Лавочка у подъезда двухэтажки в поселке "Светлые Дали" была не просто лавочкой. Она была пунктом стратегического наблюдения, сбора разведданных и вербовки. Командование возглавляла баба Настя. Она первая выходила с утра и усаживалась на центральное место. Каждый проходящий мимо человек оценивался по трем критериям. "Поздоровкался" ли, рассказал ли какую-нибудь сногсшибательную новость, вроде той, что "вчерась Мишка-сантехник вышел от вдовой Ольги по утру и его жена приходила к той с целью "лохмы рыжие повыдирать этой шалаве", и последний критерий был - как кто одет и что кто несет в сумке. Баба Настя была непревзойденным мастером шпионажа. Она умела с расстояния пять метров угадать сколько и чего выпил непутевый Сашка Любин, по запаху определить кто в каком подъезде гонит сегодня самогонку и рентгеновским взглядом просканировать сумку идущего с работы повара Людки на предмет того, что той удалось унести с работы. Надо отдать должное, что бабе Насте было всегда чем заняться кроме этого. Она сдавала комнату квартирантам, гнала самогон, продавала его по ночам, за что была проклинаема всеми бабами в поселке, воспитывала дочкиного мужа Витьку, а так же двух внуков. Сашку и Кольку. Они были предметом ее бдительного наблюдения и гордости. Под вечер, когда остальные бабульки выходили на лавочку, она, поправив на голове лихо завязанный назад относительно белый платок, доставала из огромного кармана вязаной серой жилетки семечки, и, прищурившись хитрыми мордовскими раскосыми глазами, начинала повествование. Хотя большую часть жизни баба Настя провела в подмосковном поселке, но говорила по русски очень забавно. Выглядела ее сводка за день примерно так:
- Оый, бабочки, щьтаа скажу вам. Нащаааа Сащкаааа (нараспев) сегодня огород мне полил, в магазин сходил, а нащаа Колька вот есть обормот, опять у Кузьминищны смородину оборвал с куста. Сущщщий сын. Эхххихх маааа!
Остальные бабки кивали, щелкали семечки и поддакивали. Потому что говорить плохо про "нащу Сащку" и "нащу Кольку" могла только сама баба Настя. Даже ее зять, как вы догадались, "нащааа Витька", хоть и был распинаем ежедневно громким криком из окна напротив, защищался перед посторонними столь же яростно сколь и внуки. Второй звездой лавочки была тетя Маша. Или, как в сердцах звала ее баба Настя, "энтава пьяница гыблая".
(продолжение следует)