Ночь. Вокруг птицы летают, но я их совсем не вижу. Лишь только шелест крыльев. Мне свежо. Ветер покрывает поцелуями шею. На часах уже почти три, скоро будет светать. В ноздри забирается запах Финского залива. Это запах моря и портовых работ. Я смотрю на ту, что стоит рядом и улыбается мне в ответ. Мы разделяем с ней это мгновение, как кусок самого вкусного яблочного пирога. Его только минуту, как подали к столу, и от него ещё исходит лёгкий пар, на веранде Питерского кафетерия или изысканного ресторана, кому как удобней.
Я всегда отличался большой любовью к самым простым вещам и к самым простым и чистым проявлениям жизни. Например, просто выбраться на природу, от городской суеты, уткнуть своё тело в зелень травы, отпустить взгляд в небо и мечтать, облачно и воздушно. Что бы в такие моменты твои фантазии были лёгкими, как одно пёрышко одинокой заблудившейся перелётной птицы. И это маленькое и нежное пёрышко ветер беззаботно носит из стороны в сторону на своих величавых плечах.
Закрыв глаза я сразу почувствовал прикосновение твоей ладони, такой нежной, как шёлковое одеяние какой-нибудь гейши в далёкой Японии, с большим и красным, заходящим за горизонт Солнцем.
От твоей руки мурашками шли вибрации. Они были такие окрыленные и почти неуловимые, но вместе с тем передавались всему моему телу, как электрический ток по проводам между двумя столбами, на которых висят толстые фонари, разнося вокруг себя свет. От кончиков пальцев ног до макушки я чувствовал это разливающееся по всему телу тепло, будто меня обливали свежей колодезной водой из глиняного кувшина, который заботливая женщина когда-то выжигала, водя бережно своими ладонями на умирающей жаре.
Я вдыхал тебя и разливался красками по всему необъятному кругозору, заваливаясь собой даже за горизонт. В такие моменты мы были словно последние люди на этой Земле или две одинокие, затерявшиеся в бескрайнем космосе звезды. И если бы в этот момент кто-то бросил бы на нас свой взгляд, то он бы сразу понял, как ярко мы сияем, и сразу же прикрыл бы своё лицо пышными или бледными ладонями, гладкими или в порезах, что бы совсем не ослепнуть.
Но мы были совсем одни. Скрытые от всех дикими сопками, волнами и песком, любимые и любящие. Со своими внутренними законами и страхами, пускай и выдуманными, будучи ещё детьми, когда мы построили свой собственный остров, своё собственное Зазеркалье или Изумрудный город. Порой даже казалось, что сила Земного притяжения не действует на нас, и мы могли в любой момент, по собственному желанию, оторваться от земли и отправиться в полёт, как воздушные шары, выпушенные маленькой девочкой на свой праздник в облака, подарив им свободу.
Мне казалось, что в этой, выдуманной нами свободе, твои зрачки вибрируют глядя на меня, и каждый миг был неуловимо зажат навсегда в наших маленьких сердцах.
Я чувствовал Лес, который находился неподалёку. Может быть, в трёх километрах от нас. Такой раскидистый и величавый.
Я чувствовал солёный запах моря, который немного щекотал нос и приносил возбуждение, искорками пробегающее по позвоночнику.
Я чувствовал маленькие трещинки на твоих губах, наверное, от порывов сильного ветра. Мне хотелось прикасаться к ним своими губами снова и снова. Залечивать наши с тобой раны. Залечивать все раны маленьких, но гордых людей, так сильно любящих море.
Казалось, что я был всем этим. Пускай только одно мгновение, которое растянулось во мне на долгие годы. Уже после, я носил его с собой, подобно бережливости ювелирного мастера, который целую вечность может зависать ласточкой над своим маленьким алмазом, вытачивая каждую грань снова и снова, до идеальных пропорций, гармонии и баланса.
Ты мне рассказывала о том, как хотела бы отправиться в поход, держа мою руку в своей. В самые высокие горы, которые только существуют на свете, и в тот момент ты так бурно жестикулировала своими нежными ладонями и пальцами, что они напомнили мне тонкие ветви только ещё расцветающей молодой сакуры, колеблющиеся на сильном ветру. А я в ответ рассказывал тебе о том, что когда-то, совсем давно все мы были звёздами и родились мы в этих телах точно так же, из одной огромной умирающей когда-то звезды. Ты видела, как эта мысль восхищает и переворачивает меня всего наизнанку.
После мы просто молчали, подолгу зависая в пространстве, уткнув свои голые ступни в тёплый песок, и устремив свои взгляды друг к другу. Нам не нужны были квартиры, эти коробки, в которых все ютились, в духоте и тесноте медленно распадаясь. Нам не нужно были мягкие кровати с пуховыми подушками, дорогие кофейники, автомобили и турникеты в метро, через которые все перескакивали, похожие на жирафов и зебр. В такие моменты у нас вообще не существовало каких-либо потребностей, ведь мы просто были двумя одинокими звёздами в холодном и бескрайнем космосе.
Это были моменты независимости от алкоголя, веществ и сигарет. От всех прочих пороков. Ведь я просто мог наблюдать, как твои щёки медленно краснеют от смущения и радости, а на лице рождалась самая чистая и яркая улыбка. Казалось, что она вызывала падение тысяч комет вокруг, медленно сгорающих в нашей с тобой атмосфере.
А мы всё так же оставались двумя одинокими звёздами на небосводе.