорий Алексеевич Ферков-Ништядский был писателем, причём не настоящим, которого публикуют и читают, а так, в офисе штаны просиживал, занимался графоманией, которую так защищает госпожа Громова зачем-то в «Авторских анонсах». А его друг, Михаил Маркович Миарабелли-Иванов, напротив, был инженером, и работал на такой работе, что дай бог каждому.
Однажды летним вечером, когда Михаил Маркович гостил у Григория Алексеевича, попивая чай на кухне и закусывая его печеньем, Михаил Маркович признался в том, что он пишет стихи.
– Так, иногда, – как бы с безразличием сказал он.
Но Григорий Алексеевич хорошо знал модель такого поведения, и прекрасно понял, что сейчас ему положено поинтересоваться творчеством друга, так как Михаила Марковича явно распирало желание тут же, не сходя с этого места, зачитать свои стихи.
– Ну, так, это... – со вздохом сказал Григорий Алексеевич, – Что же ты... Прочитай.
– Да не-е-е, – протянул Михаил Маркович, – Я не писатель, я же так, просто...
– Да уж давай, – сардонически сказал Григорий Алексеевич.
Вместо того, чтобы просто прочитать по памяти какое-либо стихотворение, Михаил Маркович, к ужасу Григория Алексеевича, открыл на смартфоне портал «Стихи.ру».
В числе всего того, что пришлось услышать Григорию Алексеевичу в тот вечер, были такие перлы:
«Ужель опора сих мостов
Не выдержит нагрузки вскоре,
И ты, о, муза моих снов,
Окажешься теперь на воле!
<...>
Детально прорабатываемый план
Похож на маленький чертёж в разрезе.
А я скажу, да, я скажу всем вам:
Не прогореть бы нам на этой взвеси!
<…>
И ты, и я – мы оба знаем,
Лететь – не значит выше быть,
Кого всё время мы прощаем,
А волком выть, а волком выть».
Григорий Алексеевич, говорят, потом лечился от депрессии, хотя, между нами говоря, какое тут лечение могло помочь, не знаю.
***
II. Произведение № 1
Меня тут недавно спросили, читал ли я произведения Ф. М. Достоевского. Читал ли я? Да я даже написал кое-какие произведения для него, только он их постеснялся публиковать, сказал, что они слишком «reet». Но ради вас я кое-что я всё же опубликую, так и быть, под своим псевдонимом:
Андромеда Кирилловна У. была младшей сестрой в славном семействе, фамилии которого я назвать не могу (жандармерия лютует, а выдумаю – увидят аллегорию и сошлют, чего доброго, в Сибирь). В этом семействе имена детям давали почему-то одинаковые, и отличали их только отчествами. Так, у Андромеды Кирилловны были старшие сёстры, Андромеда Филипповна и Андромеда Владиславовна, и все три дочери были, как водится, красавицы, и, конечно, обладали колоссально разными характерами.
Андромеда Филипповна была очень умна, но совершенно не умела вести себя с мужчинами. Нет, в этом смысле она была приличной и, надо думать, порядочной, однако флирт ей не давался, отчего родители уже потеряли надежду выдать дочь замуж. Андромеда Владиславовна была слишком независима, чтобы хоть как-то осознать её дела. И потому родители сошлись на том, что надо устроить хотя бы Андромеду Кирилловну. А она устроила вместо этого какую-то ерунду. Тоже, в общем-то, как водится, иначе из чего весь сказ?
Вот такое произведение было предложено на публикацию, но почему-то не нашло поддержки писателя.
***
III. Произведение № 4.
Маловато стало неожиданных поворотов.
Что заставляет человека отрастить усы? Этим вопросом активно интересовался некий Игорь, но с ним уже покончено, думаю, здесь не обошлось без участия громил мистера Кеннеди из Огайо.
***
IV. Совет.
Один финн сказал: «En tieda mita sanon».
На что итальянец ему ответил: «Non sono mai stato in questo paese».
А теперь я вам скажу: закройте Google переводчик и займитесь чем-нибудь полезным.