- Зорик, а ты помнишь, как сегодня днём гром гремел? А потом капли забарабанили по стеклу? Небо потемнело, а потом быстро расчистилось. Это долгожданный дождь прошел, - только что кормила восьмимесячного сына перед сном. Он уже дремал. Но тем не менее тянул из бутылочки. Чтобы он это делал подольше, часто ему что-то напеваю или рассказываю, обычно – «что вижу, то пою».
Чемпионат мира по футболу, матчи которого проводятся и в Сочи, что лукавить, «подсушил» леса, сады и огороды. Почему-то часто вспоминаю рассказ Маркеса о поездке в СССР, где есть упоминание «разгона туч перед важными событиями». Сочинская земля давно просила влаги. Для июня у нас сильный зной вовсе без осадков все же нетипичен. Рассказываю про грозу средь бела дня и блестящие капли на листьях…
И вдруг ощущаю себя августовской ночью у нас в Нижнем Макопсе лежащей на полу рядом с мамой, папой, братом, сестрой, родственниками из Ростова. В ней же на полу в другой половине сушили фундук. Ту «большую» комнату родители сначала возвели (надстроили над гаражом) для брата, потом он уехал в Ростов учиться, комнату решили делать для меня. У старшей сестры комната была. Отделывали очень постепенно, в перестройку денег хватало в основном на еду и одежду. Так вот, конец августа – время сбора фундука. У нас в саду кустов росло много. Плодоносили они хорошо. Земля под бывшей греческой пекарней была плодородная, хоть это и было когда-то речное дно. Папа следил за тем, чтобы весь орех был собран, очищен, высушен и рассыпан по мешкам. Осенью его сдавали. Обычно приезжали покупатели сами, иногда и родители отвозили. Деньги получали хорошие. Надолго хватало или на крупные покупки. Но потом постепенно ценность ореха упала. Он стал никому не нужен. И даром не брали. И только последние пару лет снова стал ценен и востребован. Так вот, приобщали к сбору урожая родственников и гостей, кому хотелось увезти с собой честно заработанный гостинец с юга. Рано утром и вечером перед закатом мы усиленно собирали орехи, в основном трусили, с веток не срывали, потому что, если орех не упал, он недозрелый, а значит, несладкий. Хотя у каждого в нашей семье была своя методика сбора. Сестра не ходила одна, она организовывала группу, с собой брали провизию и много тряпок. Скрашивали труд пикником. Брат мог и один пойти и он больше срывал с веток, чтобы к этому дереву больше не возвращаться. Лазаем по тряпкам под кустами. Кто-то ворчит, кто-то смеется, одни уже сидят в теньке и едят арбуз, другие набивают мешки поплотнее. Папа мог за раз много собрать, он был очень терпеливый и любил дары природы. Очень бережно относился ко всему, что давали растения. У мамы, кроме орехов, была еще сотня дел по дому, конечно, сил у нее не хватало, распалять энтузиазм приходилось постоянными играми «на спор». Папа обещал ей на спор за мешок собранных за вечер орехов 100 долларов. Она собирала исправно. Но он как-то увиливал от уплаты. И так десятилетиями.
Свои первые орешки я вытащила из шкурок под бабушкины сказки и стишки. Она меня учила считать (перекладывая орехи из подола в ведро) и говорить по-армянски.
После сбора урожая все это рассыпалось во дворе сушиться. Мы танцевали на подсушенном на солнце фундуке, папа бил его палками, затем граблями счищали шкурки и руками собирали очищенный орех в корзины. Так пропускали через танцы, палки и грабли всю массу собранного. А вечером, когда стемнеет, садились за разговорами и пением под гитару доочищать то, что не «вышло из-под палки». Даже на осень оставались мешки с недоочищенным фундуком.
Помню лампу посреди двора, которую подвешивал папа. Огромный чан для чистого ореха. И нас человек пятнадцать вокруг. Люди разные собирались, но всегда очень интересные. А какая была география! Даже с Камчатки прилетали. Питерцы любимые, ростовчане свои. Казань, Рязань, Саратов… У каждого на коленях тряпка, в тряпке – неочищенный орех, где-то рядом ведро или корзина для мусора. Долгие интересные разговоры и общее дело.
Итак, гроза. Августовская ночь. В «большой» комнате нас, как обычно летом, много. Мы отдыхаем после дневного зноя и трудов. И тут над самым домом – треск, грохот, заиграл небесный оркестр. Льет по-серьезному. Голубые вспышки молний сменяются розовыми. Из окна приходит долгожданная прохлада. Уютно натянуть на себя простынь и осознавать, что все твои родные люди рядом и им, скорее всего, хорошо, как и тебе. И завтра не надо собирать фундук, земля будет сохнуть. Но будут другие заботы. И, может быть, вечером, море, если хватит сил пройти эти смешные 100 метров.
Этим летом 2018-го пока настоящей грозы с хорошим ливнем не было. А хочется. Но без потопов и прочего. Сын снова спит. Он уже знает море, но не знает фундук. Которого осталось мало, больше просто поесть и немного на подарки. Вишневый (ореховый) сад почти весь вырублен, приходит время золотой сочинской земли. А жаль…
20.06.18