"У меня три бабушки, но одну я не знаю, она в Казахстане живет, а две моих любимых. Бабушка Аня живет в городе, так же , как и мы. А бабушка Надя в деревне. Я туда каждое лето езжу.
Когда я была совсем маленькой, меня впервые взяли "на горку", это высоко, метров 200 от дома, говорили. Я помню тот день.
На горке бабушка Надя вскрывает яму с картошкой. То, что картошка хранится в яме и ее так много - удивление.
"А во-о-он к тому овражку во время войны баба Надя молоко носила для партизан" - сказала бабушка Аня, - "Ставила кувшин, а наутро он был пустой"
- Каких партизан? В лесу жили? И ночью? Солдаты наши во время отступления остались? Почему остались? Не успели...
Требую показать овражек и место, куда ставила кувшин. Идем с бабушкой Аней, она собирает для меня землянику, а баба Надя закрывает яму.
А дома во время обеда бабушка Надя рассказывает, что до войны у нее была корова.
(А мне удивительно - всегда только козы были, я их боюсь, они бодливые, а корова вообще страшный зверь.)
И пока корова была, было не голодно. А потом немцы корову увели, отдали другой женщине, а позже забили. А та женщина приносила втихоря бабе Нади мясо, а она не взяла. "Я ее жалела, Зорьку мою"
И я понимаю, что "жалеть" - это не так обнимать, как мою германскую куклу, а как старую, с которой играю, хотя германская красивее и приятнее.
И через год, может быть два...
"На какой печке раненный партизан лежал?"
Я понимаю, что печка одна, но до дверей 3 шага, а от дверей видно половину лежанки на печке...
Иду к дверям, смотрю, пугаюсь, не понимаю...
Бабушка Надя: "Да мы его закидывали тряпками, фуфайками, не видно было. У нас всегда открыто было, немцам нравилось - "Гуд, матка, гуд,яйки, млеко..." На печке не искали, проверяли подпол, штыки вгоняли между половицами. Под полом бы закололи."
- Мама, а ты помнишь немцев?
- Я маленькая была, всего 3 годика, но помню, как немец предлагал мне шоколадку, а я его боялась и не взяла.
А потом мы переехали в другой дом, на другом конце деревни. Она вся стала, как на ладони - над речкой видна. Красивая. У моей подружки папа художник, рисовал и речку нашу, и горку, и нашу хату.
До войны деревня была большая - сто пять дворов. А сейчас на зиму всего шесть дворов остается, только летом дачники приезжают.
А рядом с новым домом тоже ров. Бабушка Аня там на камень иногда цветы кладет, когда в лес по ягоды или грибы идем. В память о том, что в этом рву партизан расстреливали.
Мама говорит "фашисты", а я, как и бабушки - немцы.
Они сожгли деревню, когда отступали. И когда бабушка Аня вернулась после эвакуации с двумя мамиными младшими братиками, они вышли на горку, а деревни нет, чисто поле и снег. И рассказывает это бабушка так, что мне самой жутко становится.
Но потом они увидели, как дымки из под снега появились. "И отлегло, значит в землянках люди" - говорит бабушка, - "и всех своих живыми застала"...
А мама рассказывает, что баба Катя - мама бабушки Ани и бабушки Нади - всю войну с собой икону Казанской Божьей Матери носила. Вон ту икону, которая самая маленькая в красном углу."
2016г.